Читать онлайн «Глобальное порабощение России, или Глобализация по-американски». Страница 30

Наконец в конце 1980-х годов на базе «Исламского фонда спасения» и была создана организация под названием Аль-Каида (Основа), которую теперь Вашингтон объявил своим главным врагом! Вот уж, воистину, тот случай, к которому в полной мере приложима известная поговорка: нечем заняться — создай себе проблему и затем героически преодолевай ее последствия…

Аль-Каида вобрала в себя все структуры и ресурсы прежних организаций бен Ладена. Пользуясь благосклонностью ЦРУ, она очень быстро переросла региональные рамки и распространила свою деятельность на весь мир.

Радикальные исламские «революционеры», целые фундаменталистские группировки со всех концов земли устремились под гостеприимный кров бен Ладена. Сам он провозгласил, что намерен «пожертвовать свое богатство рыцарям, которые никогда меня не разочаровывали, которые никогда не насытятся смертью. Они сражаются с улыбкой, простые люди в мирной жизни и демоны на войне…».

После вывода советских войск из Афганистана и последовавшего затем распада СССР агрессивная политика США стала вызывать в мусульманском мире все большее раздражение. В результате американские спецслужбы очень быстро утратили контроль над своим бывшим ставленником, и Аль-Каида отправилась в самостоятельное плавание.

Но неудача с бен Ладеном мало чему научила покровителей экстремистов из ЦРУ. В Лэнгли по-прежнему считали, что мусульманский фундаментализм должен сыграть важную роль в борьбе США за мировое господство.

С помощью своих «отмороженных» подопечных американцы пытались осуществить одновременно несколько задач. Считалось, например, что наличие радикальных мусульманских организаций, постоянно угрожающих собственному правительству, обвиняющих его в предательстве и продажности, поможет сделать более сговорчивыми политические элиты в тех странах исламского мира, где они тяготеют к светской форме правления и западным ценностям.

Другой важной задачей, в решении которой должны были помочь Вашингтону религиозные фанатики и беспринципные террористы, стало «утверждение геополитического плюрализма на постсоветском пространстве», или, проще говоря, максимальное ослабление российского влияния в странах СНГ. Ну и, наконец, разжигание межрелигиозной вражды казалось спецам из ЦРУ подходящим средством для стимулирования в нашей стране сепаратизма. Таким образом предполагалось связать Россию изнуряющими внутренними конфликтами и практически устранить ее от решения ключевых вопросов международной политики и нового мироустройства.

Примерами этой безумной политики напичкана вся политическая история США конца XX века. Так, скажем, в Алжире (в то время как боевики из так называемых Вооруженных исламских групп путем жестоких терактов и массовых убийств мирных жителей стремились развязать кровавую гражданскую войну, а государственная власть, как могла, сдерживала их натиск) официальный Вашингтон не раз устами президента Клинтона осуждал «нарушения прав человека алжирскими властями». Неудивительно, что в середине 1990-х годов в различных изданиях, выпускавшихся исламистами (в Египте, например), можно было найти самые положительные, восторженные оценки внешнеполитической деятельности США, связанной с проблемами радикального ислама.

Америка усиленно раздувала пожар фундаментализма повсюду, где только считала это соответствующим своим «национальным интересам». Именно покровительство Соединенных Штатов боснийским мусульманам, чей лидер Алия Изетбегович неоднократно провозглашал самые радикальные лозунги, спровоцировало многолетнюю и кровавую боснийскую войну. Прямая защита Вашингтоном террористов из албанских исламистских организаций стала причиной беспрецедентно циничной агрессии НАТО против православной Сербии, породила македонский кризис, привела к провозглашению независимости Косово.

В Чеченском конфликте Вашингтон тоже сознательно занял антироссийскую позицию поощрения сепаратистов. Террористы Басаева и Хаттаба взрывали в Москве дома, убивали мирных жителей — стариков, женщин и детей, а в Госдепе США открыто принимали эмиссаров «независимой Ичкерии» и не переставали бубнить о необходимости «политических переговоров» с бандитами. Надеясь на собственную неуязвимость, США пытались извлечь максимальную пользу из взаимного ослабления своих главных геополитических конкурентов. Что из этого вышло, весь мир увидел 11 сентября 2001 года…

Чечня — генеральная репетиция

Особая историческая судьба России предопределена тем, что в силу своего географического положения и размеров, многонациональности и многоконфессиональности, она сосредоточивает в себе противоречия, свойственные миру в целом. Причем эти противоречия Россия переживает подчас раньше, чем остальной мир.

В современной России борьба кланов с применением террористических методов — бытовое, повседневное явление. Чеченская война стала миниатюрной внутрироссийской моделью этой новой мировой войны. Социально-экономическое содержание обеих чеченских войн — то же, что и процессов, происходивших в России в целом. Это борьба за раздел и передел собственности. Разница лишь в формах борьбы, а не в сути. Такая же бандитская разборка с максимальным вовлечением в нее государственных силовых структур.

В то время как организаторы такой политики отсиживались за высокими заборами под защитой вооруженной до зубов охраны, рекой лилась кровь ни в чем не повинных людей. Варварские взрывы в Каспийске, Владикавказе, Буйнакске, Волгодонске, Москве, трагедии в Беслане и в Театральном центре на Дубровке, страшные теракты в метро унесли сотни жизней.

Реальные причины воцарившегося в стране невиданного террористического и криминального беспредела — следствие либерально-демократических преобразований, которые продолжаются до сих пор. Тот же чеченский «сепаратизм» взращен и вскормлен правящим режимом.

Много толков было о том, что действующих в России террористов направляют и финансируют из-за рубежа. Кое-кто с радостью ухватился за эту версию, предпочитая сделать ее основной. И это явное лукавство. Заграничный след реален, но только не следует превращать его в спасительную индульгенцию для правящего режима. Международные бандиты хлынули в Россию не наобум, а только после того, как убедились, что почва для них взрыхлена и удобрена.

Пока не преодолены глубокие социальные причины терроризма, справиться с ним невозможно. Свидетельство тому непрекращающиеся террористические акты на Северном Кавказе, в частности, разгул терроризма в Дагестане и в других регионах страны. Например, по данным Прокуратуры РФ, в СевероКавказском федеральном округе в 2010 году число экстремистских преступлений выросло более чем в четыре раза.

В этой связи полезно обратиться к опыту Франции — последней европейской страны, пережившей в начале 1960-х годов массированную атаку политического терроризма. Террористическую войну вела так называемая Секретная армейская организация (ОАС), протестовавшая против предоставления независимости Алжиру. Ее костяк составляли профессиональные военнослужащие Иностранного легиона (не только французы, но и многочисленные наемники из других стран), имевшие огромный опыт ведения боевых действий в Алжире и Индокитае.

После провала путча в Алжире в 1961 году ОАС перешла к тактике массового террора как в Алжире, так на территории Франции. Пик террористических актов пришелся на 1962 год. Практически ежедневно в местах массового скопления людей — кафе, кинотеатрах, универмагах — гремели взрывы пластиковых бомб. Были моменты, когда в Париже взрывалось до трех — четырех таких бомб ежедневно.

Ответные действия французских властей могут считаться образцом ведения антитеррористической борьбы. При этом функционирование всех конституционных демократических институтов власти было сохранено. Президент, правительство и парламент взаимодействовали в обычном режиме. Чрезвычайное положение не вводилось.

Да, конечно, все французские спецслужбы действовали в высшей степени слаженно, профессионально и предельно жестко, в результате чего ОАС была полностью разгромлена уже к концу 1962 года. Однако успех был достигнут не только благодаря работе сугубо силовых ведомств. Он был бы абсолютно недостижим без целого ряда пропагандистских, политических и социальных мероприятий президента де Голля. К ним в первую очередь следует отнести следующие:

1. Активнейшая контрпропаганда в рядах противника и среди населения, апеллирующая к фундаментальным общенациональным ценностям и национальной гордости французов. В критические моменты — введение элементов цензуры в СМИ.

2. Эффективная социальная помощь составлявшим главную питательную среду для террористов нескольким миллионам алжирских французов, вынужденных переселиться из Алжира на историческую родину. Трудоустройство, жилье, пособия и т. д.