Читать онлайн «Нациестроительство в современной России». Страница 70

В республиках Башкортостан, Татарстан, Саха (Якутия), Приморском и Забайкальском краях, Курганской, Омской, Саратовской, Тверской и Тюменской областях власти организуют или поощряют региональные «Ассамблеи народов». Наиболее развитые сети государственных и муниципальных учреждений культуры, служащих базой для этнических организаций и этнокультурных проектов, имеют республики Башкортостан и Коми, Пермский край, Ханты-мансийский автономный округ, Тюменская и Омская области.

Кроме того, власть поддерживает создание центров национальных культур. Так, в Республике Башкортостан на правах государственного учреждения культуры был создан Дом дружбы народов (1995 г.), где размещаются 28 организаций. В Самарской области в таком же качестве был создан Дом дружбы народов (2001 г.), ставший ресурсным центром для 18 общественных объединений. В Тюменской области в 2001 г. созданы областной Дворец национальных культур и пять муниципальных центров национальных культур. В Ульяновской области еще в 1989 г. был основан на правах областного государственного учреждения культуры Центр возрождения и развития национальных культур. Итого, на начало 2004 г. в Российской Федерации было создано десять домов народов России, более 150 центров национальной культуры и около десяти домов дружбы народов.

Власть также поддерживает развитие национальной культуры. В Республике Башкортостан действуют 12 профессиональных театров: из них четыре башкирских, два русских и один государственный татарский театр в Уфе. В Республике Марий Эл создан Марийский национальный театр драмы, который объединяет под одной крышей театр юного зрителя и региональный государственный театр, где постановки играют только на марийском языке.

Этнокультурное образование объявлено приоритетным в Республике Башкортостан, Калужской, Кировской, Нижегородской, Оренбургской, Пензенской, Рязанской, Псковской, Свердловской областях, Пермском крае, Республике Татарстан. Финансирование школ с этнокультурным компонентом выше, чем у обычных школ. В ежегодном конкурсе «Лучшая школа России» введена номинация «Школа с этнокультурным компонентом».

Национальные меньшинства создают свои негосударственные образовательные учреждения. Но их относительно немного (в Москве — не более десятка, в других крупных городах, в лучшем случае, имеется одна школа, чаще всего — армянская, татарская или еврейская). В г. Чудово Новгородской области есть единственная частная цыганская школа, где учатся только дети цыган.

С целью воспитания толерантности в обществе власти разрабатывают (или поддерживают) образовательные программы, направленные на передачу практических знаний по гражданскому самосознанию и технике противодействия дискриминации; просветительские программы, направленные на информирование населения о культурных и религиозных особенностях меньшинств. В Калуге, Москве, Омске, Оренбурге, Петрозаводске, Пскове, Томске разработаны специальные программы повышения квалификации преподавателей школ с этнокультурным компонентом.

Однако самый существенный процесс заключается в реэтнизации культуры постсоветских народов, ведущей к снижению гражданственности общей культуры и усилению ее этнонацио-налистической составляющей. В этом направлении прилагаются вполне определенные усилия этнократических элит «титульных» наций. А.С. Панарин пишет: «Этноцентристский стиль ретро, который для новых племенных вождей был составляющей политических технологий самостийности, а для обслуживающей эту политику гуманитарной интеллигенции — специфической формой самоутверждения, неожиданно обернулся не стилизованной, а настоящей, драматической архаизацией и деградацией».496

Религиозный фактор в этнонационализме

Довольно внушительна статистика языческих верований в стране497 (табл. 3.11498).

Таблица 3.11

Представленность российского язычества

Отметим, что данный религиозный потенциал используется сепаратистскими группировками в Мордовии, Удмуртии и Якутии.

Рассмотрим любопытный пример «неоязычества» в национальном движении Чувашии, которое пользовалось в республике большим влиянием до середины 1990-х годов. Известно, что миссионерская деятельность РПЦ началась в Чувашии с середины XVI в., но широким христианским просветительством занималась уже чувашская интеллигенция со второй половины XIX в. Современная чувашская профессиональная культура вышла из этого просветительского проекта. Однако для мобилизации политизированной этничности во время перестройки группа гуманитарной интеллигенции взяла за основу неоязычество как инструмент радикального разрыва с советской историей и советским типом межнационального общежития. Нападкам был сразу подвергнут и основоположник просветительской традиции в Чувашии И. Ильминский — за то, что он «переписал чувашскую книгу на новый, православный лад, уничтожив тем самым фундамент древней эры, языка и культуры вообще», что грозит «исчезновением с лица земли загадочного, реликтового почти этноса — чувашей» (отдельная часть доктрины состоит в том, что чуваши — это шумеры, а чувашский язык и является шумерским языком). Место язычества определялось так: «Это мета-идея нашего родового единства, нашей родовой памяти. Это голос булгаро-чувашской крови».499

Попытка реанимации язычества имела исключительно сепаратистские цели, была инструментом расчленения больших общностей и большой гражданской нации (советской, затем российской). Лидер Партии чувашского национального возрождения филолог А. Хузангай объяснял: «Любая народная вера по своему определению националистична, она формирует стержень духовного сопротивления нации».500 На горбачевско-ельцинской волне этот проект, казалось, был близок к реализации. В июне 1993 г. газета «Советская Чувашия» даже опубликовала проект строительства языческого храма, одобренный комиссией Верховного Совета республики.501

Видимо, по своему замыслу этот проект относился к этническому предпринимательству и определенного долговременного вектора не имел. Поначалу, на волне перестройки, он был, как ни странно, западническим. А. Хузангай высказывал такие претензии к России: «Оказавшись под прессом русского православия, чувашское общество не смогло воспринять европейской христианской и культурной традиции с ее неотъемлемыми демократическими “спутниками” — свободными выборами и парламентаризмом, правами человека и свободолюбивым индивидуализмом, здоровым европейским национализмом, свободой слова и т. д.».502 Затем, по мере углубления, вызванного реформой кризиса, риторика националистов стала более «почвенной» и антирыночной.

В данном случае культурные силы общества и здравый смысл основной массы населения Чувашии справились с растаскивающим народ проектом. Но если бы в нем были заинтересованы — как в случае Чечни — влиятельные внешние и внутренние силы, то культура и здравый смысл могли бы не справиться. При наличии ресурсов манипуляция даже языческими символами может быть эффективной.

Однако отождествлять этнический сепаратизм и локальные верования не следует. В тех случаях, когда власти удается наладить позитивный диалог с представителями языческих верований и включить их в легальную систему взаимодействия, язычники ограничиваются сохранением собственной этнической самобытности, не посягая на сложившиеся федеральные отношения — как, например, в Республике Алтай, Бурятии, Марий Эл, Тыве и Хакасии.503

Региональная этничность

Еще один механизм демонтажа народов (в том числе русского) — конструирование региональной этничности. Выше уже говорилось об этническом разделении «горных» и «луговых» марийцев, о попытках выделить из народа коми население одного района (коми-ижемцев). Усилия в этом направлении не прекращаются. Так, в октябре 2006 г. в Ростовском государственном (!) университете прошла международная конференция, посвященная проблеме «формирования южнороссийской идентичности». Она была организована Американским советом научных сообществ и Международной гуманитарной школой. Спонсорами выступали организации США. Докладчики с Украины и из Польши обсуждали способы расколоть единое русское сознание.

В данном случае объектом было население юга России, но «региональная идея» обсуждается и в других местах. В Российском статистическом ежегоднике 2007 г. в списке национальностей России появились два новых народа, отделившихся от русских, — поморы и казаки. Произошло этническое самоопределение достаточно большой части двух региональных общностей, чтобы официально внести их в список народов и народностей.