Читать онлайн «Гегемония, или Борьба за выживание». Страница 51

Индия и Израиль являются сильными военными державами, обладают ядерным оружием и средствами его доставки, так что укрепление их сотрудничества в рамках совместного альянса служит распространению оружия массового поражения, возникновению вспышек террора и нестабильности, как в этом регионе, так и за его пределами.

Не нужно быть специалистом в области международного права, чтобы понять, что ближневосточное «осиное гнездо» не исчезнет в одночасье. После того как с окончанием Первой мировой войны мировая экономика становилась все более зависима от поставок нефти, во многих странах стала обостряться внутренняя напряженность, и именно в этот момент промышленный мир обратил внимание на неисчерпаемые нефтяные месторождения Ближнего Востока. После Второй мировой войны главным приоритетом внешней политики США стало обеспечение контроля над Ближневосточным регионом, который представлял колоссальное материальное и стратегическое значение.

К тому моменту Великобритания управляла этими территориями посредством делегирования полномочий своим местным ставленникам и осуществления надзора за их деятельностью. По собственным выражениям представителей Министерства иностранных дел Великобритании, управление на локальном уровне должно было осуществляться «под арабским фасадом» руками слабых управляемых лидеров, в то время как «присоединение» этих фактически колоний к Британской империи предполагалось «скрыть не более чем формальными конституционными документами». В целом этот механизм управления рассматривался как менее затратный по сравнению с прямым управлением. С некоторыми изменениями он успешно применялся в других уголках мира.

Однако местное население отнюдь не безропотно подчинялось такому порядку. К счастью для имперских стратегов, военно-воздушные силы стали доступным средством контроля над гражданским населением, хотя некоторые лица, к примеру Уинстон Черчилль, с энтузиазмом рассматривали возможность применения отравляющего газа для усмирения «непокорных арабов» (в первую очередь курдов и афганцев). В период между двумя мировыми войнами предпринимались попытки запретить или ограничить военные действия, но Великобритания дала четко понять, что это не имеет никакого отношения к ее имперской политике, тем самым формируя шаблон поведения для США, которые сменили ее в качестве мирового гегемона. В частности, Великобритания препятствовала любым попыткам запретить использование военно-воздушных сил против гражданского населения. Основные причины этого были кратко сформулированы Ллойдом Джорджем, который выразил свои похвалы правительству Великобритании за то, что «оно оставило за собой право бомбить негров»{309}.

Основополагающие моральные принципы долговечны. Приведенный эпизод не является исключением.

США продолжили действовать в рамках модели политики Великобритании, включив в нее еще один уровень управления: периферийные государства, желательно неарабские, которые должны были выполнять функцию «местных полицейских сил быстрого реагирования», говоря словами сотрудников администрации президента Р. Никсона. Главный штаб полицейских сил, несомненно, оставался в Вашингтоне, с филиалом в Лондоне. Турция в этом процессе с самого начала принимала самое непосредственное и живое участие, заметную роль в 1953 году также стал играть Иран. Во главе этой страны в результате военного переворота, спровоцированного США и Великобританией, встал шах, а консервативное парламентское правительство, стремящееся установить контроль над иранскими ресурсами, оказалось свергнуто.

США более всего волновали вопросы установления контроля, нежели получения прямого доступа к ресурсам. После Второй мировой войны Северная Америка стала главной страной по уровню добычи нефти, однако прогнозировалось, что такое положение не продлится долго. Позднее главным экспортером нефти в США стала Венесуэла. По оценкам разведки США, в качестве основных регионов поставки энергоресурсов необходимо рассматривать бассейн Атлантического океана в Западном полушарии и район Западной Африки, экспорт энергоресурсов оттуда был во многих отношениях более надежным и стабильным в сравнении с Ближним Востоком{310}. Однако на протяжении всего послевоенного периода эти аргументы не повлияли на стремление США контролировать данный регион.

Руководство за перераспределением ценнейших материальных благ Персидского залива обеспечило энергетическим корпорациям США и Великобритании монопольное право получения колоссальной прибыли. Сверхприбыль стимулировала бурный экономический рост США и Великобритании в различных сферах, в том числе посредством финансирования производства военной техники (высокотехнологичного производства в целом), строительных проектов, увеличения инвестирования в акции государственных предприятий. Использование «громадного стратегического потенциала региона» стало средством достижения глобального доминирования. Все это прекрасно осознавали главные архитекторы послевоенного мира, и эти факторы по-прежнему сохраняют свою актуальность. Разведывательные службы США считают, что стратегическая значимость энергетических ресурсов Персидского залива в ближайшие годы будет неуклонно возрастать{311}, этим объясняется столь сильное стремление контролировать регион, вне зависимости, будут США испытывать в дальнейшем потребность в его ресурсах или нет.

Глобальная сеть военных баз, от Тихого океана до Азорских островов, создавалась в немалой степени именно для проведения военных операций в районе Персидского залива. За деятельностью США по подавлению недовольств и свержению местной власти в Греции и Италии в 1940 году были скрыты далеко идущие цели обеспечения беспрепятственной транспортировки нефти с Ближнего Востока на Запад. К настоящему моменту система американских военных баз распространилась на страны бывшего советского блока — Румынию и Болгарию. Со времени президентства Дж. Картера деятельность наиболее боеспособных частей зарубежного контингента американских вооруженных сил была направлена на обеспечение различных операций в зоне Персидского залива.

До недавнего времени наиболее пригодным пунктом для размещения сил США в этом районе была военная база Великобритании на острове Диего Гарсия, с которого были выселены все его гражданские обитатели. США, в обход судебных решений Великобритании{312}, до сих пор отказывают им в праве вернуться, по сути, в свои дома. Об этом мало известно в самих США, что очень напоминает ситуацию на острове Окинава. В результате афганской военной операции США приобрели военные базы в Афганистане и Центральной Азии, тем самым все дальше претворяя в жизнь свой «грандиозный план» по обеспечению доступа американским корпорациям к нефтеносным центрально-азиатским районам, а также замыкая кольцо вокруг стран Персидского залива, которые представляли первостепенную важность для американских интересов. Велось множество обсуждений, объединенных общей идеей о том, что главной задачей военной операции в Ираке является создание полноценной военной базы в самом сердце нефтеносного региона. В конечном счете по окончании операции эта идея получила официальное подтверждение{313}.

Другие вероятные цели проведения вооруженного вторжения в Ирак также стали доступны для публики только после завершения военной фазы иракской операции. Боб Герберт так прокомментировал эту ситуацию: «Нефть и финансовые средства — вот две основные темы, которые никогда открыто и публично в США не обсуждались. Эти важные вопросы были отданы на откуп различным мастерам закулисной политической борьбы, и теперь многие из них уже подсчитывают свои барыши»{314}.

Отношения США и Израиля развиваются примерно в таком же контексте{315}. В 1948 году сотрудники Генерального штаба США выражали свое восхищение доблестью израильских вооруженных сил, оценивая военный потенциал этой страны как второй по значимости в регионе после Турции. Стратеги Генерального штаба полагали, что Израиль может оказать содействие США в деле «утверждения их преобладающей позиции на Ближнем Востоке» после ухода из региона Великобритании. Десять лет спустя эти соображения приобрели конкретное значение.

1958 год был ознаменован знаковыми событиями в развитии международных отношений. В администрации президента Эйзенхауэра были определены три ключевых конфликта, произошедших в данный период: в Индонезии, Северной Африке и на Ближнем Востоке. Все эти ситуации разворачивались вокруг добычи нефти при участии исламских политических сил, которые к тому моменту стали играть заметную роль в светской жизни.