Читать онлайн «Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века». Страница 57

Этот обман был удивительно успешен и отчасти потому, что влиятельные люди в США понимали, каким сильным становится влияние на национальные элиты других стран, если развращать их различными соблазнами, раздавая должности и трофеи в тех странах, рынки которых они намеревались захватить. Система отношений, возникшая после 1945 года, состояла из единственной неодолимой силы в лице США и растущего числа фактически вассальных государств, чьи разбогатевшие элиты были, так или иначе, зависимы от «хороших отношений» с Вашингтоном и Пентагоном. «Хорошие отношения» обычно включали в себя тайные службы, эскадроны смерти и регулярную полицию.

Американский век создавался скорее как неформальная империя с зависимыми «сателлитами», чем как колониальная империя. Колонии были сочтены старомодным и неэффективным методом подчинения. Американская история предшествовавшего века, как уже писалось выше, писалась чрезвычайно влиятельным картелем финансовой элиты и крупных промышленных трестов, контролируемых ею. Именно личные интересы владельцев этого картеля, а не интересы народа США, определяли стратегические приоритеты. Почти полный контроль над средствами массовой информации позволил их пропагандистам внушать, что именно интересы элиты являются «интересами американцев». Большинство американцев, искренне желая верить, что их страна лучшая в мире, подпали под действие этой пропаганды.

Некоторые философы американского экспансионизма, например, Фредерик Джексон Тёрнер и Брукс Адамc утверждали, что Америка имеет Богом данное право, «явное предначертание» постоянно расширять свои границы, что разрушение других стран было всего лишь «божественным правом» США. Это была мистическое обоснование возрастающей экономической монополии, которую Денежный Трест создавал с момента создания ФРС в 1913 году. Псевдорелигиозное оправдание постоянного и жизненно необходимого завоевания новых рынков.

Эта экономическая модель совпадала с моделью британской Восточно-Индийской Компании и, что более точно, с методами североафриканских пиратов: грабя и опустошая один регион за другим для поддержания своей империи, оставлять после себя настолько мало, насколько это возможно. Для Рокфеллеров, после войны наиболее активных поборников идеи «явного предначертания», ареной этого расширения стал весь мир. {567} Организовав пропаганду, что после 1948 года их миссией является «холодная» война «американской демократии» против «безбожного коммунизма», они придали идее реализации «американских интересов» миссионерско-религиозную маску, которая оказалась поразительно эффективной в последующие десятилетия.

В 1944 году на комиссии Конгресса США, изучавшей вопросы послевоенной экономики, помощник министра Дин Ачисон сказал :

«... никто... никогда не верил, что наш внутренний рынок при нынешнем его устройстве сможет вместить все выпускаемые страной товары. Поэтому для решения этой проблемы мы должны искать другие рынки, а рынки эти за границей». {568}

Это краткое заявление точно описывало подход крупных банкиров и бизнесменов США, стремящихся превратиться в крупнейшую экономическую силу в послевоенном мире.

Некоторые стали называть Ачисона «архитектором «холодной» войны». {569} Он подготовил Доктрину Трумэна, разработал документы для создания НАТО, и он же убедил Трумэна ввязаться в войну в Корее 1950 году.

Ачисон сыграл ключевую роль в создании Бреттон-Вудского соглашения, включая создание МВФ, а затем в 1944 году и Всемирного Банка – всё это для того, чтобы преуспеть в поиске «заграничных рынков».

К 1945 году идеологи внешней политики в Вашингтоне и Совет по международным отношениям могли констатировать, что достигли гигантских успехов, убедив многих участвовать в глобальном расширении границ. Единственной проблемой, как они полагали, был тот факт, что в конечном итоге им придётся полностью разрушить или, во всяком случае, серьёзно ослабить два крупных государства, которые всё это время оставались для них недоступными, во всяком случае, временно: Советский Союз, а затем Китайскую Народную Республику. Если они действительно хотели добиться превосходства своей экономике в масштабе всего мира.

Во время своей работы в группе «Изучение войны и мира» в Совете по международным отношениям Рокфеллера Исаак Боумэн убедил отца британской геополитики сэра Халфорда Макиндера, автора стратегического раздела журнала «Международные отношения», поддержать его идею послевоенного мирового порядка. Эссе «Круглый мир и достижение мира» вышло в свет в июле 1943 года, почти за год до вторжения союзников в Нормандию.

В этом эссе Макиндер описал своё видение послевоенного порядка, в котором доминирует США. Он ещё раз повторил своё представление о «Сердце мира», выдвинутое им в 1904 году, как о наиболее серьёзном противнике англо-американского послевоенного превосходства. Он добавил, что «Сердце мира» в основном та территория, которая занята СССР. Таким образом Макиндер посеял идею последующей «холодной» войны:

«И неизбежный итог состоит в том, что если Советский Союз выйдет из войны захватившим Германию победителем, то он станет крупнейшей сухопутной страной в мире. Кроме того, у этой страны будет стратегически самая сильная позиция для обороны. "Сердце мира" – величайшая природная крепость на всей Земле». {570}

Боумэн и его коллеги, разумеется, сделали выводы из сказанного, но между ними и Макиндером было существенное различие: он полагал, что СССР будет союзником англо-американского послевоенного сдерживания Германии. Боумэн же, наоборот, для организации «свободного мира» на своих условиях считал необходимым обеспечить образование единственной реальной силы – США совместно с их ключевыми союзниками по НАТО.

Вскоре после смерти Рузвельта законодатели внешней политики США объединились с Черчиллем, чтобы объявить бывшего союзника – Советский Союз – главным врагом и «угрозой миру на земле». С самого начала, ещё до окончания войны рассуждая в духе тактики британского баланса сил, Черчилль предполагал использовать Германию как английского союзника против более сильного соперника – СССР. Это стратегия не имела ничего общего с идеологией, она опиралась на простой расчет сил, по которому Британия всегда объединялась со слабым соперником, против сильного. Мало кто тогда это понимал, и тем более, мало кто собирался вникать в детали.

15 апреля 1945 года, через несколько дней после смерти Франклина Делано Рузвельта и всего за несколько дней до немецкой капитуляции, группа высших советников по внешней политике встретилась за закрытыми дверями Госдепартамента в Вашингтоне. Среди присутствовавших на встрече были Джон Д. Маклой, помощник военного министра США, президент «Дженерал Моторс», главный поставщик товаров для военного ведомства и несколько других тщательно отобранных «своих» людей. Собравшиеся обсуждали, как перенаправить военные интересы общественности с Германии на Советский Союз, учитывая, что простые американцы испытывали сильные и добрые чувства к русским, потому что война была выиграна с их помощью. Они пытались придумать, как достигнуть радикального изменения настроений общества, обратив их против СССР. Решением, по их мнению, было следующее: необходимо спровоцировать Сталина на какой-нибудь агрессивный поступок, который с точки зрения общественности воспринимался бы как подрыв доверия и угроза миру. {571}

В1946 году, когда пепел войны против нацистской Германии ещё дымился, группа лиц в Госдепартаменте США во главе с Джорджем Ф. Кеннаном начала в Вашингтоне агитацию по ужесточению отношений с Москвой.

В феврале 1946 года представители Министерства финансов США в Вашингтоне прислали в посольство США в Москве запрос, почему Москва не оказывает поддержку вновь созданным организациям Бреттон-Вуда, МВФ и Всемирному Банку. Кеннан, работая в должности советника-посланника (фактически, второго по значимости лица в посольстве), написал в Москве письмо, известное как «Длинная телеграмма»: разделенное на пять шагов описание того, как он видит политику Советов. Кеннан настаивал, что СССР позиционирует себя как непримиримый враг капитализма, и что, хотя Союз

«нечувствителен к доводам логики, он чрезвычайно чувствителен к доводам силы». {572}

Кеннан, подчинявшийся в то время послу США и инвестиционному банкиру с Уолл-Стрит Авереллу Харриману, работал вместе с министром обороны Джеймсом Форрестолом и небольшой группой «ястребов» над тем, чтобы изменить восприятие СССР во внешней политике и в обществе. В их задачу входила замена реального образа истощенного войной союзника, взявшего на себя львиную долю всех сражений, союзника, граждане которого умирали в войне за победу над гитлеровской Германией, образом непримиримого врага, одержимого захватом всего мира и стремящегося уничтожить американский капитализм.