Читать онлайн «Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917— 1940». Страница 104

В этих условиях 17 августа Москва заявила Бухаресту протест против этих инцидентов и предложила создать смешанную советско-румынскую комиссию для демаркации границы. 19 августа Советский Союз передал Румынии новую ноту протеста против действий румынских войск на границе. В ответной румынской ноте от 26 августа сообщалось о том, что румынские пограничники получили строгий приказ избегать всяких инцидентов, и выдвигались контрпретензии на действия советской погранохраны. 29 августа и 12 сентября Москва вновь заявляла протесты против новых инцидентов, спровоцированных румынской стороной, которая в ответной ноте 13 сентября вновь отрицала приводимые советской стороной факты и выдвинула контрпретензии. Хотя по поводу этих инцидентов стороны так и остались каждая при своем мнении, тем не менее ни одна из них не стремилась обострять отношения[1149]. В итоге к концу сентября 1940 г. обстановка на границе несколько нормализовалась, но продолжала оставаться сложной[1150]. Для обоснования версии о советской угрозе Румынии использовался и факт подписания 3 сентября советско-венгерского договора о торговле и мореплавании[1151], который рассматривался в Бухаресте как основа возможного антирумынского советско-венгерского союза. Правда, следует отметить, что никаких военных мер против Румынии советской стороной в это время не намечалось.

Раскрывая смысл этих пограничных провокаций, «Правда» 9 сентября справедливо писала, что «окружение Кароля несколько времени назад вело переговоры, в которых подготовлялась передача Венгрии значительной части Трансильвании, а также получение от Германии и Италии гарантий государственной территории Румынии. Королю нужны были какие-нибудь внешние поводы для того, чтобы как-то оправдать перед общественным мнением Румынии эти подготовлявшиеся решения. В этих целях окружение короля пошло на создание провокационных инцидентов на советско-румынской границе. Кароль, конечно, правильно рассчитал, что нападения румынских частей на советскую пограничную охрану не может остаться без ответа. Все это было использовано для того, чтобы распространять заведомо ложные слухи о том, что якобы Советский Союз готовит нападение на Румынию, что Румынии угрожает военный разгром, а посему единственный способ спасения Румынии — отдать Венгрии часть Трансильвании и получить от Германии и Италии гарантии территории Румынии»[1152].

Изменившаяся обстановка на Балканах потребовала уточнения тактики местных компартий. Уже 20 августа ИККИ утвердил резолюцию о положении в Венгрии и задачах КПВ, согласно которой основной угрозой являлось сближение Венгрии с Германией на основе ревизии венгерских границ. Перед венгерской компартией ставилась задача бороться за независимую внешнюю политику страны и сохранение мира, что было возможно только на «основе добрососедских, честных и безусловно дружественных отношений с великой соседней социалистической державой, Советским Союзом»[1153]. 5 сентября в ИККИ была выработана директива румынской и венгерской компартиям по Трансильванскому вопросу, в которой Венский арбитраж прямо назывался империалистическим диктатом. Перед компартиями ставилась задача активизировать борьбу с реакционными правящими режимами, за пролетарскую солидарность трудящихся обеих стран и за сближение с СССР[1154].

Прибывшая 9 сентября в Москву румынская делегация для переговоров о демаркации пограничной линии попыталась вновь поднять вопрос об изменении границы в районе города Герца, но советская сторона отклонила это предложение[1155]. В дальнейшем работа демаркационной комиссии всячески тормозилась румынской стороной, которая не хотела признавать эту линию в качестве границы. Для этого использовались разногласия по вопросу о линии границы в районе г. Герца и особенно в дельте Дуная, где не было установлено, по какой из нескольких проток Килийского гирла должна проходить граница[1156]. Это позволяло утверждать, что «захват Бессарабии и Северной Буковины» является силовым актом, который Румыния «не имеет никакого интереса легализовать» и давать «Советам юридическое основание для удержания этих провинций»[1157]. В итоге до 22 июня 1941 г. советско-румынская граница так и не была демаркирована, что способствовало возникновению новых инцидентов. В дальнейшем советские ноты протеста о фактах обстрела советских пограничников и нарушении границы румынскими самолетами направлялись румынской стороне 18, 21 января, 22 февраля, 21, 31 марта, 12, 26 апреля, 5, 9, 19 мая 1941 г. Только с 10 по 21 июня 1941 г. иностранные самолеты 17 раз нарушали границу СССР со стороны Румынии[1158].

Тем временем 5 сентября 1940 г. румынская конституция 1938 г. была отменена, 6 сентября король Кароль II отрекся от престола в пользу сына Михая I, а ставший еще 4 сентября главой румынского правительства генерал И. Антонеску получил фактически диктаторские полномочия. Новое румынское руководство решило форсировать сближение с Германией, и 5 сентября новый глава правительства уведомил Берлин о «желании тесного сотрудничества с Германией», согласии на присылку военной миссии, готовности выполнить решения Венского арбитража и увеличить поставки Третьему рейху необходимых товаров. 13 сентября в Берлин со ссылкой в том числе и на «советскую угрозу» была передана просьба о направлении в Румынию военной миссии[1159]. 20 сентября Верховное главнокомандование вермахта (ОКВ) издало приказ о вводе войск в Румынию для охраны нефтепромыслов и обучения румынской армии. 8 октября в Румынию прибыли германские войска общей численностью в 22 430 человек[1160]. 16 октября СССР заявил, что не был информирован о целях и количестве германских войск в Румынии, которая в тот же день согласилась примкнуть к Тройственному пакту. Экономическое сотрудничество с Румынией Советскому Союзу наладить не удалось из-за нежелания Бухареста и преобладающего экономического влияния Германии. Однако, чтобы не ухудшать и без того холодные советско-румынские отношения, румынское руководство в декабре 1940 г. согласилось начать экономические переговоры, которые завершились 26 февраля 1941 г. подписанием договора о торговле и мореплавании и соглашения о товарообороте и платежах, но это не повлияло на антисоветскую позицию Румынии[1161].

Решения Венского арбитража вызвали недовольство в Москве, и в ходе оживленных дипломатических контактов с Германией по этому поводу советская сторона указала на нарушение Берлином статьи 3 договора о ненападении о консультациях. В ответ германское правительство заявило, что его действия «в отношении Румынии и Венгрии были направлены на сохранение мира в Дунайском регионе, чему серьезно угрожала имевшаяся напряженность между обеими странами, что было возможно лишь при быстром дипломатическом вмешательстве», поэтому времени для извещения Москвы не осталось. Вступление же германских войск в Румынии объяснялось необходимостью помочь обучению румынской армии и охранять нефтяные источники от возможных действий Англии[1162]. Дипломатические дискуссии по этим вопросам привели к тому, что 19 сентября 1940 г. Гитлер «решил не предоставлять России больше ни одной европейской области»[1163].

Усиление германского и ослабление английского влияния на Балканах привело к тому, что по инициативе Германии было созвано совещание экспертов по определению режима судоходства на Дунае в обход существовавших Дунайских Комиссий. Не будучи приглашенным на это совещание, СССР 9 сентября обратился к Германии с уведомлением о своей заинтересованности в его работе. Германия попыталась отклонить советские претензии, ссылаясь на то, что предстоящее совещание намерено сосредоточиться на рассмотрении вопроса судоходства в районе Железных Ворот. В этом духе был выдержан и официальный ответ из Берлина от 12 сентября, в котором отмечалось, что Германия признает «вступление СССР в Европейскую Дунайскую Комиссию… само собой разумеющимся». Этот ответ не удовлетворил Москву, и 13 сентября в прессе было опубликовано сообщение, что СССР «надеется получить от германского правительства соответствующую информацию о совещании экспертов в Вене по международным дунайским вопросам»[1164]. 14 сентября советская сторона заявила, что одобряет ликвидацию Международной и Европейской Дунайских Комиссий и выступает за создание новой Дунайской Комиссии и заинтересована в разрешении вопросов судоходства на Дунае от Братиславы до его устья[1165].

13 октября Германия обещала учесть советские пожелания в вопросах о режиме Дуная, а 17 октября уведомила СССР о согласии с его предложением «об образовании единой Дунайской Комиссии, но считает необходимым участие Италии в этой комиссии». Советская сторона указала на необходимость обсуждения этого вопроса, а 19 октября выразила готовность «впредь до образования указанной Дунайской Комиссии присоединиться к “Временному соглашению” от 12 сентября 1940 г.» и «принять участие в совместных переговорах между уполномоченными экспертами СССР, Германии, Румынии и Италии в г. Бухаресте для рассмотрения, в порядке временного решения, тех задач, которые до сих пор выполняла Европейская Дунайская Комиссия»[1166]. Соответственно, 24 октября советская делегация получила задачу добиться, чтобы вместо Автономной Румынской Дирекции Морского Дуная была создана Советско-Румынская Администрация Морского Дуная в г. Сулине, на которую следовало возложить установление правил судоходства от Брэилы до Черного моря. Румынская сторона могла бы заниматься организацией лоцманской службы в Сулинском и Георгиевском рукавах, а в Килийском рукаве СССР и Румыния действовали бы совместно. Предполагалось добиться запрета на плавание в морском Дунае всех военных судов, кроме Румынии и СССР, а транзит вооружения был бы возможен лишь по совместному разрешению Москвы и Бухареста[1167]. Однако начавшиеся 28 октября переговоры показали, что Румыния с молчаливого согласия Германии и Италии заняла непримиримую позицию в отношении предложений СССР. В итоге 21 декабря 1940 г. бесплодные переговоры были отложены на неопределенный срок[1168].