Читать онлайн «Растоптанная Победа. Против лжи и ревизионизма». Страница 31

Массовые расстрелы в Локотской тюрьме к этому времени уже стали обыденностью. «Все приговоренные к смерти были для меня одинаковые, — рассказывала впоследствии исполнявшая обязанности палача Антонина Макарова. — Менялось только их количество. Обычно мне приказывали расстрелять группу из 27 человек — столько партизан вмещала в себя камера. Я расстреливала примерно в 500 метрах от тюрьмы у какой-то ямы. Арестованных ставили цепочкой лицом к яме. На место расстрела кто-то из мужчин выкатывал мой пулемет. По команде начальства я становилась на колени и стреляла по людям до тех пор, пока замертво не падали все… Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Бывало, выстрелишь, подойдешь ближе, а кое-кто еще дергается. Тогда снова стреляла в голову, чтобы человек не мучился. Иногда у нескольких заключенных на груди был подвешен кусок фанеры с надписью «партизан». Некоторые перед смертью что-то пели. После казней я чистила пулемет в караульном помещении или во дворе. Патронов было в достатке… Мне казалось, что война спишет все. Я просто выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан, но и членов их семей, женщин, подростков. Об этом я старалась не вспоминать. Хотя обстоятельства одной казни помню — перед расстрелом парень, приговоренный к смерти, крикнул мне: «Больше не увидимся, прощай, сестра!..» [404]

Не приходится удивляться, что большинство жителей Локотского округа Каминского люто ненавидели. Этот факт зафиксирован в немецких документах. В датированном октябрем 1942 г. отчете в этой связи говорится следующее:

«Знакомые со сложившейся ситуацией люди (майор фон Вельтхейм, майор Миллер, обер-лейтенант Бухгольц) независимо друг от друга сходятся не только в том, что население все еще уважает предшественника Каминского, убитого партизанами, но и в том, что они [местные жители] ненавидят Каминского. Они «дрожат» перед ним, и, согласно этой информации, только страх удерживает их в повиновении» [405].

Даже читая изданные Каминским приказы, нетрудно заметить, что симпатии населения находились вовсе не на стороне локотской управы. 15 сентября 1942 г. Каминский издает приказ № 51:

«Участились случаи, когда жители подлесных районов без ведома местных властей ходят в лес.

Имеются случаи, когда под видом сбора ягод, заготовки дров они встречаются в лесу с партизанами.

На основании изложенного приказываю:

Прекратить всякое хождение в лес отдельных личностей независимо от причин. В случае необходимости выхода в лес, как-то: пилка и заготовка лесоматериала и дров, поиски пропавших животных — разрешаю выход в лес только в организованном порядке, с обязательным сопровождением полицейских.

Всякое самовольное хождение в лес будет рассматриваться как связь с партизанами и караться по закону военного времени.

Ответственность за выполнение приказа возлагаю на волостных старшин, старост и уполномоченных полиции.

Приказ опубликовать и довести до сведения жителей Локотского округа» [406].

Приказ местным жителям отправляться в лес за дровами исключительно в сопровождении полицейских сам по себе говорит о многом. Однако еще о большем говорит приказ № 114 от 31 октября:

«Всем старостам, волостным старшинам и районным бургомистрам приказываю по приближении бандитов немедленно сообщать об этом в ближайший телефонный пункт, для чего при каждом селе нужно иметь лошадь со всадником.

Предупреждаю, что невыполнение настоящего приказа буду рассматривать как прямое предательство и измену Родине и виновных привлекать к военно-полевому суду» [407].

Как видим, даже облеченные властью старосты и бургомистры не спешили сообщать о партизанах в центр; к этому их приходилось принуждать угрозой военно-полевого суда.

Для немецкого командования ненависть местного населения к Каминскому не имела абсолютно никакого значения. Для них было важно лишь, сколько солдат Каминский сможет бросить против партизан и добьются ли эти подразделения приемлемых успехов. Одновременно с созданием Локотского округа Каминский получил разрешение переформировать свои части в «бригаду милиции».

Осенью 1942 г. Каминский объявил мобилизацию в переданных ему в подчинение районах (на «старых территориях» мобилизация, как мы помним, велась с января). Командиров для новых подразделений не хватало, и в конце 1942 г. Каминский с согласия немецкого командования набрал в лагерях для военнопленных несколько десятков офицеров [408].

Бригада Каминского получила пафосное название «Русская освободительная народная армия». По состоянию на январь 1943 г. в бригаде имелось 14 батальонов общей численностью в 9828 человек (см. табл. 1). Эти силы были дислоцированы по территории Локотского округа поротно. В крупных населенных пунктах стояли батальоны. Оружие РОНА получала от немцев — равно как и военную униформу. Снабжение продовольствием обеспечивалось за счет населения округа [409]. При каждом батальоне имелся немецкий офицер связи [410].

Табл. 1. Состав бригады РОНА на 16 января 1943 г. [411]

Насколько можно понять, особого доверия военнослужащим бригады РОНА у командования тыла 2-й таковой армии не было. Об этом свидетельствует тот факт, что в тех же населенных пунктах, где располагались батальоны «каминцев», размещались и венгерские подразделения. Вот данные партизанской разведки по состоянию на 18 декабря 1942 г.:

«Суземка — расположен 38-й пехотный полк 108-й венгерской пехотной дивизии в количестве мадьяр 800 чел. и 11-й русско-немецкий батальон 500 чел.

Авангард — расположена одна рота 38 пп и часть 11-й русско-немецкого батальона.

Нэгино Уставо: расположена одна рота 38 пп до 80 и 150 чел. местной полиции.

Нэвдольск местная полиция до 60 чел.

Кокушино расположен 3-й русско-немецкий батальон бригады Каминского.

Севск расположен 10–14-й русско-немецкие батальоны Каминского.

Середине-Буда расположен штаб 108-й венгерской пехотной дивизии и один батальон 34 пехотного полка. Охраняют штаб и артиллерию. Склад мадьяр до 500 чел. Полиции до 300 чел.

Глухов немецкая комендатура охраняется мадьярами и полицией в количестве 100 чел.

Ямное расположен 3-й батальон 46-го пехотного полка 105-й мадьярской пехотной дивизии.

Хутор Михайловский расположен 136-й пехотный полк 105-й мадьярской пехотной дивизии, до 600 чел.

Рыльск немцев (молодежь) до 600 чел., проходят обучение методам борьбы с партизанами, полиции до 150 чел.

Льгов: немцев (молодежь) до 500 чел., проходят обучение методам борьбы с партизанами. Саперное подразделение строит малые мосты.

Крупец местная полиция до 100 чел.

Шилипка, Облечня расположен русско-немецкий батальон, 30 чел. мадьяр.

Война местная полиция до 100 чел.

Комаричи немцев до 100 чел, полиции 100 чел.

Зновь-Новгородская расположена рота 57-го пехотного полка до 80 чел., полиции до 100 чел.

Шостка расположен штаб 105-й мадьярской пехотной дивизии и один батальон 46 пп.

Рудня расположен 46-й пехотный полк 105-й мадьярской пехотной дивизии, один батальон 136-го пехотного полка.

ГОРОЖАНКА, ГОЛУБОВКА, ЖАХОВ по неточным данным, расположен 36-й полк 108-й пехотной дивизии.

Новгоро-Северский расположен штаб 57-го пехотного полка.

Очкино-Кренидовка расположено 2 эскадрона 57 пп.

Кросичка мадьяр до 350 чел., из них часть кавалеристы.

Жамень немцев до 200 чел.

Локоть — расположен штаб 102-й венгерской пехотной дививизии, мадьяр до 800 чел. Русско-немецкий батальон до 600 чел. Каминского.

Навля расположен штаб 32-го пехотного полка 102-й мадьярской дивизии и 2-й батальон с 7-й и 8-й ротами.

Ст. Синезерски, село Синезерки расположен 1-й и 3-й батальон 32 пп 102-й мадьярской дивизии, по охране жел. дор.

Святое расположена 6-я рота 9-го батаьона 32 пп 102-й мадьярской дивизии.

Салтановка, Заложье, Длинное расположен 121-й пехотный полк 102-й мадьярской дивизии до 800 чел.

Карачев силы противника не установлены» [412]

Как видим, численность формирований Каминского и располагавшихся на территории Локотского округа венгерских подразделений была как минимум равной. Это вместе с жестоким террором позволяло оккупантам не допустить массового перехода «каминцев» на сторону партизан. Кроме того, немцы оценивали боеспособность бригады РОНА весьма скептически. «Грабежи, несмотря на суровые запреты, — констатировал один из немецких офицеров-наблюдателей. — Поскольку в них принимали участие офицеры, было совершенно невозможно удерживать людей под контролем. Ночью караульные беспричинно покинули свои посты…» [413]