Читать онлайн «Социальный контроль масс». Страница 2

Сегодня основным противоречием западной цивилизации становится противоречие между массовым и гражданским обществом, основными атрибутами которого являются свобода, демократия, равенство.

Из-за разного понимания массы в социологии существуют различные трактовки массового общества. По элитарной концепции Г. Лебона, Г. Тарда, X. Ортеги-и-Гасета масса – это «грядущий хам», «свинячье множество», толпа. Общим, что их объединяет, является склонность к анархии, хаосу, массовым беспорядкам, «восстанию масс», диктатуре.

По антитоталитарной концепции X. Арендт, Э. Ледерера, Ж. Бодрийяра, масса – это аморфное образование, «функционирующее как гигантская черная дыра», масса – «молчаливое большинство, загипнотизированное информацией», насыщенное эмоциями, которыми следует управлять. Этим как раз и занимается элита, манипулируя настроениями массы на бытовом, социально-политическом и социально-экономическом уровнях. Отсюда шаг до фашизма, к которому приравнивается по их концепции и социализм.

К антитоталитарной концепции примыкает либеральная концепция Р. Миллса и Д. Рисмена. Согласно ей, масса – пассивное множество полуобразованных людей, объединенных общими интересами в «одинокую» толпу, которую контролирует так называемая общественная «машинерия». Под этой «машинерией» подразумевается бюрократический аппарат, обеспечивающий конформизм, манипулирование и контроль масс.

И наконец, в демократической концепции Д. Бэлла, С. Липсета и Э. Шилза масса рассматривается под углом развития, «возвышения», приближения к элите. Этому способствует формирование в массе среднего класса, который становится основой общественного согласия. Продукты массового общества – массовые коммуникации, массовая культура – объединяют разные гетерогенные группы, «выплавляют» образованную массу людей, для которых характерны определенные ценности. Общественное массовое мнение здесь становится средством завоевания и удержания власти. При этом политика превращается в технологию управления, в средство достижения компромиссов между различными социальными группами, в инструмент стабилизации общества, социального контроля, обеспечивающего массовое поведение в соответствии с конституционными нормами. Так благодаря технологиям управления, социального контроля масс разрешается противоречие между массовым и гражданским обществом, которые не могут существовать одно без другого.

Жизнь массового общества, управляемого сегодня определенными технологиями, становится наиболее понятной, если обратиться к концепции нидерландского историка Й. Хейзинги об игровом характере культуры, изложенной в его оригинальном труде «Человек играющий». Феномен игры он определяет следующим образом:

«Мы можем назвать игру свободной деятельностью, которая осознается как «не взаправду» и вне повседневной жизни выполняемое занятие, однако она может целиком овладевать играющим, не преследуя при этом никакого прямого материального интереса, ни пользы; свободной деятельностью, которая совершается внутри намеренно ограниченного пространства и времени, протекает упорядоченно, по определенным правилам и вызывает к жизни общественные группировки, предпочитающие окружать себя тайной, либо подчеркивающие свое отличие от прочего мира всевозможной маскировкой» [11, 24].

Важно замечание Хейзинги о том, что «игровой элемент» по большей части «растворяется, ассимилируется в сакральной сфере, кристаллизуется в учености и в поэзии, в правосознании и формах политической жизни» [11,61–62]. Подчеркнем: «в формах политической жизни», поскольку игра допускается в сферу политики, политических технологий.

Хейзинги выделяет ряд признаков, характеризующих игру: 1) обязательное присутствие желания играть, которое, правда, можно и развивать современными технологиями; 2) понимание игры как вымысла, противостоящего реальности «обыденной» жизни; 3) наличие временных и пространственных рамок игры; 4) существование внутриигрового пространства определенного порядка. К этому можно добавить и такие признаки игры, как состязательность, увлекательность, напряжение и воодушевление «игроков», нетривиальность решений и поступков в ходе игры. Если все эти игровые признаки присутствуют в политической и в социально-экономической жизни общества, значит, используются технологии управления массовым сознанием и настроением.

Игра, по Хейзинги, концентрирует, стягивает в одно целое силы общества. Организация и проведение выборов политических лидеров и депутатов парламента, борьба за голоса избирателей в ходе выборной кампании, изобретательность в этой борьбе конкурирующих сторон, разнообразие форм развития социальной и экономической активности масс – разве это не феномен игры, столь присущей массовому обществу и столь захватывающей для человека массы? Одной из слабостей социально-политической системы в Советском Союзе была неразвитость игрового начала в социально-политической жизни.

Западная система – игровая. Здесь даже насилие над личностью не столь заметно, потому что несет в себе элемент игры. И чем разнообразнее формы и приемы социальных и политических игр, тем стабильнее, устойчивее социальная система и управляемое массовое общество. Технологии социального контроля масс – это «играющие» технологии. Вот почему в массовом обществе такая весомая роль принадлежит службам по связям с общественностью – организаторам «играющего человека». Непреходящий феномен теории Хейзинги в том, что она дает возможность осмыслить роль игры в жизни массового общества. Хотя сам Хейзинга об этом даже не подозревал, когда в 1938 г. писал свой труд.

Подводя итог, отметим, что понятие «масса», или «массы», достаточно разноплановое. Но, как правило, им определяют множество людей среднего уровня, каждый из которых ощущает себя похожим на других. Эти люди составляют основу массового общества. В социологии существуют различные концепции массового общества: элитарная, антитоталитарная, либеральная, демократическая. Именно в рамках демократической концепции разрешается противоречие между гражданским и «массовым» обществом. Это происходит благодаря использованию в социально-политической жизни технологий массовых коммуникаций.

Если масса – громадное большинство «средних людей», независимо от того, к какому классу и слою они принадлежат, если масса – это большая часть народа, то что ее объединяет? Прежде всего, общие ценности, потребности и стремление к определенному психологическому состоянию. Именно в этом качестве масса является оплотом устойчивости общества и обеспечивает его прогресс. Поэтому правящая элита всегда ведет борьбу за массу, за ценности массы, за контроль массы – на выборах, на политических баррикадах, в общественном производстве и так же серьезно – в сфере потребления.

Под ценностями принято понимать значимость объектов окружающего мира для человека, социальной группы, слоя, класса, общества в целом. Эта значимость определяется не свойствами объектов самих по себе, а их вовлеченностью в сферу человеческой жизнедеятельности, социальных отношений, интересов, потребностей людей. Различают материальные, духовные, общественно-политические, нравственные, жизненно-бытовые, народные ценности (традиции, обряды).

Но если мы говорим о ценностях для массы, то нас будет интересовать не все значимое для человека (ценности в этом случае понимались бы как главные жизненные ориентиры), а преимущественно то, что было создано людьми в процессе их материальной и духовной деятельности и вошло в массовое сознание как регулятор коллективных оценок и коллективного поведения. Эти оценки и факты поведения могут относиться к самым разным областям жизнедеятельности. Важно лишь то, что для больших групп людей они типичны, имеют схожие конфигурации и выступают как средство социального контроля, т. е. принуждают личность видеть мир глазами массы.

Объекты, способные выступать как ценности, разнообразны. Среди них есть материальные памятники культуры – машины, сооружения, технологии; но есть и другой класс объектов, которые связаны с духовным производством, – социальные идеи, произведения литературы и искусства, общественное устройство, социально-экономические и социально-политические формы жизни людей. Причем значимость для человека и народных масс тех или иных объектов окружающего мира, т. е. тех или иных ценностей, непостоянна во времени и пространстве. В одни периоды человеческой истории в некоторых странах и регионах одни и те же объекты как ценности могут иметь первоочередную значимость, в другие периоды, на других территориях – не обладать этой значимостью.