Читать онлайн «Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!». Страница 80

А Рейно 15 июня ФДР ответил: «Я хочу еще раз подчеркнуть все возрастающее восхищение, с которым американский народ и его правительство следят за несравненным мужеством, проявляемым французскими армиями в борьбе с захватчиками на родной земле… Я знаю, что Вы поймете, – эти заявления не означают, что мы берем на себя какие-либо военные обязательства. Лишь конгресс может сделать это».

Вашингтон занимали проблемы, касавшиеся только интересов США. Вслед за теплым ответом. Рейно сухо предупредили: если французский флот попадет к гитлеровцам, «французское правительство навсегда потеряет дружбу и доброе расположение Соединенных Штатов»18.15 июня Рузвельт, убежденный предварительными исследованиями, отдал приказ о начале работы над атомным оружием. 17 июня правительство США заявило, что оно не признает перехода владений европейских держав в Западном полушарии в другие руки.

Франция капитулировала, Англия осталась в одиночестве. Это не поколебало убеждения американского правительства и высших штабов в необходимости продолжить оказание ей помощи. 24 июня начальник штаба армии докладывал президенту: «Если англичане покажут способность противостоять немцам и наша небольшая помощь позволит им продержаться до 1 января, тогда оказание ее желательно в интересах нашей обороны». Американские штабы рассчитали, что гитлеровцам потребуется шесть месяцев для овладения Англией и еще шесть месяцев для консолидации своих позиций. США выиграют год на подготовку.

Черчилль все же пытался побудить Вашингтон к активным действиям. Поняв, что Рузвельт избегает полемики лично с ним, он подключает посла. 28 июня он инструктирует Лотиана: «Не прекращайте попыток доказать президенту и другим, что, если вторжение в Англию окажется успешным и часть ее будет оккупирована после тяжелых боев, будет создано какое-то квислингское правительство, которое заключит мир на основе превращения Англии в германский протекторат… Действительное значение имеет лишь вопрос о том, станет ли Гитлер хозяином Англии через три месяца или нет. Я думаю, что нет. Однако это такое дело, о котором нельзя спорить заранее. Вы должны проявлять вежливость и хладнокровие. Здесь у нас никто не падает духом».

Рузвельт также не пал духом и не видел необходимости менять свой курс – оказание только материальной помощи. Такова была официальная позиция ФДР, но совсем иным он был в сфере дел тайных.

Президент США в эти критические для Англии месяцы негласно распоряжался на Британских островах как главнокомандующий, руководящий издалека гарнизоном своей осажденной крепости. Он укреплял ее бастионы и не забывал о мерах продолжения сопротивления врагу на случай ее сдачи. Посему заблаговременно вывозилось в США все то, что могло бы укрепить мощь Германии. Англия добилась значительных по тем временам успехов в области атомных исследований, радиолокации, реактивных двигателей, химического оружия, средств противолодочной обороны и многого другого. Документация в оригинале или дубликатах, образцы, описание технологии и пр. летом 1940 года были доставлены в США, где могло быть налажено массовое производство надлежащей боевой техники. «Самый ценный груз, когда-либо прибывавший на наши берега», – заключило американское управление исследований и разработок, а газеты по обе стороны Атлантики умилялись великодушию США, принявших 32 тыс. детей из Англии, эвакуированных из-под германских бомб.

Под контролем президента оставалась работа над немецкими шифровальными машинами в Блэчли. Он распорядился направить английским и американским криптографам в Блэчли первые американские компьютеры. К осени 1940 года оказалось возможным дешифровать некоторые немецкие телеграммы, в США наметились сдвиги в овладении тайной японских шифров. Рузвельт и Черчилль постепенно узнавали из этих источников самые сокровенные тайны держав фашистской «оси». Дешифрованные немецкие материалы под грифом «ультра» докладывались практически только английскому премьер-министру и американскому президенту. Это усугубляло личный характер политики, проводившейся главами США и Англии. О принятии решений правительствами по коренным проблемам войны, а тем более «демократическом» правлении не могло быть и речи.

26 мая Рузвельт публично предупредил: «Мы знаем новые методы нападения. Троянский конь… Техника проста. Сначала сеются раздоры. Некая небольшая группа, может быть местная, расовая или политическая, поощряется использовать предрассудки фальшивыми лозунгами и эмоциональными призывами. Цель делающих ставку на такие группы – создать сумятицу, общественную нерешительность, политический паралич и в конечном счете панику. Здравую национальную политику начинают рассматривать с новым и необоснованным скептицизмом… Государственное единство может быть настолько подорвано, что страна утратит свою мощь». Как парировать эту угрозу?

Еще 6 сентября 1939 г. Рузвельт приказал, чтобы любая информация о «шпионаже, контршпионаже, саботаже, подрывной работе» передавалась ФБР. То было «единственное публичное признание в военные годы, что ФБР уполномочено вести сыскную работу». Эта директива вплоть до 1973 года служила основанием для ведения ФБР политического сыска19.

В мае 1940 года Рузвельт распорядился, вопреки решениям Верховного суда, широко практиковать подслушивание разговоров по телефону и в помещениях, вскрывать письма тех, кто считался подозрительным. Сотни лиц, поддержавших Ч. Линдберга, становятся объектами расследования ФБР. Все в интересах борьбы с агентурой держав фашистской «оси». Правильно. Только в поле зрения политического сыска попадали все, кто не был в восторге от американской системы правления. Даже консервативный биограф Рузвельта заметил в 1979 году: «Сомнительно, что он должным образом сдерживал себя, санкционируя нарушение ФБР гражданских и политических прав»20. В июне 1940 года вошел в силу закон о регистрации иностранцев (закон Смита). Диспозиция статей, определявших состав преступления – устная или письменная агитация «за свержение правительства силой», – такова, что можно без труда привлечь к ответственности даже за деяния, не содержавшие умысла, который не нужно доказывать. Санкции по закону Смита устанавливались суровые – до 10 лет тюрьмы и 10 тыс. долл. штрафа. Введенный в ответ на фашистскую угрозу закон Смита применялся в послевоенные годы только против коммунистов. Внесенными в уголовный кодекс США положениями закона Смита по сей день устрашаются инакомыслящие в этой стране.

Итак, Франклин Д. Рузвельт энергично взялся крепить фронт – Британские острова и тыл – Соединенные Штаты. Хотя он допускал худшее – вторжение вермахта через Ла-Манш, стратегический замысел ФДР сводился к тому, чтобы повернуть гитлеровское нашествие в другую сторону. Он верил, что, если в Берлине взвесят трудности вторжения на Британские острова, Германия откажется от него и, следовательно, обратится к выполнению главной декларированной цели гитлеровского руководства – походу на Восток, против Советского Союза.

Порукой тому, что так и случится, был в глазах ФДР животный антикоммунизм германского фашизма. Однако он не переоценивал идеологического фактора, а учитывал его в контексте перспектив вооруженной борьбы. Идеология для гитлеровцев, конечно, в то время не была самодовлеющей, а рационализировала дальнейшие действия, когда им стало ясно: можно потерять немало зубов при штурме Британских островов, крепость которых и размеры американской помощи им западная пропаганда основательно преувеличивала. В конечном счете, несомненно, рассудил Рузвельт, по канонам геополитики удар Гитлера на Запад – всего-навсего объезд на магистральном маршруте агрессии «Дранг нах Остен». Эти соображения, представлявшиеся умозрительными, стали на почву фактов по мере сдвигов в дешифровке вражеского радиообмена по стратегическим вопросам?

Успехи в этой области подтверждались самыми драматическими обстоятельствами. Через «ультра» узнали: 14 ноября люфтваффе совершат террористический налет на английский город Ковентри. Черчилль решил не предупреждать городские власти в интересах сохранения тайны источника сведений. В назначенный день город был так разбит, что в словарь войны вошел термин «ковентрировать». Рузвельт был в курсе мучительной дилеммы, перед которой стоял Черчилль. Он прокомментировал налет: «Война заставляет нас все чаще поступать, как боги. Я не знаю, что бы в таком случае сделал сам…» В этом случае наверное не знал, но в больших политических выводах, извлекаемых из данных «ультра», ФДР был предельно последователен.

Как глухо сказано в истории Британской службы координации безопасности (БСКБ), «перехваченные немецкие военные приказы подтверждали, что если бы (Британские. – Н. Я.) острова сопротивлялись и вторжение было бы либо отражено, либо отложено, Гитлер напал бы на Россию»21. Эти приказы немедленно докладывались ФДР, и он строил соответственно американскую политику. Гласно – призывая к помощи Англии и громко осуждая тех, кто противился ей. Отсюда все больший накал в словесной битве с «изоляционистами», на которых ФДР неизменно ссылался, когда, скажем, Черчилль на основании собственных заявлений ФДР просил президента ускорить участие США в борьбе с Германией. Нельзя и все тут – смысл ответов ФДР на эти обращения. Страна-де не поддержит, «изоляционисты» – тому свидетельство.