Читать онлайн «Украинский шанс для России». Страница 16

Отношения с Россией совсем не на первом месте. В крайнем случае, на третьем. Что важнее? Очевидно, это отношения с Китаем, с Европой, проблемы на Ближнем Востоке и в Западной Азии. Но Россия – важный игрок. Важно вовлечь ее конструктивно в эти процессы. Но также очень важно для России сформулировать свое видение мира и понимание собственного исторического контекста, которые бы ей позволили справиться с растущими домашними проблемами.

Меня беспокоят национализм, натужное позерство, вроде создания Евразийского союза, к которому, кажется, никто не хочет присоединяться, кроме самой России. Вся эта политика, на самом деле, означает бегство от реальных проблем.

– А какой должна быть реалистической, с вашей точки зрения, самооценка российского руководства и оценка российской истории, исторического контекста?

– Вы – часть европейской цивилизации.

Первостепенной целью должно быть стремление стать полноценным членом Европы. Любые препятствия на этом пути наносят такой урон! Поэтому мне показалось странным, когда я посмотрел на современную Россию: у вас такие умные и творческие люди, в вас столько потенциальной энергии, а вы слоняетесь вокруг да около с какими-то устаревшими представлениями о евразийстве, национализме, не говоря уж о комических претензиях на всемирное лидерство.

– Когда вы работали в администрации президента Джимми Картера первые три года была напряженность в отношениях с СССР, но был определенный диалог: пришли к договору о ОСВ, который был подписан в Вене в 1979 году. После этого случилось вторжение в Афганистан. В последний год президентства Картер организовал бойкот Олимпийских игр в Москве в 1980 году и проводил очень жесткую линию в отношении Москвы. Чувствуете ли вы, что нынешняя ситуация чем-то похожа и может сдвинуться к конфронтации, хотя бы на символическом уровне?

– Я не стал бы тут приводить прямые исторические аналогии. Но я думаю, что внутренние проблемы России усугубятся. Решить их с помощью внешнеполитических авантюр невозможно. Да и сил у России для подобного рода политики нет. Россияне и их лидеры должны обновить Россию. Это значительная по масштабу задача. Она исторически обоснована. Это амбициозная задача. Ее решение даст возможность российскому народу, России стать лидирующим европейским государством, играющим глобальную роль. И это – причина для России быть вместе с Европой и с Америкой. Особенно в эпоху, когда мир перестраивается и возникают новые межконтинентальные союзы. Будь я русским, то посмотрел бы на Восток и быстро разобрался бы, на кого мне ориентироваться.

– Вы имеете в виду Китай и его отношение к России?

– (Смеется). Это вы сказали.

(из выступления З. Бжезинскеого в Конгрессе США,

8 декабря 2012 г.)

…Я думаю, что Путин до какой-то степени сделал из себя заложника имперской ностальгии. Он производит впечатление человека, преданного идее о том, что величие России зависит от того, до какой степени Москва сможет оживить, активировать и переутвердить свою гегемонию на пространстве бывшей советской или Российской империи. И я думаю, что это представляет серьезную проблему – проблему видения и исторического направления. С моей точки зрения, России с подобными взглядами и приоритетами будет очень сложно решить широкий спектр острых внутренних проблем в стране.

Советский Союз больше не существует, и Соединенные штаты не рассматривают Россию как врага. Существует проблемы в наших взаимоотношениях с Россией, но эти проблемы не свидетельствуют о стратегической ненависти или исторической вражде с нашей стороны. Я не очень уверен, что такое же отношение и у другой стороны – в особенности, у Путина.

Россия стоит перед проблемой сохранения суверенитета. Мой прогноз на длительный исторический период – оптимистический, потому что я уверен, что Россия меняется. Может быть, даже не вопреки Путину, а благодаря Путину. И после того, как Путин уйдет со сцены, процесс перемен значительно ускорится. Я не могу строить предположения о том, как долго Путин будет оставаться на политической сцене, но с тем уровнем разочарования внутри России, у меня возникает странное и очень субъективное ощущение, что Путин самоустраняется из политики – он больше не производит на меня впечатления того самоуверенного, энергичного и преувеличенно юного лидера.

Это – часть большой дилеммы в России сегодня – мне кажется, все больше россиян начинают понимать тот факт, что такая формула власти не способна обеспечить России лидирующую позицию на мировой арене, и все больше людей в стране обеспокоены неясностью будущего. Ситуацию в российском обществе сейчас, на мой взгляд, определяют два противоречивых процесса. Первый – всплеск крайнего национализма, проявления которого мы видим на улицах, на демонстрациях, но также и в политике, в частности, подобное допускает лично Путин.

Это движение охватывает значительную часть населения России, в особенности в окрестностях крупных городов. В какой-то степени, причины русского национализма объяснимы – больше 60 лет Россия даже не была обозначена на картах. Советский Союз был объединением социалистических республик, а Россия даже не была республикой. И вот сейчас мы видим всплеск русского национализма, в некотором смысле, примитивного национализма, и эта волна может быть действительной опасной. Но, в любом случае, она управляемая, потому что подчиняется инстинкту авторитаризма.

С другой стороны, в крупных городах растет совершенно отличная от националистической общественная прослойка – средний класс. В большинстве эти люди космополитичны. Они рациональны, открыты для мира и контактируют с миром через интернет, многие получают образование за рубежом, у многие есть вид на жительство в других странах, и многие из них хранят свои сбережения за границей. Я думаю, что эти две тенденции противостоят друг другу.

В краткосрочной перспективе националистическая тенденция потенциально может создать импульс для таких идей, как Евразийский союз, но если смотреть на вещи реально – кто захочет присоединиться к Евразийскому союзу? Я не думаю, что список будет длинным. Казахстан с Назарбаевым во главе? Очень сомнительно. Он и так очень хорошо маневрирует между Россией и Китаем и всем остальным миром. Каримов и Узбекистан? Еще меньше шансов – Узбекистан очень тверд в вопросах государственной независимости. Как насчет Януковича? Там был многообещающий шанс, но как оказалось, Янукович и его финансовые спонсоры больше заинтересованы в идентификации собственной территории почти так же, как банда. И они не хотят, чтобы другая банда занимала их территорию. Они говорят России: мы с вами, но это наша территория, и только мы обладаем правом красть и обманывать в этой зоне – это наше, а не ваше. И это определяет тон дискуссии о гегемонии России при режиме Путина. Лукашенко до какой-то степени в похожей позиции, хотя он уязвимее. Грузия становится возможным кандидатом на союз с Россией и это может стоить ей дружбы с США в связи с важностью нефтепровода Баку-Джейхан. Это лишь часть существующих в России проблем. Их намного больше.

Главное, что должны понять в России – для процветания и успеха ей нужно сближение с Западом, иначе она проиграет все Китаю. Демократизация – одно из главных условий процветания России. И я думаю, это случится уже после Путина. Можете считать это историческим оптимизмом, но я уверен, что сближение России с Западом неизбежно, и в результате этого сближения Россия получит огромную пользу.

(из интервью З. Бжезинского газете «Polska», Польша,

1 апреля 2013 г.)

– В своей новой книге «Стратегическое видение» вы пишете о необходимости создания долгосрочного стратегического проекта, охватывающего весь Евразийский континент. Вы считаете, что лишь подобное образование может стать стратегическим партнером США? Но как объединить Евразию? Возможен ли общий список стратегических задач для ЕС, России и Китая?

– Вы вкладывает в мои уста слова, которых я не говорил. Я не писал о формировании «евразийского стратегического союза» и тем более «объединенной Евразии». В книге речь идет только о создании более широкой системы противовесов, которая поможет сохранить стабильность на всем евразийском суперконтиненте. В последние 20 лет Евразия «лежала в дрейфе». С одной стороны, набирал силу Китай, с другой – Европа переживала сложности с укреплением политического сотрудничества, а одновременно Турция и Россия продолжали пребывать на периферии Запада. Поэтому я бы советовал Соединенным Штатам найти более тонкую и продуманную стратегию на Ближнем Востоке, и поэтому я подчеркиваю необходимость создания «широкого Запада», который бы включал в себя евроатлантическое сообщество, а также Россию, Украину или Турцию. Разумеется, достижение конечной цели займет много времени (я полагаю, нам придется подождать этого несколько десятилетий), впрочем, я подробно пишу об этом в своей книге.