Читать онлайн «Масоны и революция». Страница 46

К письму было сделано приложение: «О М Российский верховный уполномоченный Бутатар М S C Временному верховному уполномоченному S I D S СПб. Для циркулярного распространения по и группам. Сим извещаем тебя, дорогой брат, что мы нашли нужным повелеть: 1) Установить следующий порядок на заседаниях постоянных и групп Росс. Суверенитета: а) Размещение офицеров и по местам, в) встреча почетных посетителей (самой по уставу), с) малое открытие, д) совещание президиума Ложи (М I По. M I M A Венерабли, а в вел. Apoll). Совещание великого совета» и т д. с той же подписью «Бутатар»[6].

Нет, конечно, никакой надобности вникать во всю эту масонскую галиматью, она приведена просто для иллюстрации того, чем могут заниматься взрослые люди[7]. Из письма можно понять, что на время своего отъезда Чинский возвел в ранг временного Верховного уполномоченного своего адресата.

Казначееву, которого он возвел в ранг «генерального делегата» ордена, Чинский писал в более общей и туманной форме. Вот одно из писем: «Россия, главная квартира. L’O M. Именитый брат, Генеральный делегат. Наш долг мартинистов ясно начертан. Призовем в наших волшебных молитвах бога Правды, Любви и Милосердия. Да услышит Великий Архитектор (бог. — А.А.) молитвы и горячие воздыхания волшебной мартинистской цели и исполнит наши смиренные мольбы. Да помилует бог императора Николая и всю императорскую фамилию. Да избавит бог Россию от опасности. Да сохранит нас от голода, войны, пожаров и чумы. Причастие всех братьев совершится в 12 ч. ночи. Дано в нашей главной квартире в Кочеве 16 октября 1912 года»[8].

В свою очередь Казначеев в качестве генерального делегата переписывался с несколькими себе подобными. Переписка прослеживается департаментом полиции по 1914 г. включительно, но ничего, кроме нелепой мартинистской болтовни и выражений верноподданнических чувств, он в перлюстрируемых письмах так и не обнаружил.

Возникает принципиальной важности вопрос: неужели за все эти годы, скажем, с 1906 по 1914, политическая и мартинистская (оккультная) линии масонства нигде так и не соприкоснулись друг с другом, а шли на «параллельных курсах», не подозревая о существовании друг друга? Один факт такого соприкосновения нам уже известен — контакты графа Орлова-Давыдова с фон-Чинским. Но его, конечно, мало, чтобы ответить на поставленный вопрос утвердительно, тем более что граф был типичным героем романа для горничных — со скандальным судебным процессом и прочими подобными приключениями, делавшими его объектом шантажа для всякого рода мошенников.

Однажды департаменту полиции в этом плане как будто бы повезло. В одной из петербургских квартир были найдены документы, оставленные когда-то проживавшим в ней жильцом. Доставленные в охранное отделение, они вызвали там огромный интерес. Оказалось, как гласит составленная по этому поводу справка, документы принадлежали некоему штабс-капитану 91-го пехотного Двинского полка К. И. Иванову, прикомандированному к Главному штабу, и относились к 1906—1907 гг. В них упоминались М. М. Ковалевский и Ф. Кокошкин как члены I Государственной думы.

Анализ документов показал, что в то время в Петербурге «существовало несколько масонско-оккультических кружков, которые можно разделить следующим образом: 1) Кружок К. К. Арсеньева. В него входили: его жена Е. И. Арсеньева, сыновья Евгений — флигель-адъютант, ротмистр лейб-гвардии уланского полка, и Борис — дипломат при Афинском посольстве, а также дочь Мария («очень ловкая»), князь Евгений Николаевич Трубецкой, бывший профессор Московского университета, князь Оболенский Алексей Дмитриевич — шталмейстер двора его величества, член Государственного совета Войнананченко (?) Сергей Константинович с женой, урожденной Леман, капитан гвардейской конной артиллерии, адъютант вел. кн. Сергея Михайловича, Вой-на-Панченко Сергей Михайлович и его жена, невыясненные Гагмейстер, Тактыкова, англичанка Мари Поле, «подозрительная личность, через нее сношения с Англией (не выяснена)».

«В кружке этом, — говорилось далее в справке, — разрабатывается один из главнейших вопросов масонской программы — вопрос об отделении церкви от государства путем учреждения отдельного патриаршества». Кружок стремится воздействовать на императорский двор через А. Д. Оболенского и его брата Кокошу (генерал свиты его величества князь Николай Дмитриевич Оболенский, состоящий при вдовствующей императрице Марии Федоровне), на Государственную думу — через Ковалевского, Трубецкого и Кокошкина, на церковь — в лице представителя митрополита Антония через архимандрита Михаила (выкрест из евреев). Этот кружок через Владимира Ивановича Ковалевского, «корсетницу Окошкину (владелица Вера Александровна Кокушкина)» вел сношения с американскими масонскими кружками и через Мари Поле — с английскими. Упоминается в рукописи «лакей Антон — масон (не выяснен)».

Таков был первый кружок. Вряд ли его можно причислить к масонским. Вопрос о восстановлении патриаршества был одним из самых злободневных не только для либералов, но и для самых консервативных кругов в послереволюционные годы. Он неоднократно обсуждался на разных уровнях, вплоть до самых высоких, как светских, так и церковных. Господствующие классы были крайне озабочены резким падением авторитета церкви в глазах народа и искали средства для возвращения ее прежнего престижа. Восстановление патриаршества считалось одним из краеугольных факторов церковного обновления. Этой идеей были озабочены как Дума, так и святейший синод Отсюда и такие необычные на первый взгляд кружки, начиная от членов Думы и кончая «Кокошей» и митрополитом Антонием. Идея не получила осуществления по причинам, на которых мы здесь останавливаться не будем.

Что же касается сведений о «сношениях» с английскими и американскими масонами при посредстве каких-то «невыясненных» англичанки и лакея, то все это было настолько туманно и неопределенно, что даже департамент полиции не решился придать им сколько-нибудь серьезного значения.

Второй кружок именовался в документах как «масонский кружок мартинистов», в состав которого входили Ольга Ивановна Мусина-Пушкина — актриса императорской труппы, Муравьев — посол в Риме[8], умер в декабре 1912 г., офицер Левшин — возможно, ротмистр лейб-гвардии конного полка Дм. Ф. Левшин, «учитель Леман» — возможно, умерший Леман, «известный по делу кражи документов из Эрмитажа, или Борис Алексеевич Леман» — ученик консерватории. В этот же кружок Мусиной-Пушкиной входил и Папюс, а также П. Н., М. Н. и Н. Н. Этот кружок пытался воздействовать на императорский двор сначала через аббата Филиппа, который в 1904—1905 гг. «действительно... был близко допущен ко двору», а потом действовал через Папюса, главу ордена мартинистов.

Не требуется специального анализа, чтобы понять, что речь здесь идет не о политическом масонстве, и даже не о масонстве вообще, а именно о кружке, об одном из бесчисленных кружков по столоверчению и прочей модной мистики, которой было тогда поголовно заражено «высшее общество», начиная от двора и гвардии и кончая актрисами, вроде Мусиной-Пушкиной. Именно в этих кругах и подвизались весьма успешно всевозможные Филиппы, па-пюсы и им подобные.

Наконец, третий и последний кружок именовался «масонской фракцией «Денница». В его состав входили та же Мусина-Пушкина, Дондукова-Корсукова — Витковская (не выяснена), доктор Шапиро — может быть, Борис Лазаревич Шапиро; Мария Ивановна Доможирова — вдова контрадмирала, Борис Владимирович Никольский — частный поверенный, протоиерей И. Восторгов «(не выяснен, хотя и известен по переписке)», М. А. Спиридонова — вдова действительного статского советника, Иосиф Николаевич Семенов — камергер двора его величества, бывший председатель кружка для исследования психических явлений, «муж известной писательницы — медиума Веры Ивановны Крыжановской (псевдоним «Рочестер»), Домашев — член Всемирной лиги или флотский механик, князь М. Л. Шаховской (не выяснен)».

Конечный вывод, сделанный департаментом полиции, гласил: «Центральной фигурой среди перечисленных лиц» является М. М. Ковалевский. Он, в частности, возглавляет общество «Мир», которое «является главнейшим проводником масонских идей», о чем писала газета «Новое время» 14 июля 1913 г. Фигурой номер два является Арсеньев, тоже член заграничной масонской ложи, находится в тесной связи с Ковалевским. «Вестник Европы» и «Русская молва», издаваемые последним, «являются ныне масонскими орденами». Кроме того, Арсеньев состоит в непосредственной связи с Папюсом, который через Чинского хотел легализовать орден мартинистов. Наконец, третьей фигурой является Мусина-Пушкина, о которой неоднократно писала правая печать.