Читать онлайн «Независимая Украина. Крах проекта». Страница 34

Директория назвала эти действия войной с Советской Россией, на что Москва отвечала, что войну ведет не она, а независимое Украинское советское правительство. И действительно, большая часть красноармейцев была уроженцами Малороссии, так что все вопли об агрессии москалей были беспочвенными. Просто социальные, общероссийские лозунги большевиков оказались сильнее национально-шовинистических лозунгов Рады и Директории, и за ними пошел народ.

Второго февраля 1919 года Директория бежала из столицы. Население города провожало их и уходивших вместе с ними Сечевых стрельцов насмешками и руганью. Бегством Директории из Киева закончился ее 45-дневный «киевский период», и начался длинный период «пребывания на колесах», который завершился покаянием перед большевиками и переходом к ним на службу одной части деятелей времен Директории и уходом в эмиграцию другой ее части. Оставив Киев, Директория на некоторое время задержалась в Виннице. Положение было исключительно тяжелое. Ни армии, ни сочувствия народа у Директории не было. В Галиции шла борьба галичан с Польшей, и рассчитывать на помощь оттуда больше не приходилось. Этот период совпал с волной страшных еврейских погромов, прокатившихся по всей территории, находившейся под властью Директории. В 180 населенных пунктах на территории Украины петлюровцы вырезали около 25 000 евреев.

Сама же Директория с несколькими тысячами оставшихся верными ей солдат перебиралась из города в город, спасаясь от советских частей. В конце концов дезертировали даже Сечевые стрельцы, понявшие бесперспективность борьбы. В апреле Директория развалилась, Грушевский и Винниченко предпочли эмигрировать во Францию, оставив Петлюру единоличным правителем уже несуществующего государства. Вся контролируемая петлюровцами территория ограничивалась городом Ровно и его окрестностями. Вскоре и этот город пришлось оставить, и вся армия Петлюры превратилась в плохо организованный партизанский отряд, практически неспособный ни на какие серьезные действия. К этому можно добавить, что в то время сами большевики всех выступавших против них называли «петлюровскими бандитами». Так они назвали и отряды никому не подчинявшихся атаманов, которые в марте 1919 г. орудовали в нескольких десятках километров на северо-запад от Киева.

В мае Польша начала наступление на Восток, и разрозненные банды, бывшие некогда петлюровской армией, стали сдаваться в плен или присоединяться к полякам. Самому Петлюре пришлось бежать дальше, продвигаясь по Галиции на юг, вдоль старой русско-австрийской границы. В своих воспоминаниях петлюровский министр И. Мазепа пишет: «Мы стояли перед дилеммой, к кому попасть в плен: к полякам или к большевикам».

Счастливое стечение обстоятельств спасло Петлюру и петлюровцев от полной катастрофы. Как раз в эти дни Галицкое правительство и армия вынуждены были оставить Галицию и, спасаясь от поляков, отойти на восток, где в районе Каменца столкнулись с петлюровцами. Двум силам удалось заключить союз, и Петлюра был провозглашен Главнокомандующим обеими армиями (Галицкой и Надднепрянской). И снова Петлюре несказанно повезло. Добровольческая армия генерала Деникина начала свой поход на север и к середине лета 1919 г. была уже в пределах Украины. Большевики бросили все свои силы на борьбу с Деникиным, и все Правобережье оказалось без сколь-нибудь значительных большевистских частей. Создались исключительно благоприятные условия для наступления украинских вооруженных сил, состоящих примерно из 10 000 петлюровцев и 40 000 галичан. В начале августа началось наступление, которое не встречало сопротивления из-за отсутствия противника.

В главном направлении – на Киев – двинулись галичане под командой генерала Кравса, петлюровцы двумя отрядами наступали на волынском и одесском направлениях. Галичане быстро продвигались вперед и уже к концу августа были на подступах к Киеву. Когда Петлюра попытался присоединиться к ним, генерал Кравс категорически воспротивился этому. Как бывший австрийский офицер и человек правых убеждений, Кравс органически не выносил надднепрянских социалистических лидеров и «атаманов». В своем кругу он называл Петлюру «неудавшимся попом» и «цыганом», а социалистических лидеров-петлюровцев – «полубольшевиками».

Кроме того, к этому времени определилось резкое расхождение между «петлюровцами» и «галичанами» в вопросе об отношении к Деникину.

Несмотря на то что до войны Галиция была центром и рассадником украинского сепаратизма, Галицкое правительство и армия были единодушны в желании самого тесного сотрудничества с русским патриотом Деникиным. Этот факт чрезвычайно важен, ибо он свидетельствует, с какой быстротой и легкостью галичане освободились от ненависти к России, которая десятилетиями культивировалось при поддержке Австро-Венгерского правительства в Галиции. А вот отношение петлюровцев к Деникину было резко отрицательным. И вовсе не по причинам национальным, как теперь утверждают украинствующие. Не надо забывать, что Петлюра и его сторонники были социалистами, с большим уклоном к большевизму, а потому не смели рассчитывать на снисхождение в случае победы Белого дела.

30 августа к противоположным окраинам Киева одновременно подошли Добровольческая и Галицкая армии. На следующий день генерал Кравс назначил торжественное вступление в Киев своей армии и парад на Думской площади. Пока галичане строились, эскадрон деникинцев мирно стал рядом с конной сотней галичан.

Для описания дальнейших событий, думаю, стоит процитировать известного украиноведа Андрея Дикого: «Когда подъехал генерал Кравс, командир добровольческого эскадрона ему представился и изъявил желание рядом с украинским флагом, уже вывешенным на Думе, вывесить и русский, на что генерал Кравс согласился. Подъем русского флага вызвал взрыв энтузиазма многотысячной толпы киевлян, запрудивших Думскую площадь и Крещатик. Это вызвало негодование подъехавшего петлюровского «атамана» Сальского. Он приказал галичанам снять русский флаг, но галичане отказались выполнить его приказание. Тогда по приказу Сальского один из его политических единомышленников сорвал русский флаг и бросил под ноги лошади Сальского, который начал его демонстративно топтать. Ошеломленная этой выходкой толпа разразилась криками негодования, а добровольцы дали в воздух несколько залпов и пулеметных очередей. Наступило всеобщее смятение. Виновник всего – Сальский – галопом бросился удирать по направлению к Бессарабке, следом за ним побежал его небольшой отряд «гайдамаков»; галичане же в полном порядке отошли в близлежащие улицы.

Под улюлюканье киевлян Сальский и его петлюровское «войско», бросая оружие, пробежали по Васильковской улице и небольшими группками рассеялись в районе Киевского предместья – Демиевки. Так столица Украины встретила тех, кто самозванно хотел навязать ей свою волю.

Связавшись с командующим добровольцами генералом Бредовым, генерал Кравс поехал к нему для выяснения недоразумения. К этому времени подъехала из Фастова делегация петлюровского правительства во главе с Омельяновичем-Павленко и хотела принять участие в разговоре с генералом Бредовым. Но Бредов отказался их принять и приказал передать, что если они появятся, то он их арестует. Петлюровцы немедленно вернулись назад».

С Кравсом генерал Бредов заключил соглашение о немедленном отводе частей Галицкой армии на тридцать километров от Киева, что и было выполнено первого сентября.

Киевские события произвели огромное впечатление как на петлюровцев, так и на галичан. Петлюровский премьер Мазепа по этому поводу позже напишет: «Чужой нам Киев сразу же поспешил дать деникинцам всякую помощь, начиная от обычных информаций и кончая вооруженными отрядами местных добровольцев». То, что якобы украинская столица была «чужой» для украинцев, заметил не только петлюровский премьер, но и тысячи галичан, бывших свидетелями восторженного приема деникинцев в Киеве. Так галичане окончательно убедились, что все разговоры о необычайной популярности Петлюры – мыльный пузырь, и начали об этом открыто говорить и критиковать действия всей петлюровской верхушки. Антагонизм между галичанами и петлюровцами рос изо дня в день. Дело доходило до того, что галичане физически расправлялись с петлюровскими комиссарами, пытавшимися в своем социалистическом духе просвещать галичан.

Петлюра и его окружение стремились, вопреки воле Галицкой армии, поскорее развязать войну против Деникина. Борьба против Деникина автоматически делала их союзниками большевиков и открывала возможности для соглашения с большевиками в случае победы. 22 сентября Головной атаман Петлюра издал приказ о начале войны против Деникина. Одновременно Петлюра послал своего уполномоченного к Ленину с предложением сотрудничества Директории с большевиками. Не дожидаясь, пока Ленин пришлет помощь петлюровцам, белогвардейцы нанесли сокрушительный удар, и через пару дней все петлюровское войско беспорядочно бежало на запад к бывшей австрийской границе, на которой теперь стояли поляки.