Читать онлайн «Измена Родине. Заговор против народа». Страница 67

Оба эти акта составляли единое целое. В обоих нашла свое выражение глубокая перемена, совершившаяся в Соединенных Штатах после смерти Франклина Рузвельта.

В день опубликования приказа президента вашингтонский корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс подчеркивал широкий размах этого мероприятия и серьезные последствия, которые оно будет иметь для всей страны.

«Приказ президента Трумэна, — писал он, — распространяется примерно на 2 200 000 человек, работающих в органах исполнительной власти. Этот приказ можно применить ко всякому — начиная с президента США и кончая уборщицей почтового отделения в самом маленьком местечке…»

Приказ о проверке лояльности не давал точного определения понятия «лояльность», но он вводил сложную процедуру проверки, в том числе создание комиссий по проверке лояльности во всех правительственных учреждениях и составление министром юстиции списка «нелояльных организаций». Официальной целью этого мероприятия было «в максимальной степени уберечь США от проникновения нелояльных людей в ряды государственных служащих».

На деле приказ не давал никаких средств борьбы с деятельностью иностранных агентов и шпионов в правительственном аппарате. Для этого было вполне достаточно уже существующих федеральных законов. Один из партнеров известной вашингтонской адвокатской фирмы «Арнольд, Фортас и Портер», Л. А. Николорич, поместил в журнале «Прогрессив» статью под названием «Наша противозаконная программа проверки лояльности». В этой статье говорилось:

«Программа проверки лояльности не поможет нам выловить ни одного шпиона, потому что ее сущность в известном смысле соответствует ее названию. Это — способ проверить, насколько безраздельно служащие федерального правительства придерживаются некоего образа мышления, который приказом не определен. Приказ издан якобы для того, чтобы выловить коммунистов, но если вы находитесь на государственной службе, то вас можно опозорить на всю жизнь, даже если вы и не коммунист и никогда им не были. Если вы находитесь на службе федерального правительства, то вас можно счесть нелояльным, если, по мнению существующей в вашем учреждении комиссии по проверке лояльности, вы:

1) сочувствуете или когда-либо сочувствовали коммунизму,

2) относитесь или когда-либо относились сочувственно к организациям, которые якобы сочувствуют коммунизму,

3) общаетесь с лицами, входящими в 1-ю или 2-ю группу,

4) по мнению других лиц, проявляете чрезмерную словоохотливость в присутствии лиц, входящих в 1, 2 или 3-ю группу».

К этому Николорич добавлял:

«Кроме того, вовсе не обязательно, чтобы комиссия по проверке лояльности доказала вашу принадлежность к одной из этих категорий. Если даже относительно вас существует лишь сомнение, ваше дело уже проиграно».

13 апреля 1947 г. газета «Нью-Йорк таймс» поместила письмо в редакцию, подписанное четырьмя виднейшими юристами: деканом Гарвардского юридического института Эрнестом Грисуолдом, видным специалистом по законодательству о трестах Остином Скоттом, профессором права Гарвардского юридического института Мильтоном Кацом и другим профессором этого же института, известным знатоком государственного права Захарией Чэфи младшим. Комментируя порядок ведения дел, установленный приказом президента о проверке лояльности эти юристы писали:

«Приказ не требует предъявления обвиняемому доказательств его вины, чтобы он имел возможность их опровергнуть. Да и вообще приказ не требует, чтобы при разборе дела предъявлялись какие бы то ни было доказательства вины.

Приказ не требует ведения при разборе дела подробного протокола, да и вообще какого бы то ни было протокола. Он не требует, чтобы заключение комиссии по проверке лояльности основывалось на каких-либо доказательствах…»

Однако выборные представители американского народа в конгрессе вовсе не проявили такого беспокойства по поводу антидемократического и антиконституционного характера приказа о проверке лойяльности. Члены конгресса — как демократы, так и республиканцы, — за немногими исключениями, восторженно приветствовали приказ Трумэна как «существенную гарантию» благополучия страны.

«Радостно видеть, что Трумэн, наконец, убедился в справедливости того, о чем мы твердили ему все последние годы», — заявил лидер республиканцев в палате представителей Джозеф Мартин.

«Программа президента почти в точности совпадает с тем, чего «Комиссия палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности» требует уже по меньшей мере четыре года», — сказал один из самых активных членов этой комиссии Карл Мундт.

По мнению члена палаты представителей Джона Рэнкина, приказ президента дает «именно то, что требуется нашей стране».

4 мая 1947 г. юрист Абрахам Померанц, вернувшись из Германии, где он участвовал в нюрнбергском процессе в качестве главного советника американского обвинения, обратился в редакцию газеты «Нью-Йорк таймс» с письмом, в котором говорилось:

«Мы узаконили у себя те самые деспотические методы немцев, против которых мы сражались. Я имею в виду приказ нашего президента, на основании которого можно без суда прогнать с работы любого из двух с половиной миллионов государственных служащих, если только он является или когда-нибудь состоял членом или «сочувствующим» какой-нибудь организации или группы лиц, которую министр юстиции США включил в свой секретный «черный» список.

Осужденной таким образом организации не предъявляется никакого обвинения. Ей даже не сообщается о том, что ее лояльность поставлена под сомнение. Ее не выслушивают, ей не предоставляется возможность опровергнуть обвинение… Американскому гражданину не дается возможность возражать против единоличного осуждения министром юстиции той организации, в которой этот гражданин состоит.

Это осуждение без суда, заимствованное из практики худших времен фашистской инквизиции, является для американского судопроизводства разительным новшеством».

Далее Померанц писал:

«На мой взгляд, приказ президента как по существу, так и с точки зрения процедуры представляет собой самый фашистоподобный и террористический закон, когда-либо издававшийся в США со времени появления закона об иностранцах и «закона о бунтах».

Но осуждение приказа о проверке лояльности не смутило министра юстиции Тома Кларка. Высказывания этого изысканно любезного техасца удивительно походили на речи министра юстиции Пальмера во время антикоммунистической кампании, вспыхнувшей после первой мировой войны. Он изображал проверку лояльности как средство содействия успеху «христианских принципов» и защиты «демократии и конституционных прав, завоеванных нашими праотцами с оружием в руках».

На основании материала, представленного в основном ФБР и «Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности», министр юстиции составил документ, который газета «Нью-Йорк таймс» назвала «первым списком коммунистических организаций, руководствуясь которым можно будет выловить нелояльных государственных служащих». В этом списке значилось 78 организаций, являвшихся, по мнению Кларка, «тоталитаристскими, фашистскими, коммунистическими или подрывными».

Примерно половину этого числа составляли немецкие, японские и итальянские организации, орудовавшие в США до второй мировой войны или во время войны. Но ни одна из этих организаций к тому времени уже не существовала. В остальной же части списка значились главным образом прогрессивные и левые группы, комитеты защиты гражданских свобод и антифашистские организации. По словам газеты «ПМ», составляя этот список, Кларк явно шел на поводу у «Комиссии палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности».[108]

28 мая 1948 г. Кларк опубликовал второй «подрывной» список, в котором в разряд нелояльных были отнесены еще 32 организации. Единственной фашистской организацией, включенной в этот список, была «заграничная организация НСДАП» (германской нацистской партии), которая, разумеется, прекратила свое существование задолго до того, как Кларк составлял этот список.

Что касается способа применения своих списков, то министр юстиции дал на сей предмет следующее разъяснение: «Мы будем действовать по-американски… законным и организованным порядком. Мы не станем применять гитлеровскую тактику гестапо, не станем уничтожать свободу и справедливость, за сохранение которых мы так ожесточенно сражались».

Но действия созданных приказом президента комиссий по проверке лояльности говорили громче слов министра юстиции. Эти действия вскоре создали в США то, что Абрахам Померанц назвал «подобием зловонных германских народных судов».