Читать онлайн «Столкновение цивилизаций». Страница 56

Примечания

Про себя, вполголоса (итал.) – Прим. перев.

В возникающем мире отношения между странами и возникающем мире отношения между странами и группами из различных цивилизаций не будут тесными и зачастую будут антагонистическими. И все же некоторые межцивилизационные отношения больше чреваты конфликтами, чем другие. На микроуровне наиболее напряженные линии разлома проходят между исламом и его православными, индуистскими, африканскими и западнохристианскими соседями. На макроуровне самое главное разделение – “Запад и остальные”, и наиболее ожесточенные конфликты случаются между мусульманскими и азиатскими странами, с одной стороны, и Западом – с другой. Самые опасные столкновения в будущем, скорее всего, будут происходить из-за заносчивости Запада, нетерпимости ислама и синской самоуверенности.

Запад – единственная из цивилизаций, которая оказала огромный и временами разрушающий эффект на все остальные цивилизации. Следовательно, взаимоотношения между властью и культурой Запада и властью и культурами других цивилизаций – вот наиболее всеобъемлющая характеристика мира цивилизаций. По мере того как относительное влияние других цивилизаций возрастает, утрачивается привлекательность [c.281] западной культуры и не-западные жители все больше, доверяют своим исконным культурам и все больше предай им. В результате этого основной проблемой взаимоотшений между Западом и остальными стало несоответствие между стремлением Запада – особенно Соединен” Штатов – насаждать универсальную западную культуру и все снижающейся способностью делать это.

Падение коммунизма обострило это несоответствие, укрепив на Западе мнение, что идеология демократического либерализма триумфально победила во всем мире, и поэтому она универсально приемлема. Запад, с его давними миссионерскими традициями, и главным образом Америка, полагает, что не-западные народы должны перенять западные ценности демократии, свободного рынка, контролируемого правительства, прав человека, индивидуализма, господства права и затем должны воплотить все эти ценности в своих институтах. Меньшинства из других цивилизаций с радостью принимают и поддерживают эти ценности, но в не-западных культурах преобладает другое отношение этим ценностям: от широко распространенного скептицизма до жесткого противодействия. То, что для Запада универсализм, для остальных – империализм.

Запад пытается и будет продолжать пытаться сохранить свое высокое положение и защищать свои интересы, называя их интересами “мирового сообщества”. Это выражение стало эвфемизмом (заменив “свободный мир”) и призвано придать иллюзию правомочности в глазах всего мира действиям, отражающим интереса США и других западных держав. Так, например, Запад пытается интегрировать не-западные страны в глобальную экономическую систему, в которой он доминирует. При помощи МВФ и других международных экономических институтов Запад поддерживает свои экономические интересы и вынуждает другие страны вести ту экономическую политику, которую считает приемлемой. При любом опросе общественного мнения в не-западных обществах, МВФ несомненно заручился бы [c.282] поддержкой финансовых министров и еще небольшого числа людей, но подавляющее большинство высказало бы свое негативное отношение к нему. Люди согласились бы с Георгием Арбатовым, который описал чиновников из МВФ как “необольшевиков, которые обожают экспроприировать деньги других, насаждают недемократические и чуждые правила экономического и политического поведения и душат экономическую свободу” .

Жители не-Запада также не упускают случая указать на расхождение между принципами и поступками Запада. Лицемерие, двойные стандарты, излюбленный оборот “да, но…” – вот цена претензий на универсализм. Да, мы поддерживаем демократию, но только если она не приводит к власти исламский фундаментализм; да, принцип нераспространения должен касаться Ирана и Ирака, но не Израиля; да, свободная торговля – это эликсир экономического роста, но только не в сельском хозяйстве; да, права человека – это проблема в Китае, но не в Саудовской Аравии; да, нужно срочно отразить агрессию против обладающего нефтью Кувейта, но не нападение на обделенных нефтью боснийцев. Двойные стандарты на практике – это неизбежная цена универсальных стандартных принципов.

Добившись политической независимости, не-западные общества пожелали освободиться от экономического, военного и культурного господства Запада. Восточно-азиатские страны быстрыми темпами идут к тому, чтобы поравняться с Западом. Азиатские и исламские страны ищут быстрые пути сравняться с Западом в военном плане. Глобальные притязания западной цивилизации, снижение относительной власти Запада, а также растущая культурная самоуверенность других цивилизаций делают достаточно сложными отношения между Западом и остальными. Природа этих взаимоотношений и степень их антагонистичности, однако, сильно различаются и делятся три категории. С цивилизациями, бросающими вызов – Исламской и синской, – Запад, скорее всего, будет иметь [c.283] в целом натянутые и зачастую антагонистичные отношения. Что касается отношений с Латинской Америкой и Африкой, то более слабые цивилизации, которые в определенной мере зависят от Запада, будут куда менее конфликтны, особенно Латинская Америка. Взаимоотношения Запада с Россией, Японией и Индией будут, вероятно, чем средним между двумя предыдущими категориями: здесь будут и сотрудничество, и конфликты, и эти три стержневых государства будут примыкать то к цивилизациям, бросающим вызов, то к Западу. Это “колеблющиеся” цивилизации между Западом, с одной стороны, и исламской синской цивилизациям – с другой.

Ислам и Китай обладают великими культурными традициями, очень отличными от традиций Запада и, в их глаз намного превосходящими традиции Запада. Мощь и самоуверенность обеих цивилизаций по отношению к Западу растут, и конфликты между их ценностями и интересами также ценностями и интересами Запада становятся все более многочисленными и напряженными. Из-за того, что у ислама отсутствует стержневое государство, отношения каждой отдельно взятой исламской страны с Западом существенно различаются. Однако с начала 1970-х прослеживаются довольно четкие антизападные тенденции, которые проявились в подъеме фундаментализма, приходе к власти в мусульманских странах более антизападных правительств вместо прежних прозападных, возникновении квази-войны между некоторыми исламскими группами и Западом, ослаблении установившихся во время “холодной войны” между США и некоторыми мусульманскими страна” связей в области обеспечения безопасности. Подчеркивание различных позиций по некоторым проблемам – это фундаментальный вопрос, касающийся той роли, которую эти цивилизации будут играть по отношению к Западу в создании будущей модели мира. Будут ли всемирные институты, распределение власти, а также политика и экономика наций в двадцать первом веке отражать западные ценности [c.284] и интересы или они будут определяться в первую очередь ценностями и интересами ислама и Китая?

Реалистичная теория международных отношений предсказывает, что стержневые государства не-западных цивилизаций должны вступать в коалиции друг с другом, чтобы уравновесить доминирование власти Запада. В некоторых областях это уже произошло. Однако возникновение всеобщей антизападной коалиции в ближайшее время выглядит маловероятным. Исламская и синская цивилизации фундаментально отличаются в плане религии, культуры, социальной структуры, традиций, политики, основных предпосылок в их образе жизни. По сути, у них меньше общего друг с другом, чем с западной цивилизацией. И все же в политике общий враг порождает общие интересы. Исламские и синские страны, которые рассматривают Запад как своего антагониста, имеют, таким образом, повод сотрудничать друг с другом против Запада, как это делали союзники и Сталин в борьбе с Гитлером. Это сотрудничество заметно во многих аспектах, включая права человека, экономику и, что наиболее заметно, в попытках стран из обеих цивилизаций повысить свой военный потенциал, особенно в области оружия массового уничтожения и средств их доставки, то есть ракет, чтобы компенсировать превосходство Запада по обычным вооружениям. К началу 1990-х годов “конфуцианско-исламские” связи имели место между Китаем и Северной Кореей, с одной стороны, и – в различной степени – Пакистаном, Ираном, Ираком, Сирией, Ливией и Алжиром, с другой, чтобы противостоять Западу в этой области.