Читать онлайн «Анатомия российской элиты». Страница 31

Партии нужны были верховной власти, так как мажоритарная система выборов таила в себе целый ряд опасностей. Ведь такой порядок голосования передал бы контроль над выборами в руки региональной элиты. Это привело бы также к образованию группы нелояльных политиков внутри парламента. Поскольку отказываться от выборов было невозможно по целому ряду причин (как внешнеполитического, так и внутреннего порядка), необходимо было думать о создании новой партийной системы. В связи со слабостью партий того времени избирательная система не могла быть ни полностью пропорциональной, ни полностью мажоритарной. Поэтому была избрана смешанная система, при которой сочетались элементы территориального и партийного представительства.

Изучению политических партий посвящена обширная литература.[191] Классификацию партий предлагали М. Вебер, Р. Михельс, М. Дюверже, А. де Токвиль и многие другие. М. Дюверже выделял партии «кадровые» и «массовые», понимая под первыми «партии влиятельных лиц», а под вторыми — «партии, стремящиеся привлечь в свои ряды как можно больше членов»; партии прямого членства и партии косвенного членства; тоталитарные партии и специализированные партии.[192] М. Вебер выделял партии бюрократические и харизматические.[193] Я вслед за М. Вебером буду называть бюрократическими такие партии, создание которых инициировано бюрократией. Если же создание партии инициировалось субъектами гражданского общества, то эти партии я назову народными (они могут быть массовыми или нет). Бюрократические партии создавались представителями власти с использованием административных, политических и финансовых и иных ресурсов государства. Для России этот тип партий надо разделить на две группы: 1) инициированные верховной властью и 2) инициированные другими субъектами политического процесса. Первые мы будем называть партиями власти, а другие — партиям элиты.

По тому, каким образом партии мобилизуют свой электорат, можно выделять партии идеологические и лидерские (или харизматические).

Идеологические партии привлекают сторонников четкой артикуляцией своих стратегических целей. Типичными представителями идеологических партий надо считать Компартию РФ (КПРФ), «Яблоко» и «Союз правых сил» (занимающие демократический фланг).

Как это ни парадоксально, в России получили широкое распространение партии, не имеющие идеологии или провозглашающие ценности, которых сами они не придерживаются. Наиболее характерным примером такого рода является Либерально-демократическая партия России, призывы которой находятся далеко от либерально-демократических идеалов. Ее главным козырем является не идеология, а харизматическая фигура ее лидера В. Жириновского. Другим примером партии без идеологии является партия «Единство», созданная к парламентским выборам 1999 г. (после 2002 г. — «Единая Россия»). Здесь ключевым брендом стал сам президент В. Путин, для поддержки которого партия и была создана.

Российские партии можно также разделить на парламентские (то есть преодолевшие 5-процентный барьер и сформировавшие фракции в Государственной Думе) и непарламентские. За всю историю российской многопартийной системы статус парламентских имели 12 партий (см. таблицу 14) из 49, зарегистрированных на 01.2003 г.

Таблица 14. Партии России на выборах 1993–2003 гг.[194] (процент голосов, полученных на выборах)

Российская политическая система построена таким образом, что реальный вес и влияние имеют только парламентские партии. Все прочие политические организации создаются с целью победить на конкретных выборах и в случае неудачи практически прекращают свою деятельность, числясь лишь на бумаге. Каждый выборный цикл в России начинался с создания новых партий, которые пытались включиться в избирательную гонку. Часть партий погибала, не сумев даже пройти регистрацию в Центральной избирательной комиссии, часть — прекращала свою деятельность после неудачи на выборах. Незрелость партийной системы была причиной того, что партии в России, по сути дела, не являлись и не являются элементами гражданского общества, но функционируют исключительно как избирательные машины, приспособленные для того, чтобы приобретать элитный статус для своих лидеров.

По численности партии делятся на массовые и локальные. К парламентским выборам 1993 г. в стране существовала только одна массовая партия — КПРФ, ставшая наследницей КПСС. Ни одна другая партия не имела разветвленной инфраструктуры и сети партийных ячеек, персонального членства, строгой дисциплины и сложившихся традиций. Из-за крайней узости охвата рожденные в московских кабинетах партии прозвали «партиями Садового кольца». Партии, создаваемые снизу, также были локализованы ограниченной территорией и практически не имели общероссийского влияния.

Партиями власти в России стали называть избирательные блоки, созданные при поддержке Кремля для того, чтобы организовать в парламенте фракции, являющиеся базой верховной власти. В. Меркель и А. Круассан пишут о том, что развитие института партий власти стало «дефектом демократии», серьезным ограничением для участия в выборах представителей гражданского общества. По их мнению, партии власти противоречат принципам либеральной демократии.[195] Я буду обозначать этим понятием избирательные машины для обеспечения представительства исполнительной власти в структурах власти представительной.

На первых российских парламентских выборах в 1993 г. сразу две российские политические организации — «Выбор России» под руководством Е. Гайдара и Партия российского единства и согласия (ПРЕС) под руководством С. Шахрая — претендовали на статус партии власти. Первая была создана в 1993 г., и ее лидеры считали, что именно они привели Б. Ельцина к власти в 1991 г… ПРЕС была создана непосредственно в канун выборов и не требовала благодарности от президента.

Между двумя партиями возникла конкуренция, силы элиты оказались распылены, и результат оказался неудовлетворительным: на выборах 1993 г. блок партий власти («Выбор России» и ПРЕС) получил в сумме 22,2 % голосов и не имел большинства. Партии власти организовали две парламентские фракции, располагающие 104 голосами депутатов, а две левые фракции (коммунисты и аграрии) получили 99 мест.[196] В 1995 г. ситуация усугубилась: партия власти (НДР) набрала 9,9 % голосов, а левые партии (КПРФ, «Трудовая Россия», аграрная партия, «Власть — народу!») — 32,2 %.[197] Таким образом. Кремль имел поддержку лишь 55 депутатов, а блок левых — 186.[198]

Проблема популярности коммунистов на выборах была постоянной головной болью Кремля вплоть до 1999 г., когда пропрезидентские структуры наконец-то смогли получить большинство в нижней палате. До этого все усилия верховной власти взять под контроль парламент успеха не приносили. Именно во время президентства Б. Ельцина сложилась политическая система, хотя бы отчасти воспроизводящая принцип разделения властей (см. рисунок 11).

Рисунок 11. Модели взаимодействия ветвей власти

В 90-е годы власть в России только начала двигаться к формированию системы сдержек и противовесов, которая привела не к паритету исполнительной, законодательной и судебной ветвей, а к такому видоизменению всей модели, при котором верховная власть утратила свою монополию, выпустив из-под контроля парламент. Возник конфликт между ветвями власти, смысл которого сводился к столкновению двух политических корпораций за решающую роль в процессе передела власти и собственности.

Российские партии власти переживали несколько этапов своего становления: рождение, организационное оформление, политический закат. В период правления Ельцина, когда элита была расколота и верховная власть не имела достаточной политической воли и ресурсов для ее консолидации, каждые выборы сопровождались некоторой неразберихой в стане элиты. Уже существующая партия власти вдруг обнаруживала, что у нее появился конкурент — новая организация, созданная Кремлем для участия в выборах. Этот сценарий повторялся на выборах 1993, 1995, 1999 гг. На каждые выборы верховная власть приходила как минимум с двумя партиями власти, одна из которых возникла раньше и считала, что именно она — главный игрок на выборах. Вторая партия создавалась позднее, причем лидеры первой не знали, что теперь им отводится второстепенная роль. Это порождало хаос в предвыборной борьбе, который только наивный наблюдатель мог принять за тонко продуманную тактику. Несогласованность действий власти регулярно приводила к потере голосов и к внутренним конфликтам.