Читать онлайн «Инквизиция». Страница 72

Редкий, исключительный случай? Нет, обычный, рядовой казус в повседневной практике истязателей-инквизиторов. Почти на каждом аутодафе сжигались на кемадеро останки жертв инквизиции, единственным «преступлением» которых являлось то, что они скончались от пыток. На аутодафе в Мехико 11 апреля 1649 г. было таким образом посмертно казнено (!) десять человек. Такими примерами можно было бы заполнить целую книгу…

Менсия де Луна скончалась от пыток в присутствии трех чиновников инквизиционного трибунала, не считая двух палачей, которые и пальцем не пошевельнули, чтобы оказать ей какую-нибудь помощь. Врача при пытке не было, как об этом свидетельствует приведенный выше протокол допроса.

Со смертью Менсии де Луны ее дело не было прекращено. Трибунал инквизиции отлучил ее от церкви, конфисковал ее имущество и приговорил к сожжению на костре «в изображении». 23 января 1639 г. в Лиме ее изображение («кукла») было предано костру, на котором нашли мученическую смерть 11 других «нераскаявшихся грешников», осужденных на смерть по делу о «великом заговоре».

Вообще к женщинам «святые» палачи относились с таким же «христианским милосердием», как и к мужчинам. На большом аутодафе в Мехико 8 декабря 1596 г. из восьми сожженных еретиков пять были женщины. В анналах мексиканской инквизиции зарегистрирован такой случай: 24 сентября 1696 г. заключенная донья Каталина де Кампос, обвиненная в ереси, заболела и попросила инквизиторов разрешить ей по-христиански встретить смерть. Ее бросили в камеру и уморили голодом. Через несколько дней нашли ее разложившийся труп, изгрызенный крысами.

Так же «милосердно» относились инквизиторы к детям, попавшим им в лапы. В июле 1642 г. 13-летний Габриель де Гранада под пыткой «выдал» 108 человек, якобы повинных в ереси. Все они стали жертвами инквизиции, многие из них погибли на костре.

Возвращаясь к методам «работы» инквизиции, следует отметить, что служители «священного» трибунала использовали наряду с пытками и другие средства, не менее жестокие и коварные, для того чтобы добыть у своих жертв столь драгоценные для церкви «признания». В камеры подсаживали провокаторов (каутелас), которые, притворяясь единомышленниками арестованных, пытались выудить у них необходимые инквизиции сведения. С этой же целью тюремщики по указаниям инквизиторов предлагали свои услуги обвиняемым. Следователи на допросах шантажировали свои жертвы всевозможными угрозами, ссылаясь на вымышленные показания их близких и друзей, задавали каверзные вопросы с целью сбить с толку и запутать обвиняемых. В следственной камере на стене висело большое деревянное распятие Христа, голову которого один из служащих инквизиции через отверстие в стене мог поворачивать в разные стороны. Если обвиняемый давал ложные, по мнению следователей, показания, то Христос «мотал» головой в знак возмущения. Можно легко вообразить, какое впечатление производили эти и подобные им трюки на верующих людей.

Хотя по инструкции при пытке должен был присутствовать врач, что, по мнению апологетов инквизиции, свидетельствует о ее гуманности, он по существу был простым пособником палачей. Врач главным образом использовался для заключения о смерти обвиняемого.

Инквизиция не только калечила и убивала свои жертвы, она, как и в Испании, грабила их. Арест сопровождался секвестром всего движимого и недвижимого имущества жертвы, причем должники последней под угрозой наказания были обязаны выплатить инквизиции задолженные суммы. Вынесению сравнительно «мягкого» приговора — порки, поругания, тюремного заключения — сопутствовал крупный денежный штраф. Добытыми таким образом средствами инквизиторы распоряжались по своему усмотрению: они спекулировали, приобретали недвижимую собственность, ценные вещи, поместья. Из этих фондов выплачивали себе и чиновникам трибунала жалованье. Преследование еретиков было выгодным делом. Так, по данным трибунала Картахены, были годы, когда его доходы равнялись 400 тыс. песо.

О том, какими огромными средствами в результате такого ограбления своих жертв располагала инквизиция, говорят обнаруженные при ее ликвидации в Мексике в 1814 г. капиталы. По неполным подсчетам, они составляли 1775665 песо, в том числе «наличными в сундуках», как сказано в соответствующем акте, — 65 576 песо, капитал, инвестированный в недвижимую собственность, — 1394 628, доход от различных предприятий — 181 482, доход от сдачи домов в наем — 125 тыс., прочее — 8 тыс. песо.[318]

Кого же преследовали, с кем расправлялись эти инквизиторы в Западных Индиях?

Как уже было сказано, в период конкисты инквизиторы расправлялись с непокорным местным населением, его вождями — касиками, жрецами. Беспощадно преследовались колониальной инквизицией любые проявления симпатий к гуманистам периода Возрождения, в особенности к Эразму Роттердамскому, трудами которого зачитывалась просвещенная часть испанского общества, выступавшая против королевского абсолютизма.

Традиционным объектом преследования колониальной инквизиции являлись заподозренные в симпатиях к протестантизму. В основном это были иностранцы — купцы, пираты, лазутчики, всякого рода авантюристы, старавшиеся проникнуть в испанские заморские владения и попадавшие в руки испанских властей.

В XVIII в. инквизиция с особым рвением преследовала сторонников французских просветителей, гуманистов, патриотов, борцов за независимость, противников клерикального мракобесия, ученых, отрицавших авторитет средневековых теологов.

Время от времени подвергались преследованиям и «новые христиане», проникшие в колонии непосредственно из Испании или из Португалии (их именовали «португальцами»).

Через застенки инквизиции в Испанской Америке прошло немало французов, фламандцев, итальянцев, немцев — подданных испанского короля, владения которого в XVI в. охватывали почти половину Западной Европы.

Хотя въезд иностранцам в Западные Индии был строго запрещен испанскими властями, все-таки некоторые из них ухитрялись различными способами преодолеть чинимые испанскими властями препятствия и проникнуть в запретную для них зону. По неполным данным, эти иностранцы составляли 5,5 % от общего числа европейцев (5481 человек), эмигрировавших в Америку в период конкисты Антильских островов (1493–1519), и 9 % (из 13262 человек) в период завоевания Американского континента (1520–1539). Среди последних установлены 192 португальца, 143 итальянца, 101 фламандец, 53 француза, 42 немца, 12 греков, 7 англичан, 3 голландца, 2 ирландца, 1 шотландец и 1 датчанин.[319] По всей вероятности, многие из них проникли в Западные Индии под видом матросов или пассажиров, подкупив испанских чиновников. Эти иностранцы считались колониальными властями и действовавшими по их указаниям инквизиторами ненадежными и враждебными элементами. Они огульно подозревались в лютеранских симпатиях, арестовывались, подвергались пыткам и кончали свою жизнь на каторге или кемадеро. Особенно беспощадно инквизиция расправлялась с попадавшими в ее руки англичанами — пиратами, контрабандистами или просто скрывавшимися в этих краях от английского правосудия авантюристами.

Иностранцев, обвиненных главным образом в симпатиях к протестантизму, до официального установления инквизиционного трибунала в 1569 г., т. е. в период действия так называемой «примитивной» инквизиции, и только в Новой Испании, по далеко не полным данным, было осуждено 19 человек. Среди них были итальянцы, французы, фламандцы, греки, англичане. Все они признали себя виновными в отступничестве и отделались сравнительно легкими наказаниями: публичным покаянием на аутодафе, тюрьмой или высылкой в Испанию. Среди осужденных был золотых дел мастер чех (богемец) Андрее Мораль, который, по-видимому, опасаясь преследований инквизиции, часто менял фамилию. В 1536 г. Сумаррага осудил его за симпатию к Лютеру на публичное покаяние в санбенито, конфискацию имущества и высылку в Испанию. Английский купец Роберт Томсон родом из Дувра, пробравшийся в Мексику в 1555 г., опасаясь пыток, отрекся от своей веры и принял католичество. В 1560 г. он был осужден на ношение в течение двух лет санбенито и на один год тюрьмы в Испании. Отсидев свой срок в Севилье, Томсон ухитрился бежать и вернуться в Англию, где впоследствии опубликовал свои воспоминания, являющиеся первым известным для нас документальным свидетельством о действиях инквизиции в испанских колониях.

Более строго судили по подозрению в протестантстве в вице-королевстве Перу, где по решению архиепископа Лимы был сожжен на костре фламандец Хуан Миллар.

В 1571 году, два года спустя после учреждения трибунала инквизиции, английские и французские корсары, взятые ранее в плен властями Новой Испании, были переданы в руки инквизиторов. Корсарам было предъявлено обвинение в принадлежности к лютеранской и другим «отвратительным сектам». Следствие по их делу велось около трех лет. Допросы арестованных сопровождались пытками, в результате в 1574 г. все, за исключением двух — англичанина Джорджа Раблея — матроса и француза Марино Корню — брадобрея, «сознались», раскаялись, приняли католическую веру и были приговорены к порке плетью и каторжным работам на галерах или к длительным срокам тюремного заключения. Раблей и Корню за проявленное во время следствия упрямство закончили свои дни на кемадеро. Сперва их гарротировали, а затем сожгли. Такая же участь постигла другого корсара — англичанина Роберта Баррета. Его отослали в Испанию на доследование и сожгли в Севилье. Годом позже был лишен жизни ирландец Уильям Корнелиус, скрывавшийся в Гватемале и пойманный уже после аутодафе 1574 г. Его сперва повесили, а потом сожгли. Так же погиб и француз Пьер Монфри.