Читать онлайн «Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы». Страница 15

Заслуженная победа в Ираке, таким образом, осталась неиспользованной в стратегическом отношении ни в Ираке, ни в регионе в целом. Тесное и совершенно явное англо-американское сотрудничество в противостоянии вызову Саддама, персонифицированное дуэтом Буша и Тэтчер, дало толчок распространенному на Ближнем Востоке мнению об Америке как стране, стремящейся стать наследницей британской имперской мантии и действующей по указке Великобритании. Большинство американцев остается в блаженном неведении о старых обидах, нанесенных арабам британским господством, невыполненными обещаниями об освобождении от оттоманского правления и периодическими жестокими репрессиями по отношению к нараставшему арабскому национализму. В глазах многих арабов, склонных к объяснению всего заговорами, Америка действует под влиянием Даунинг-стрит и подбирает все, что оставили после себя британские империалисты.

Это вызывает особое сожаление, учитывая успехи Буша в привлечении арабских стран к участию в кампании против Саддама Хусейна. Коалиция создала для Америки возможность использовать свое исключительное положение для энергичных действий по урегулированию напрямую самого мучительного конфликта в этом регионе, ставшего причиной многих страданий и главным источником усиления антиамериканских настроений, а именно израильско-палестинского конфликта. Как отмечал Денис Росс, главный представитель президента Клинтона в переговорах по Ближнему Востоку и известный как верный друг Израиля, «ни один вопрос не вызывал такого гнева и столь глубокого чувства несправедливости на всем Ближнем Востоке, как израильско-палестинский конфликт».

Первоначально казалось, что Буш готов осуществить широкую инициативу, чтобы положить конец этому конфликту. Еще до войны 1991 года он выразил свое намерение сделать это несмотря на то, что правительство партии «Ликуд» в Израиле проводило политику расширения еврейских поселении на палестинских территориях. В мае 1989 года, четыре месяца спустя после инаугурации, государственный секретарь Буша прямо сказал в Американо-израильском комитете общественных отношений, главном израильско-американском лобби, что «для Израиля пришло время раз и навсегда отказаться от нереалистических представлении о Великом Израиле… Отрекитесь от аннексии. Прекратите политику строительства поселений… Протяните руку палестинцам как соседям, заслуживающим политических прав». В марте 1990 года сам Буш заявил: «Моя позиция такова: внешняя политика США исходит из того, что на Западном берегу или в Восточном Иерусалиме не должно быть новых поселений».

Но вскоре внимание Белого дома было поглощено оккупацией Саддамом Кувейта. В течение военного конфликта, последовавшего в начале 1991 года, главной заботой Буша было удержать Израиль от нанесения удара в ответ на предпринятый Саддамом с явно провокационной целью ракетный обстрел Тель-Авива. Буш опасался, что израильский контрудар приведет к выходу арабских участников из антисаддамской коалиции. В награду за такую терпимость Израилю была предоставлена срочная помощь в размере 650 миллионов долларов сверх ежегодной поенной помощи, составляющей 3 миллиарда долларов.

6 марта 1991 года, вскоре после прекращения огня, Буш сделал публичное заявление о том, что он намерен добиваться всеобьемлющего мирного соглашения между Израилем и его соседями. И то же время он повторил известную позицию США, что мир должен основываться на 242-й и 338-й резолюциях ООН (формула, против которой решительно возражал премьер-министр Израиля Шамир) и должен обеспечить «безопасность и признание существования Израиля, равно как и законные палестинские права». Обращает на себя внимание, что палестинское государство еще не было упомянуто.

В середине 1991 года Шамир потребовал гарантию предоставления займа в размере 10 миллиардов долларов, отказываясь в то же время прекратить строительство новых поселений. Поскольку бюджетом уже была предусмотрена помощь Израилю, запрошенная Шамиром на 1992 год, произраильские лоббисты развернули в печати широкую кампанию, призывающую Конгресс удовлетворить новую просьбу. Буш решительно выступил против и не только добился одобрения Конгрессом постановления о замораживании на 120 дней предоставлявшейся помощи по уже выделенным ассигнованиям, но и введения эмбарго на предоставление гарантий по займам Израилю, которое оставалось в силе до тех пор, пока Шамир не потерпел поражение на выборах 1992 года и премьер-министром стал лидер Рабочей партии Ицхак Рабин. Рабин принял требование Буша о прекращении строительства поселений, и эмбарго было снято за месяц до того, как сам Буш проиграл президентские выборы.

На какой-то момент казалось, что Соединенные Штаты используют имеющиеся у них рычаги, чтобы привести все страны региона к окончательному длительному урегулированию. К осени 1991 года Буш уже заручился согласием Горбачева (который, однако, через два месяца утратил власть) направить от имени США и Советского Союза приглашение всем конфликтующим странам — Израилю, Сирии, Иордании, Ливану и Организации освобождения Палестины — принять участие в мирной конференции, которая должна была начать работу 30 октября в Мадриде. Эта конференция привела в движение длительный процесс многосторонних и двусторонних переговоров при организующей и посреднической роли США с участием Москвы по существу в качестве наблюдателя. В конце концов была создана Палестинская администрация, и Арафат вернулся на Западный берег, но только после того, как Рабин сменил Шамира. Тем не менее мирный процесс увяз в сварливых перебранках, не приведя к фундаментальному прорыву.

Между военным поражением Саддама в феврале 1991 года и политическим поражением Буша в ноябре 1992-го Соединенные Штаты предпочли воздержаться от передачи Израилю и палестинцам четкой американской формулы общего урегулирования, выходящего за рамки заявления Буша, сделанного в марте 1991 года. Хотя переговорный процесс между участниками еще продолжался, им не удалось преодолеть различия во взглядах по чрезвычайно трудному вопросу о том, каковы должны быть последствия окончательного урегулирования. Предоставленные самим себе израильтяне и палестинцы не смогли преодолеть враждебной подозрительности по отношению друг к другу.

В результате, несмотря на большие ожидания и значительные усилия, предпринятые администрацией Буша, окончательным итогом Мадридской мирной конференции было признание Организацией освобождения Палестины права Израиля на существование в обмен на разрешение ООП иметь подчиненную администрацию на оккупированном Израилем Западном берегу и в Газе. «Обширное мирное урегулирование», о котором говорил Буш, по-прежнему осталось призрачным, как это было и раньше.

Мы никогда не узнаем, могла бы привести к желаемому соглашению более значительная и более четко изложенная идея мирного урегулирования по принципу «quid pro quo» (одно вместо другого), публично и твердо сформулированная президентом США. Для любой из сторон было бы нелегко не согласиться на предложение американского руководства, престиж которого после развала Советского Союза и поражения Ирака был беспрецедентно высоким. Америка стала объектом восхищения и, что еще более важно, рассматривалась как страна, получившая легитимацию истории. Если бы этот престиж и легитимация были использованы для отстранения Саддама и для более сильного нажима в пользу мирного урегулирования на Ближнем Востоке, регион десятилетие спустя мог бы выглядеть совсем иначе. Возможно, Буш считал, что было бы неразумно проявить такую твердость в год президентских выборов, и надеялся сделать это после выборов. В 1991 году у него были все основания думать, что он вернется в Белый дом, но к середине 1992 года его рейтинг понизился, так как он воспринимался большинством как президент, пренебрегающий внутренними делами.

Подводя итог, можно сказать, что в 1991-м и начале 1992 года Буш имел больше возможностей добиться решительного прорыва в установлении мира, чем любой из американских президентов со времен Эйзенхауэра. По он никогда не пытался использовать свое исключительное положение в регионе, чтобы вынудить заинтересованные стороны принять четкие принципы по ключевым спорным вопросам, и не хотел связывать Америку такими принципами, заявив о них публично. Это был момент, когда следовало официально заявить о нескольких основных американских требованиях: не может быть нрава возвращения для палестинцев, не может быть значительного расширения территории Израиля за линию 1967 года, должна быть территориальная компенсация за любые изменения, необходима формула раздела Иерусалима и демилитаризации будущего палестинского государства.

Неудачным было и то, что не доведенный Бушем до конца успех в Ираке стал первородным грехом его наследия — незавершенная, вызывающая все большее недовольство и наносящая ущерб ей самой — роль Америки на Ближнем Востоке. В течение дюжины последовавших лет Соединенные Штаты — правильно или неправильно — воспринимались в регионе не только как страна, облаченная в империалистическую мантию Великобритании, но и как страна, которая — чем дальше, тем больше, — действует в интересах Израиля, проповедуя мир, но проводя тактику затягивания урегулирования, способствующую расширению строительства поселений.