Читать онлайн «Признание шефа разведки». Страница 46

Симмонс сказал ему, что борьба против этого компромиссного решения может привести к продолжительной битве с комитетом, где много недовольных таким исходом. Симмонс намекнул, что битва может оказаться кровопролитной и закончиться перманентным разладом, возможно, даже отставкой директора центральной разведки.

— Никто не отберет у меня эту работу, — быстро ответил Кейси, выпрямившись в кресле. — Я работаю на президента.

Симмонс добавил, что компромисс окончательный.

— Ну что ж, — сказал Кейси, заканчивая разговор, — я буду бороться против него.

Доклад, без каких-либо изменений, опубликовали в декабре, когда он давно уже перестал быть новостью. Комментариев последовало мало, но и Кейси не вступил в борьбу. Друзьям и Софии он сказал:

— Вся эта чепуха в прессе — это обида на один день.

Симмонс понимал, что Кейси сильнее не прижмешь. Как считал Симмонс, люди, побывавшие на войне, видевшие настоящую опасность, имели свое представление о том, что имеет, а что не имеет значения. Они посылали людей на верную смерть. Так что потерять сколько-то долларов, попасть под критику для них ничего не значило. Ну, пусть тебя лягнет какой-то там судья, репортер, карикатурист. Ну и что? Ты был на войне и вернулся живым.

Кейси все еще ждал, когда поступит всеобъемлющий план действий по Латинской Америке, но администрация никак не могла прийти к единому мнению по этому вопросу. Президент требовал согласия среди своих главных советников, без которого он не принимал решения. Мысли Хейга были прикованы к Кубе. Уайнбергер не хотел, чтобы после Вьетнама американские парни участвовали в еще одной непопулярной войне в джунглях. Бейкер и иже с ним в Белом доме хотели, чтобы Рейган оставался в рамках внутренней политики, и стремились не дать отвлечь его какими-нибудь зарубежными авантюрами, особенно если их предлагал Хейг, на которого они смотрели с растущим скептицизмом, даже с тревогой. Хейг не приспособился к президенту с его отступлениями от установленной формы. Временами он угодничал перед Рейганом, а временами вел себя повелительно, читая ему лекции о том, что его внешняя политика должна придерживаться определенного курса, к которому призывал он, Хейг. Часто в заключение таких лекций он опровергал сам себя, дискредитируя собственные рекомендации.

Кейси был, пожалуй, единственным старшим должностным лицом в правительстве, который ладил с Хейгом. Регулярно по вторникам они завтракали вместе, часто в сопровождении своих заместителей, поочередно, одну неделю в здании ЦРУ, другую — в госдепартаменте. Как считал Кейси, Хейг разбирался во внешней политике, кое-что знал об обстановке в мире и разделял взгляды Кейси насчет твердой линии.

Если бы Кейси вознамерился сам сделать что-то существенное для спасения Сальвадора, ему пришлось бы перетасовать интересы и требования Хейга, Уайнбергера и политического аппарата Белого дома. Продвижение демократии — хорошая идея, но этого мало. Хейг и Эндерс договорились о расширении тайной акции. Идеальным вариантом они считали покупку Соединенными Штатами чьей-нибудь операции с готовым каналом, как это было сделано в Чаде, где они примазались к французам.

Клэридж нашел канал через Буэнос-Айрес, там резидентура ЦРУ имела исключительно тесные отношения с аргентинскими генералами, стоявшими у власти в стране. Аргентинская военная разведка вознесла борьбу с коммунизмом на самую вершину своих задач и осуществляла программу внушения антимарксистских идей. Генералов беспокоили «монтенерос» — выступающие против их диктатуры партизаны, которые действовали с территории Никарагуа. Аргентина поддерживала антисандинистские группировки и обучала около тысячи их людей в Гондурасе, около северной границы Никарагуа.

Клэридж представил свой план Эндерсу и «стержневой группе». Единственную альтернативу этому плану давала работа через Чили, но тамошняя диктатура была еще хуже и больше на виду.

Эндерс поинтересовался, нельзя ли это сделать через Израиль.

— Нежизнеспособный канал, — ответил Клэридж. — Аргентинцы лучше.

Эндерс изложил план возможной подрывной акции против Никарагуа Хейгу.

Мало, сказал Хейг. Он хотел найти наиболее уязвимое место. Поскольку Белый дом не поддерживал идею прямого удара по Кубе, то как насчет удара по кубинскому военному лагерю в Эфиопии без предупреждения? Однако и эта идея Хейга не нашла поддержки даже в его собственном государственном департаменте, который опасался, что никарагуанская операция может отвлечь внимание президента.

В понедельник 16 ноября в 16 часов Рейган созвал Совет национальной безопасности. План представлял Эндерс, который заручился согласием «стержневой группы».

По его словам, целью политической программы для Сальвадора должно оставаться установление демократии. Там и в остальных странах Центральной Америки должны быть созданы демократические институты. «Это единственный путь к достижению законности для них и для нас».

Экономическую и военную помощь необходимо увеличить до 300 миллионов долларов, возможно, и больше. «Мы, — сказал Эндерс, — должны вернуться за стол переговоров с Никарагуа, или нам придется послать войска. Воздействовать на первоисточник, то есть на Кубу, — пустое дело, так как мы к этому не готовы, и все мероприятие может оказаться слитттком громоздким. Война должна быть перенесена в Никарагуа с помощью тайной акции». Эндерс сказал, что операция по поддержке групп сопротивления не приведет к свержению сандинистов. Она будет только тревожить их правительство, изнурять его.

Только Хейг высказал возражение, и то в виде сомнений, а не прямой оппозиции. Президент в принципе согласился с планом и утвердил широкий диапазон акций, отложив, однако, решение о секретном плане ЦРУ по оказанию помощи Аргентине.

Хейг нанес последний удар по дипломатии, тайно вылетев шесть дней спустя в Мехико для встречи с вице-президентом Кубы Родригесом. Однако он не смог найти основу для соглашения с кубинцами.

Во вторник 1 декабря Хейг и Кейси, как обычно, позавтракали вместе, а во второй половине дня они присутствовали на встрече с Рейганом в рамках заседания Группы планирования по вопросам национальной безопасности. Эта группа представляла собой неофициальное собрание наиболее высокопоставленных лиц для обсуждения важных внешнеполитических вопросов. В нее входили президент, вице-президент, Миз, Бейкер, Дивер, Хейг, Уайнбергер и Кейси. Советник по национальной безопасности Ричард Аллен только что взял отпуск без сохранения содержания, в котором намеревался пробыть до конца расследования дела по обвинению его в том, что он получил от японских журналистов тысячу долларов и держал их в своем сейфе в Белом доме.

Кейси изложил свой секретный план. Он просил 19 миллионов долларов для оказания помощи Аргентине, с тем чтобы она могла создать вооруженную группировку в 500 человек. Эта группировка явилась бы ядром антисандинистского сопротивления. Она будет действовать из лагерей в Гондурасе. Он сказал, что, возможно, потребуется больше денег и что группировка в 500 человек, несомненно, потом увеличится.

Тройка главных советников Белого дома отнеслась к этому так: Хейг все еще считал план полумерой, но согласился; Уайнбергер радовался, что план не затрагивает Пентагон; Буш был доволен тем, что, хотя и в скромных масштабах, но возрождается полувоенное направление деятельности ЦРУ. Большой дискуссии не получилось.

В этот день Рейган подписал объемистую совершенно секретную директиву о проведении политических акций и полувоенных операции с целью сокращения поддержки сандинистами различных мятежных движений в Центральной Америке, включая Сальвадор.

Г енерал Дэвид Джоунс, председатель Объединенного комитета начальников штабов, старшее воинское должностное лицо и единственный пережиток администрации Картера в Совете национальной безопасности, с некоторой тревогой воспринял утверждение никарагуанской операции. По его оценке, разведывательная информация не давала прямого указания на то, что инспираторами волнений в Центральной Америке являются Куба и Советский Союз. Кейси смотрел на все в свете конфликта между Востоком и Западом: все проблемы исчезнут, если исчезнут коммунисты. Джоунс усматривал гораздо большую опасность в социальных и экономических проблемах, которые создают в некоторых странах благоприятную обстановку для выступлений сторонников марксизма. Он видел, как высокопоставленные сотрудники администрации Рейгана выхватывали куски разведывательной информации, подходящие для оправдания того или иного курса действий. Джоунс достаточно разбирался в разведывательном материале, чтобы понимать, что эти сведения собираются и используются для выпячивания роли коммунистов.

Но выбор Аргентины он оценивал как наихудший вариант. Джоунс знал аргентинцев — хороших антикоммунистов, однако много они сделать не смогут. Никарагуа удалена от Аргентины на 2500 миль (расстояние от Буэнос-Айреса до Манагуа составляло 3707 миль по воздуху). Почему они так тревожились, что отряд партизан «монтенерос» может организовать революцию против Аргентины на расстоянии почти во всю длину континента? Помогать аргентинским генералам не имело никакого смысла, разве только с целью поставить Аргентину под такое влияние, чтобы она делала все, что потребуют США.