Читать онлайн «Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис». Страница 12

Без надёжной инфраструктуры невозможны экономическая производительность и экономический рост; кроме того, она служит символом динамичного развития страны в целом. Испокон веков системные успехи ведущих стран оценивались в том числе по состоянию и уровню национальной инфраструктуры — от римских дорог и акведуков до железных дорог Британии. Состояние американской инфраструктуры, как отмечалось выше, сейчас характерно скорее для слабеющей державы, чем для самой инновационной экономики мира. Продолжающийся упадок инфраструктуры неизбежно скажется на объемах производства, причем, возможно, в тот момент, когда конкуренция с развивающимися странами ужесточится. Если системное соперничество между США и Китаем усилится, ветшающая инфраструктура окажется одновременно и символом, и симптомом американской слабости.

Пятое уязвимое место Америки — очень слабые познания американского населения об остальном мире. Горькая правда состоит в том, что американцы пугающе плохо разбираются в основах мировой географии, текущих событиях и даже ключевых вехах мировой истории — виноваты в этом отчасти упомянутые выше издержки образовательной системы. Проведённое в 2002 году Национальным географическим обществом исследование показало, что среди 18-24-летних канадцев, французов, японцев, мексиканцев и шведов процент способных найти на карте Соединённые Штаты гораздо выше, чем среди их сверстников-американцев. Согласно исследованию 2006 года, 63% американской молодежи не смогли показать на карте Ближнего Востока Ирак, 75% не сумели отыскать Иран, 88% — Афганистан, и это в то время, когда страна вела дорогостоящую военную кампанию в соответствующем регионе. Не лучше обстоит дело и с историей: согласно недавним опросам, менее половины старшекурсников знают, что целью создания НАТО было противостояние советской экспансии, а более 30% взрослых американцев не могли назвать две страны, с которыми сражалась Америка во Второй мировой войне. По этим аспектам общественной осведомленности США отстают от других развитых стран. По результатам проведённого в 2002 году Национальным географическим обществом исследования, сравнивающего познания в области географии и текущих событий у молодежи Швеции, Германии, Италии, Франции, Японии, Великобритании, Канады, США и Мексики, Штаты оказались на предпоследнем месте, с трудом опередив свою менее развитую соседку Мексику.

Невежество в подобных вопросах усугубляется отсутствием информативной, доступной широким массам подачи международных новостей. Если не считать пяти крупнейших газет, местная пресса и телевидение практически не освещают международные события — исключение составляют специальные репортажи в случае сенсаций и крупных катастроф. В качестве новостей предлагаются любопытные факты и душещипательные житейские истории. Совокупный результат — население легко поддается паническим настроениям, нагнетаемым журналистами, особенно после теракта. Что, в свою очередь, повышает вероятность самоубийственных внешнеполитических мер. В целом подобное общественное невежество создает в Америке политическую конъюнктуру, падкую на экстремистские упрощения, лоббируемые заинтересованными сторонами, и неспособную взглянуть на заведомо усложнившуюся после «холодной войны» глобальную обстановку с разных точек зрения.

Шестая ахиллесова пята, связанная с предыдущей, — всё больше буксующая и партизанящая политическая система. Политические компромиссы стало труднее распознавать отчасти потому, что в СМИ, особенно на телевидении, радио и в политических блогах, всё больше преобладает язвительный партизанский дискурс, тогда как относительно неинформированные массы питают слабость к манихейской демагогии. В результате политический паралич мешает принять необходимые меры, как в случае с сокращением дефицита бюджета, и Америка предстает в глазах мировой общественности неспособной справиться с острыми социальными проблемами. Более того, существующая политическая система Америки — сильно зависящая от финансовых вложений в политические кампании — всё больше подвержена влиянию обеспеченных, но узкомотивированных местных и зарубежных лоббистов, готовых использовать существующую политическую структуру в своих интересах за счет национального. Хуже всего, согласно скрупулезному исследованию корпорации RAND (James Thomson, A House Divided, 2010, p. 17), что «такой глубоко укоренившийся в политической поляризации процесс маловероятно (если вообще возможно) повернуть вспять. <...> Наша страна стоит на пороге долгой политической войны между левыми и правыми».

Перечисленные шесть поводов для беспокойства играют на руку тем, кто и так убежден в неизбежном закате Америки. Они же провоцируют нелестные сравнения с патерналистской опекой «от колыбели до могилы», сложившейся в относительно благополучной Европе. Европейскую модель, занимающую в последние десятилетия более высокий международный статус благодаря совокупной торгово-финансовой мощи Евросоюза, в последние годы многие считают более справедливой в социальном отношении, чем американскую. Однако при ближайшем рассмотрении становится очевидно, что и европейская система не лишена некоторых из вышеупомянутых недостатков американской, чреватых серьёзными последствиями в долгосрочной перспективе. В частности, сперва греческий, а затем и ирландский кризис задолженности 2010 года и их совокупные последствия дали понять, что патернализм и социальная щедрость европейской экономической системы потенциально неустойчивы и могут поставить под угрозу финансовую состоятельность Европы. Руководство Великобритании, придя недавно к тому же выводу, начало принимать жесткие меры по резкому сокращению программ социальной поддержки.

В то же время, как уже упоминалось ранее, несомненно, в Европе уровень социального равенства и мобильности выше, чем в Америке, несмотря на закрепившуюся за Штатами репутацию «земли возможностей». Европейская инфраструктура (особенно экологичный общественный транспорт — например, скоростные поезда) на голову выше ветшающих американских аэропортов, вокзалов, дорог и мостов. Кроме того, население Европы лучше разбирается в географии и международных событиях и потому хуже поддается нагнетанию обстановки (несмотря на существование крайне правых националистических и расистских партий), а значит, и международным манипуляциям.

С другой стороны, бытует мнение, что будущее за Китаем. Однако учитывая его социальную отсталость и политический авторитаризм, конкурировать с Америкой за роль образца, на который будут равняться относительно более благополучные, современные и демократичные страны, он не в состоянии. Однако, если Китай не свернет с начатого пути и избежит крупного экономического или социального краха, он может оказаться главным соперником Америки в борьбе за глобальное политическое влияние и даже в конечном итоге за экономическое и военное могущество. Далекая от эгалитаризма, материалистически мотивированная динамика китайской модернизации уже сейчас представляет привлекательную модель для тех регионов, где недоразвитость, демографическая и этническая напряженность, а в некоторых случаях пагубное колониальное наследие в совокупности приводят к неискоренимой социальной отсталости и бедности. Для этой части человечества противостояние демократии и авторитаризма — вопрос второстепенный. Наиболее вероятную конкуренцию Китаю могла бы составить развивающаяся демократическая Индия, однако учитывая необходимость преодоления ключевых социальных проблем, таких как неграмотность, голод, бедность, ветхость инфраструктуры, Индии до соперничества с Китаем на равных ещё далеко.

Приведённая выше таблица, обобщающая сильные и слабые стороны Соединённых Штатов, позволяет сделать основополагающий вывод относительно способности американского строя выдерживать конкуренцию на мировом уровне: в обозримом будущем (то есть в ближайшие два десятилетия) править балом по-прежнему предстоит Америке. Очевидные недостатки вполне преодолимы, если на полную мощь задействовать следующие шесть сильных сторон — общую экономическую мощь, инновационный потенциал, демографический динамизм, стремительную мобилизацию, географическую базу и привлекательность демократии. Данность, с которой модные нынче рассуждения о развале американского строя стараются не считаться, состоит в том, что упадок Америки далеко не предопределен.

Первым пунктом в списке сильных сторон США идет их общая экономическая мощь. Американская экономика по-прежнему с большим отрывом опережает остальные страны. Только Евросоюзу как экономическому объединению удается слегка вырваться вперед, но при этом западноевропейская модель отличается более высоким уровнем структурной безработицы и более низкими темпами роста. Гораздо существеннее для прогнозов то, что, несмотря на резкий экономический рывок Азии, основная доля в мировом ВВП уже не первое десятилетие принадлежит США (см. Таблицу 2.3)[6]. 14 триллионов долларов их ВВП за 2010 год составляют свыше 25% общемировых показателей, тогда как на долю их ближайшего соперника Китая приходится чуть более 9% мирового ВВП (6 триллионов долларов). По подсчетам Фонда Карнеги, если в 2010 году ВВП Штатов не дотягивает до ВВП Евросоюза на 1,48 триллиона долларов, то в 2050 году ВВП Штатов будет превышать ВВП Евросоюза на 12,03 триллиона, а в цифрах ВВП на душу населения разрыв между Штатами и Евросоюзом увеличится с 12 723 долларов в 2010 году в пользу Америки до 32 266 долларов в её же пользу в 2050 году.