Читать онлайн «Добыча». Страница 65

События, таким образом, доказали, что Черчилль и Фишер были, в общем, правы, переведя королевский флот на нефть. Это дало британскому флоту преимущество — большую дальность действия, большую скорость и быструю заправку. Германский флот первоначально использовал уголь, он не имел баз для дозаправки за пределами Германии и, следовательно, возможности его перемещения были более ограниченными. Фактически опора на уголь лишила смысла само понятие «океанский флот». В отличие от Великобритании, Германия не могла рассчитывать на доступ к нефти во время войны.

Великобритания приобрела долю в «Англо-персидской компании» именно для того, чтобы получить доступ к нефти. Однако война разразилась прежде, чем начались ее поставки. Решение вопросов, связанных с отношениями между правительством и компанией, повисло в воздухе. Предприятие в Персии в 1914 году еще не имело большого значения, так как производило менее одного процента мировой нефти. Но с ростом добычи его стратегическое значение невероятно возрастало, и британские вложения, сделанные как в нефтедобычу, так и в саму компанию, конечно, нуждались в защите. Правда, не было ясно, можно ли вообще такую защиту организовать. По иронии судьбы, менее чем через месяц после начала войны именно Черчилль, преуспевший в делах, связанных с нефтью и приобретением «Англо-персидской компании», усомнился в способности Великобритании обеспечить охрану персидских нефтяных месторождений и нефтеперерабатывающих мощностей. «Похоже, что для этих целей у нас нет войск, — сообщил он 1 сентября. — Нам придется покупать нефть где-нибудь в другом месте».

Главная угроза исходила от Оттоманской империи. Сразу после вступления Турции в войну на стороне Германии осенью 1914 года ее войска стали угрожать персидским нефтеперерабатывающим сооружениям, расположенным в Абадане. Турки были отброшены британскими частями, в задачу которых входил захват Басры, — порта, имевшего чрезвычайное значение, через него обеспечивался стратегический доступ к персидской нефти с Запада. Контроль над Басрой, кроме того, обеспечивал и безопасность местных правителей, дружественных Великобритании, в том числе эмира Кувейта. Великобритания хотела протянуть свою линию обороны на северо-запад, по возможности до самого Багдада. Обеспечение безопасности нефтяных месторождений, а также противодействие германской подрывной деятельности в Персии были главными целями. В то же время значение нефтяного потенциала Месопотамии (часть которой вошла после Первой мировой войны в современный Ирак) в британском военном и политическом планировании начало расти. После унизительного поражения англичанам все-таки удалось в 1917 году занять Багдад.

Нефтедобыча в Персии мало пострадала во время войны. Лишь в начале 1915 года люди из местных племен, подстрекаемые германскими агентами и турками, существенно повредили трубопровод между нефтяными месторождениями и Абаданом. Прошло пять месяцев, прежде чем нефть снова пошла по нему в достаточном количестве. Несмотря на проблемы с качеством абаданской нефтепереработки, а также на дефицит оборудования, связанный с войной, в Персии начался рост огромного промышленного предприятия, подталкиваемый военными нуждами. Нефтедобыча между 1912 и 1918 годами выросла более чем в 10 раз — с 1600 До 18000 баррелей в день. К концу 1916 года нефть «Англо-персидской компании» Удовлетворяла пятую часть потребностей британского военного флота. Компания, которая в первые полтора десятка лет своего существования часто была близка к разорению, начала приносить вполне существенную прибыль.

Профиль «Англо-персидской компании» менялся, поскольку ее исполнительный директор Чарльз Гринуэй преследовал четко определенную стратегическую цель — превратить предприятие из поставщика сырой нефти в комплексную нефтяную компанию. По его словам, он хотел «построить абсолютно самодостаточную организацию», которая бы поставляла продукцию «всюду, где это может приносить прибыль, без вмешательства третьих сил». В разгар мировой войны Гринуэй уже смог позиционировать компанию для послевоенной конкуренции. Он приобрел у британского правительства одну из крупнейших в Соединенном Королевстве сетей сбыта топлива — компанию «Бритиш петролеум». Вопреки названию, она принадлежала «Дойче Банку», который в Англии продавал через нее свою нефть из Румынии. Когда началась война, британское правительство взяло на себя управление этой германской собственностью. С приобретением «Бритиш петролеум» «Англо-персидская компания» получила не только передовую систему сбыта, но и фирменную марку. Компания развивала и свой танкерный флот. Эти действия в итоге изменили саму основу компании. До 1916–1917 годов более 80 процентов ее основного капитала находилось в Персии. Уже в следующем финансовом году половину основного капитала составляли танкеры и система дистрибьюции. Компания действительно стала комплексной.

Но Гринуэй не менее страстно преследовал и другую цель — превратить «Англо-персидскую компанию» в лидера нефтяного рынка Великобритании. Он часто повторял, что предприятие должно стать ядром «полностью британской компании… свободной от иностранного влияния в любом его виде». Это был очевидный выпад в сторону «Ройял Датч/Шелл». Гринуэй реанимировал призрак «угрозы „Шелл“», нападая на построения сэра Маркуса и его коллег, направленные на «защиту мировой монополии нефтяной торговли». Снова и снова Гринуэй с соратниками обвинял «Ройял Датч/Шелл» в нарушении интересов Великобритании, в «извлечении больших прибылей из продажи Германии нефтепродуктов» и в том, что эта компания становилась «серьезной угрозой нации»5.

Все эти обвинения были столь же неискренними, сколь и недостоверными. Торговец Детердинг, натурализовавшийся и проведший военные годы в Лондоне, в значительной мере идентифицировал свои интересы и интересы своей компании с интересами союзников. Что касается Маркуса Сэмюеля, он был просто ярым патриотом Великобритании и заплатил высокую цену за защиту ее интересов. Один из двух его сыновей, содержавший перед войной дом призрения для бедных мальчиков в лондонском Ист-Энде, был убит во Франции, когда вел свой взвод в атаку. Сэмюель и его жена опубликовали в память о молодом человеке его стихи. Другой его сын умер после войны от последствий полученных ранений.

Толуол — важный ингредиент взрывчатого вещества тринитротолуола — обычно изготавливали из угля. В 1903 году химик из Кембриджского университета обнаружил, что его можно с большой производительностью получать из сырой нефти, добываемой «Шелл» на Борнео. Сэмюель попытался действовать в интересах Адмиралтейства, но там его доклад встретили со значительной долей скептицизма и отказались от предложенных поставок. Через одиннадцать лет, в начале войны, было сделано повторное предложение — и снова оно было отвергнуто. Даже когда стало почти очевидно, что Германия делает тринитротолуол из сырой нефти с Борнео, британский флот остался равнодушен. Но картина быстро поменялась, когда к концу 1914 года производство толуола из угля уже не соответствовало требованиям времени, и Великобритания столкнулась с риском остаться без взрывчатки. Она нуждалась в толуоле из нефти, но производить его было негде. Фабрика по производству толуола была уже построена «Шелл», но не в Британии, а в Роттердаме, в нейтральной Голландии. Мало того — было ясно, что германские компании использовали именно производство роттердамской фабрики для изготовления тринитротолуола.

Сэмюель и его коллеги воплотили в жизнь дерзкий план. В одну из ночей конца января 1915 года завод в Роттердаме разобрали, комплектующие пронумеровали и замаскировали, после чего отвезли в порт и погрузили на голландское грузовое судно, которое отплыло во тьму навстречу британским эсминцам. Следующей ночью, по совпадению или нет, дезинформированные о дне операции немцы торпедировали похожее голландское грузовое судно у входа в гавань Роттердама. Тем временем оборудование толуолового завода уже достигло Великобритании, где за несколько недель было вновь смонтировано в Сомерсете. Этот и второй, построенный «Шелл» впоследствии, заводы удовлетворили 80 процентов потребностей британской армии в тринитротолуоле.

Несмотря на продолжающиеся нападки Гринуэя, «Ройял Датч /Шелл» приобрела большое значение для союзников. Фактически «Шелл» действовала как главный координатор нефтяных вопросов. Она организовывала поставки нефти для британских вооруженных сил и для всех военных операций, обеспечив прибытие необходимых грузов с Борнео, Суматры и из США к железным дорогам и аэродромам во Франции.

Таким образом, «Шелл» в некотором смысле была центром британских военных операций. Правительственных чиновников стала беспокоить гипотетическая возможность ссоры с ней в тот момент, когда она более всего необходима. Они стали негативно реагировать на нападки Гринуэя и его соратников. Действительно, Гринуэй настолько «заигрался», что настроил многих в правительстве против «Англо-персидской компании». На его стратегию построения комплексной компании, которая должна была выйти за пределы Персии, обратили пристальное внимание. В Уайтхолле прошли многочисленные дебаты, в ходе которых чиновники попытались сформулировать цели компании, 51 процент акций которой правительство только что приобрело. Состояли ли они только лишь в «обеспечении гарантий снабжения флота», как сказал один скептик из казначейства? Или необходимо создать комплексную государственную нефтяную компанию, национального лидера, и затем помочь этой компании в расширении ее коммерческих интересов на весь мир? Некоторые решили, что было бы разумно согласовать эти интересы с послевоенными нуждами Великобритании. Они мечтали о том времени, когда «нация обеспечит себе такую же независимую позицию в отношении нефти, какая имеется сейчас в отношении угля». Однако в августе 1916 года Артур Бальфур, преемник Черчилля на посту первого лорда Адмиралтейства, усомнился в компетентности правительства «отвечать за политику мощного синдиката, имеющего дело с современным товаром первой необходимости». Обсуждалась возможность различных слияний, в том числе схемы, обеспечивающие приоритет британских интересов перед голландскими в группе «Ройял Датч /Шелл». Эти дебаты ни к чему не привели во время войны. На повестке дня стояли более насущные вопросы.