Читать онлайн «Великие тайны цивилизаций. 100 историй о загадках цивилизаций». Страница 43

Новые сведения также позволяют предположить, что именно Вестон, а не Кабот-младший начал легендарные поиски северо-западного морского пути в Тихий океан.

Ведь именно после путешествия Кабота-старшего люди поняли, что Северная Америка – это отдельный континент, преграждающий им путь к знаменитым пряностям Азии.

Интересно, но на поиски ранее неизвестного первооткрывателя Америки Вестона ушло целых три десятилетия. Впервые королевское письмо было идентифицировано в 1970-х годах английским архивистом Маргарет Кондон, которая занималась историей жизни Генриха VII и мало что знала об исследовании Нового Света.

Она поделилась своим открытием с английским историком Дэвидом Куинном, который в то время был ведущим специалистом по истории открытия Канады. Последний, в свою очередь, решил проконсультироваться с Элвин Раддок, прекрасно разбиравшейся в истории Кабота и англоитальянских экспедиций.

Прошло несколько десятилетий, но ни Куинн, ни Раддок о своей находке никому официально не сообщали. Куинн, по-видимому, ждал, когда Раддок закончит свою книгу о Каботе, которая должна была полностью изменить научное представление об эпохальном открытии. В конце концов и Куинн, и Раддок умерли.

Лишь в 2007 году были найдены личные записи Раддок, в том числе краткое содержание книги, которое она передала в свое время издателю. Именно после этого было обнаружено письмо, в котором упоминалось путешествие Вестона.

Каждый, кто хоть раз слышал или читал русские народные сказки, обязательно знает о Змее Горыныче – огнедышащем драконе, падком на сокровища и красных девиц; направо и налево губящем добрых молодцев и храбрых богатырей. Зато мало кто догадывается, сколь таинственным кажется появление этого персонажа современным ученым, особенно филологам!

Змей Горыныч.

Существует несколько гипотез, пытающихся объяснить происхождение сказочного образа Змея Горыныча. Например, академик Борис Александрович Рыбаков считал, что это не что иное, как претерпевшее значительные трансформации воспоминание о мамонтах (!). Другие исследователи связывают легенды об огнедышащем змее с попытками древних понять сущность полярного сияния или проводят аналогию между Змеем Горынычем и смерчем.

Высказывалось и предположение другого порядка: образ Змея Горыныча могла породить борьба славян со степными кочевниками в конце 1-го – начале 2-го тысячелетия.

Традиционные представления о монгольском нашествии на Русь, основанные на школьном курсе истории и популярных кинофильмах, рисуют нашему воображению дикие полчища кочевников, заполонившие степь. Главными причинами военных успехов этой орды мы привыкли считать внезапность нападения, подавляющее численное превосходство завоевателей, их варварскую жестокость. Между тем серьезные исследователи единодушно утверждают, что войско Чингисхана и Батыя в ту историческую эпоху было одной из лучших армий в мире. Ее высокие боевые качества во многом объясняются заимствованием и усвоением чужого военного опыта. То же самое можно сказать и про вооружение монгольских воинов. В частности, не подлежит сомнению, что они располагали артиллерийским оружием, в основном китайского производства. Это были различные типы метательных установок, использовавших огневые снаряды, основным компонентом которых был пороховой заряд.

О том, что порох – китайское изобретение, знают все. Но вместе с тем бытует мнение, будто его первоначальным назначением было устройство фейерверков, и только значительно позже его стали применять в военном деле. Однако огневые средства издавна занимали важное место в военном искусстве китайцев. Ничего подобного Европа тогда не знала и не имела. Уже в то время китайцы располагали достаточно разнообразным арсеналом порохового оружия. Например, зажигательные снаряды – «огненные ястребы» – представляли собой деревянные сосуды с порохом или глиняные горшки, наполненные расплавленным легкоплавким металлом. Против живой силы противника использовались осколочные снаряды, начиненные порохом и разбрасывавшие при взрыве железные колючки, осколки железной или фарфоровой оболочки. Взрыв такого снаряда мог быть слышен на расстоянии около 50 километров, а его осколки легко пробивали доспехи.

Существовало у китайцев и своего рода химическое оружие: дымовые шары, испускавшие разноцветный дым, иногда с добавками удушающих веществ или, например, шары ядовитого дыма, заполненные порохом с примесью сильнодействующих растительных ядов (аконита, белены и других). Были также в арсенале китайцев снаряды, начинявшиеся негашеной известью. Кроме них, в китайских хрониках есть упоминания об огневых стрелах, которые метали из лука или арбалета, поджигая перед этим пороховой заряд, благодаря чему стрела получала дополнительный реактивный импульс. Существовали и ракеты (!) – полые бамбуковые трубки, начиненные порохом.

Благодаря военно-экономическому шпионажу и использованию знаний и опыта попавших в плен китайских специалистов новое оружие недолго оставалось исключительным достоянием китайской армии. Известно, что уже в конце XI века оно появилось у северных соседей Китая. Активно осваивали огневое оружие и монгольские завоеватели, вторгшиеся в Северный Китай в начале XIII века.

Армия Чингисхана успешно применяла гранаты с нефтью и огневые стрелы с зажигательным фитилем: примеру, в 1206 году монголами был сожжен флот одного из китайских полководцев. В 1225 году, осаждая Хорезм, монголы обстреливали город ракетами и пороховыми разрывными снарядами. Таким образом, монгольская армия располагала различными типами огневого оружия еще до вторжения на Русь. Было бы странно, если бы войска, отправленные на завоевание Европы, не были снабжены столь эффективным средством ведения войны.

А теперь вернемся к Змею Горынычу и сопоставим характерные признаки этого былинно-сказочного персонажа с некоторыми изложенными выше сведениями о китайской артиллерии. Змей Горыныч неизменно предстает как носитель огня («из ноздрей пламя пышет») и дыма («из ушей дым валит»). А китайские огневые снаряды представляли собой прежде всего гранаты фонтанирующего действия: в полете или после попадания в цель их подожженное перед запуском содержимое сгорало, выбрасывая через оставленное отверстие огонь и дым.

Змей Горыныч имеет несколько голов. А китайские огневые снаряды имели форму шара или бочонка и действительно могли напоминать головы какого-то чудища. К тому же вполне вероятно, что некоторые снаряды раскрашивались предприимчивыми завоевателями под головы драконов и могли восприниматься защитниками крепостей как отрубленные кем-то головы настоящих рептилий.

Змей Горыныч имеет «хоботы», которыми может удушить или ушибить. Согласно словарю Даля, древнерусское «хобот» означало «хвост», а также «изгиб» и «дуга». Вполне возможно, что этим словом первоначально описывались шлейфы дыма, тянувшиеся за снарядами и ракетами. Такой дым мог и задушить, и «ушибить», поскольку некоторые типы снарядов на это и были рассчитаны.

Змей Горыныч в русских сказках всегда нападает сверху и никогда не появляется из леса или из воды, что характерно для драконов из фольклора других народов. А китайские снаряды и ракеты действительно падали буквально с неба.

Полет Змея Горыныча в преданиях всегда сопровождается страшным свистом и грохотом. Это вполне объяснимо, так как пороховые снаряды в полете и при взрыве издавали и свист, и грохот.

Еще один интересный момент: у Змея Горыныча черная кровь, которая подолгу не впитывается в землю, потому что ее «не хочет принимать земля русская». Этой кровью вполне могла быть черная маслянистая жидкость, вытекавшая из неразорвавшихся снарядов и гранат с нефтью. Кстати, она на самом деле плохо впитывается в почву.

Змей Горыныч появляется всегда неожиданно, его появление в дыму и пламени контрастирует с подчеркнуто хорошей погодой. Разумеется, обстрел пороховым оружием в дождливую погоду был невозможен, поскольку вода гасила подожженные снаряды и ракеты.

Прозвище Змея – Горыныч. Традиционно принято связывать это прозвище с понятием «гора»: он либо сын большой тучи, подобной горе, либо сам огромен как гора. Но нужно иметь в виду, что легенды, былины и сказки о Змее Горыныче записаны в основном в великорусских областях, в то время как борьба Добрыни со Змеем, к которой они восходят, происходила в эпоху Киевской Руси южнее. Возможно, первоначальное прозвище Змея было связано со словом «гореть», и уже позднее и севернее оно подверглось переосмыслению.

Все эти размышления позволяют высказать следующую гипотезу. В древней мифологии широко использовалась тема борьбы героя с огнедышащим змеем-драконом. В такую форму могли облекаться, в частности, преломленные в народной фантазии представления о непонятных, пугающих природных явлениях, будь то гроза, комета или шаровая молния. В результате у многих народов возник традиционный образ дракона – охранителя вод и хозяина природных стихий. В мифологии же славян, столкнувшихся в период монгольского нашествия с загадочным и страшным огненным оружием, эта традиционная тема получила совершенно иной поворот. Змей Горыныч стал олицетворением такого оружия, превратился в метафорический образ артиллерийского обстрела.