Читать онлайн «Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции». Страница 46

Панфизикализм учит, что процедуры физики являются единственно научным методом всех отраслей науки. Он отрицает наличие существенных различий между естественными науками и науками о человеческой деятельности. Это отрицание лежит в основе лозунга панфизикалистов о «единой науке». Чувственный опыт, сообщающий человеку информацию о физических явлениях, также обеспечивает ему информацию о поведении окружающих его людей. Изучение способов, которым другие люди реагируют на различные раздражители, в сущности не отличается от изучения способов реакции других объектов. Язык физики является универсальным языком всех без исключения отраслей знания. Всё, что нельзя выразить на языке физики, является метафизической бессмыслицей. Вера, что роль человека во Вселенной отличается от роли других объектов, – проявление высокомерной претенциозности человека. В глазах учёного все предметы равны. Все разговоры о сознательности, волеизъявлении и преследования целей бессодержательны. Человек суть просто один из элементов Космоса. Прикладная наука социальной физики, социальная инженерия сможет обращаться с человеком точно так же, как технология обращается с медью и водородом.

Панфизикалист может признать только одно существенное различие между человеком и объектами физики. Камни и атомы не размышляют ни о своей собственной природе, свойствах и поведении, ни о природе, свойствах и поведении человека. Они не являются инженерами ни себя, ни человека. Человек отличается от них по меньшей мере настолько, насколько он является физиком и инженером. Трудно понять, как можно изучать деятельность инженера, не отдавая себе отчёта в том, что он выбирает между различными возможными линиями поведения и стремится достичь определённых целей. Почему он строит мост, а не паром? Почему он строит один мост грузоподъёмностью десять тонн, а другой – грузоподъёмностью двадцать тонн? Почему он стремится строить мосты так, чтобы они в один прекрасный день не рухнули? Или может быть это случайность, что мосты не рушатся? Если из трактовки человеческой деятельности исключить понятие сознательного преследования определённых целей, то его необходимо заменить (действительно метафизической) идеей, что некая сверхчеловеческая сила ведёт людей, независимо от их воли, к предопределённой цели: что мостостроителем движет предопределённый план Духа (Geist) или материальных производительных сил, который смертный человек вынужден выполнять.

Заявление о том, что человек реагирует на раздражители и приспосабливается к условиям внешней среды, не является удовлетворительным ответом. На раздражение, предлагаемое Ла-Маншем, одни люди реагируют тем, что остаются дома; другие пересекают его на гребных шлюпках, парусниках, пароходах, а в наше время – просто вплавь. Одни перелетают через него на самолётах; другие разрабатывают проекты прокладки под ним туннеля. Бесполезно приписывать различие реакций различиям сопутствующих обстоятельств, таких, как технологическое знание и предложение труда и капитальных благ. Эти обстоятельства также имеют человеческое происхождение и могут быть объяснены только при помощи телеологических методов.

Подход бихевиоризма в некоторых отношениях отличается от подхода панфизикализма, но напоминает последний безнадёжными попытками изучать человеческую деятельность без обращения к сознательности и преследованию целей. В основе его рассуждений лежит понятие «приспособление». Подобно всем остальным существам, человек приспосабливается к условиям среды. Но бихевиоризм не может объяснить, почему разные люди по-разному приспосабливаются к одним и тем же условиям. Почему одни люди спасаются бегством, когда на них нападают, а другие сопротивляются? Почему народы Западной Европы приспособились к редкости всего того, от чего зависит человеческое благополучие, совершенно иначе, чем народы Востока?

Бихевиоризм предлагает изучать человеческое поведение методами, разработанными психологией животных и детской психологией. Он пытается исследовать рефлексы и инстинкты, автоматизм и бессознательные реакции. Но это не говорит нам ничего о рефлексах, построивших храмы, железные дороги и крепости, об инстинктах, породивших философию, стихи и системы права, об автоматизме, приводящем к росту и упадку империй, о бессознательных реакциях, расщепляющих атом. Бихевиоризм стремится наблюдать человеческое поведение извне и изучать его просто как реакцию на определённую ситуацию. Он скрупулёзно избегает всяких ссылок на смысл и намерения. Однако невозможно описать ситуацию, не анализируя смысл, усматриваемый в ней данным человеком. При уклонении от изучения этого смысла, игнорируется существенный фактор, в решающей степени определяющий способ реагирования. Реакция является не автоматической, а напротив, целиком зависит от интерпретации и ценностных суждений индивида, который стремится вызвать, насколько возможно, ситуацию, которую он предпочитает больше, чем то положение дел, которое сложится, если он не вмешается. Попробуйте представить себе бихевиориста, описывающего ситуацию, которая создаётся предложением продать что-либо, без ссылок на смысл, который приписывает ей каждая сторона!

По сути, бихевиоризм ставит вне закона изучение человеческой деятельности и заменяет её психологией. Бихевиористам никогда не удавалось прояснить разницу между физиологией и бихевиоризмом. Уотсон заявлял, что физиология уделяет «особое внимание функционированию частей животных … , с другой стороны, бихевиоризм, будучи чрезвычайно заинтересованным в исследовании всех аспектов функционирования этих частей, прежде всего интересуется как будет вести себя животное в целом» <Watson J. Behaviorism. – N. Y.: W.W. Norton, 1930. P. 11>. Однако такие физиологические феномены, как сопротивление тела инфекции или рост и старение индивида определённо не могут быть названы поведением частей. С другой стороны, если кто-то хочет назвать такой жест, как движение руки (чтобы либо ударить, либо приласкать) поведением человеческого животного как единого целого, то идея может быть только в том, что этот жест нельзя вменить никакой отдельной части существа. Но чем ещё может быть то, чему он должен быть вменён, если не смыслом и намерением действующего субъекта или тем, не имеющим названия явлением, которое порождает этот смысл и намерение? Бихевиоризм утверждает, что он желает предсказывать человеческое поведение. Но невозможно предсказать реакцию человека, к которому другой человек обращается со словами: «Ты, предатель!», не обращаясь к смыслу, который говорящий вкладывает в этот эпитет.

Обе разновидности позитивизма отказываются признавать тот факт, что люди преднамеренно стремятся к определённым целям. На их взгляд, все события можно интерпретировать в терминах стимул – реакция, и для поиска конечных целей не остаётся места. В ответ на этот косный догматизм, необходимо подчеркнуть, что отказ от финализма при изучении явлений вне сферы человеческой деятельности предписывается науке только несовершенством человеческого разума. Естественные науки должны воздерживаться от поиска конечных причин, потому что они неспособны обнаружить никаких конечных причин, а не потому, что они могут доказать отсутствие действия конечных причин. Знание о взаимной связи всех явлений и о регулярности в их взаимосвязи и последовательности, а также о том, что каузальные исследования работают и увеличивают человеческое знание, не исключают допущения, что во Вселенной действуют конечные причины. Естественные науки не интересуются конечными причинами и поглощены исключительно каузальными исследованиями потому, что их метод работает. Механизмы, сконструированные в соответствии с научными теориями, работают так, как предсказывают эти теории, и тем самым обеспечивают прагматическое подтверждение их правильности. С другой стороны, магические приёмы не оправдывают ожиданий и не удостоверяют магическую картину мира.

Очевидно также, что невозможно путём логического рассуждения удовлетворительно доказать, что alter ego <другое я (лат.). – Прим. перев.> является существом, которое намеренно стремится к достижению целей. Но то же самое прагматическое доказательство, которое можно выдвинуть в пользу исключительного использования каузальных исследований в области природы, можно выдвинуть в пользу исключительного использования телеологических методов в области человеческой деятельности. Они работают, тогда как идея изучения людей как если бы они были камнями или мышами, не работает. Они работают не только при поиске знаний и теорий, но и в повседневной практике.

К этой точке зрения позитивист приходит тайком. Он отказывает другим людям в способности выбирать цели и средства достижения этих целей, но в то же время сам он претендует на способность сознательно делать выбор между различными методами проведения научных исследований. Он меняет позицию, как только подходит к проблемам инженерии, технологической или «социальной». Он разрабатывает планы, которые не могут быть интерпретированы иначе, чем просто автоматические реакции на раздражители. Он хочет лишить всех окружающих его людей права действовать, чтобы оставить эту привилегию исключительно одному себе. Фактически, он является диктатором.