Читать онлайн «Евреи, которых не было. Книга 2». Страница 35

А во-вторых, мнения частных лиц — это вовсе не мнение государства. Даже лорд или член палаты общин — это человек, бесспорно, уважаемый, и с его мнением считаются. Но он не представляет государства, он только влияет на принятие его законов, не больше. А европейские государства не поддерживают антисемитской политики — ни Британия, ни Франция, ни даже Германия кайзера.

С точки зрения всех этих государств, дискриминировать и тем более бить людей за то, что они евреи, просто дико.

2. Во-вторых, последний погром в Европе произошел когда? Все верно, в XVI веке. И где? В не очень цивилизованной Италии. А вот в Российской империи происходило что-то, очень уж напоминающее европейское Средневековье.

В отношении к евреям Российская империя в очередной раз оказывалась чем-то достаточно отсталым, неприятно примитивным. И не только в отношении к евреям… Скажем, в «Записках охотника» Тургенева П. Мериме увидел многие вопросы, которых «касаются в России всегда с осторожностью», и хотя Тургенев «избегает говорить о том ужасном и трагическом, что связано с крепостным правом, и все же в его книге немало сцен, от которых сжимается сердце» [83, с. 194].

От законодательства Николая I, от погромов 1881 года тянет таким диким духом, что Европа невольно оказывается на стороне тех, кого «обижают». К этому можно относиться, как угодно — но вот не нравится европейцам, когда в государстве торжествует примитивный, неприкрытый деспотизм.

Российская империя уже благодаря крепостному праву имеет весьма сомнительную репутацию. А уж из-за евреев…

Европейцы привыкли, что у Российской империи есть свои постыдные тайны, и что Российская империя их постоянно скрывает. Им очень легко поверить в существование еще одной зловонной тайны или целой их дюжины.

Борясь с еврейской приграничной контрабандой, Николай I в 1843 году велел выселить всех евреев с 50-верстной полосы вдоль границ с Австрией и Пруссией. Два года дается евреям для продажи имущества, после переезда они могут пять лет не платить податей, им оказывается материальная помощь для переезда и обустройства на новом месте.

Но как бы ни пытались власти подсластить пилюлю — они сгоняли с насиженного места великое множество людей. И это вызвало яростное негодование всей Европы! Множество газет в Германии писало о преследовании евреев, прямо связывая это с деспотизмом и жестокостью правительства. В британском парламенте обсуждалось положение высылаемых. Во Франции благотворительные организации решили собрать денег для помощи евреям из приграничной зоны.

«Может быть, этим частным указом следует датировать первую грань эры воздействия европейского еврейства в защиту своих единоверцев в России — активного влияния, уже затем не прекращавшегося» [84, с. 128].

Осмелюсь поправить почтенного мэтра в одной только «незначительной» малости — «воздействовали» вовсе не только единоверцы евреев; даже не главным образом они. А так все правильно.

Впрочем, были и единоверцы. Скажем, в 1846 году, явно в связи с попыткой выселения евреев из приграничной полосы, в Российскую империю приезжает сэр Мозес Монтефиоре — британский лорд, крупный политический деятель Великобритании, и притом этнический еврей.

Приехал он с рекомендательным письмом королевы Виктории, и ему позволили увидеть многое. Сэр Монтефиори поездил про разным губерниям, встречался с кучей евреев, а потом из Лондона прислал Николаю I обширное письмо с предложениями вообще освободить евреев от ограничений, дать им «равноправие со всеми прочими подданными», «а до того возможно скорее уничтожить ограничения в праве жительства и передвижения в пределе черты оседлости», разрешить поездки во внутренние губернии и так далее.

Что мог ответить Николай? В основном довольно слабыми словами, что, мол, права евреям будут даны постепенно.

В 1880 году два американца — Генри Пинкос и Макс Вельжинский — приехали в Петербург по делам своих торговых фирм. Но выполнить задания начальства они не смогли, говоря современным языком, по форс-мажорным обстоятельствам: полиция предписала им обоим немедленно покинуть столицу. Почему?! А потому, что они оба — евреи. Тем более — оба они раньше были подданными Российской империи. Изгоняемые сослались на это обстоятельство: мол, мы раньше были русские евреи, но теперь-то мы американцы!

— Тем более… Сами должны законы знать! — ответили Вельжинскому и Пинкосу.

Как видно, для российской полиции американский паспорт и любые документы о натурализации ничего не значили в сравнении с «главным» — с тем, как трактуют этого человека законы Российской империи. В 1 статье торгового российско-американского договора 1832 года говорилось, что граждане обеих стран могут находиться на территории другой страны и находятся под покровительством законов. «С тем, однако же, что они подчинены будут существующим там законам и учреждениям».

Для американцев очевидно: в статье 1 говорится о том, что житель каждой страны должен соблюдать уголовное и гражданское законодательство другой, но его статус как гражданина определяет страна, подданным которой он является. Для русских очевидно другое: статус человеку дает религия, и неважно, американец он там или не американец — на территории Российской империи он будет рассматриваться так, как считают нужным русские власти. А тут еще выяснилось, что один из злокозненных евреев покинул пределы Российской империи незаконно. Раз так, он тем более никакой не гражданин США, а беглый подданный Российской империи и должен нести наказание по статье 335 Уложения о наказаниях. А если он покинул империю законно? Все равно, на территории империи он должен соблюдать ее законы… Но он иностранец! Для него действительны те же законы, что и для всех американских граждан! Нет, он еврей…

В этой истории очень видно то, о чем я уже говорил несколько раз: поразительное отсутствие диалога во всех русско-еврейских проблемах. Российская сторона гнет свою линию, совершенно не желая слушать аргументы другой стороны. Она владеет истиной в последней инстанции не меньше, чем раввины из Вильно. И второе… Тут сталкиваются две совершенно разных логики, два принципиально разных отношения к человеку.

Согласно американской логике, человек лично, самостоятельно, не спрашиваясь у начальства, может изменить свое гражданское состояние. Он въехал в США и стал гражданином этой страны. По ее законам он гражданин, и за ним стоит, его защищает вся мощь американского государства. Как в древности римский гражданин бросал в лицо воющей толпе германцев или даков: «Я — римский гражданин!». И толпа трижды подумала бы перед тем, как обидеть его или нанести такому человеку материальный ущерб: все знали, что огромная и могучая Римская империя защищает своих граждан. Велико ли дело — один человек? В варварском обществе — невелико. Но римский гражданин… Ценой его жизни станет неукротимое движение легионов через спелые посевы, дымное зарево над городами, кресты с распятыми на обочинах дорог. Лучше их, этих римлян, не трогать… Так и США готовы посылать канонерки к берегам «банановых республик», устраивать нудные споры с русским правительством. У чиновников Российской империи совершенно другая логика. Они убеждены, что человек, во-первых, кем родился — тем и будет до самого конца. Мало ли кто предоставит какие бумажки? Если даже человек и в силах что-то изменить, то исключительно крестившись.

Не надо представлять себе позицию американцев, как альтруистическую борьбу за права человека. Чего не было, того не было. Во время встречи с министром иностранных дел Российской империи Н. К. Гирсом американский поверенный У. Хоффман вполне откровенно заявил, что «как только будут признаны равные права американских евреев за границей, интерес к антисемитской деятельности царского правительства исчезнет. Пока же этот интерес объясняется не желанием вмешательства во внутреннюю политику империи, а стремлением защитить граждан США от дискриминации…» [84, с. 65]. То есть, говоря попросту: мордуйте своих евреев, как хотите, но признавайте права наших.

Интересно, что европейские державы, светочи демократии и прогресса, в этом вопросе дали слабину: Франция вообще не захотела вмешиваться (в ней самой поднимался вал антисемитизма), Англия пыталась что-то изменить, но, увидев бесполезность своих попыток, отступилась. Британский гражданин, если он еврей, подчинялся в Российской империи ее законодательству.

Только Америка пошла до конца в этом вопросе.