Читать онлайн «Книга мечей». Страница 54

Этот поэт-историк приводит интересное описание меча скифов, которых греки и персы называют саками (шаками), или кочевниками [392]. Согласно индийским легендам (например, легенде о Шак-ари, «враге шаков», как история именует Викрамадитья (79 г. до н. э.), саки были «туранцами» — монголами или татарами. Говоря о том, что они поклонялись Аресу — Марсу, Геродот, возможно, имел в виду их поклонение знаку войны, железному кинжалу. «Клинок из древней стали, — пишет Геродот, — помещался на вершину каждого такого кургана (холма с плоской вершиной из кустарника площадью в три фарлонга) и служил образом Марса; ежегодно ему приносились жертвы». В жертву приносились коровы, лошади и один процент пленных. «Сначала на голову им выливалось вино, затем их убивали над сосудом, который потом поднимали на вершину холма и кровь выливали на акинак» [393]. В скифских могилах русской Киммерии (Крыма) и Татарии эти мечи по большей части бронзовые. Однако доктор М. Ферсон нашел и один железный (1839 г.) в большой могиле в Керчи, древнем Милезийском Пантикапее, получившем свое название по названию реки Антикапеи [394]; это был короткий колющий клинок, похожий на древнеперсидские, с ребром жесткости и кривой рукояткой. Во времена Аттилы меч, являющийся одним из древнейших видов оружия скифов, если верить грекам, встречался редко и был предметом поклонения. Чингисхан, взойдя на трон, произвел такую процедуру жертвоприношения, которую, однако, нельзя назвать «монгольским обрядом» [395]. Кажется, этот обычай является общим для сарматов (северных мидян и славян), аланов, гуннов и степных кочевых племен.

Скифы и клялись также знаком Марса. Геродот пишет (IV, 70): «Все договоры о дружбе, освященные клятвой, у скифов совершаются так. В большую глиняную чашу наливают вино, смешанное с кровью участников договора (для этого делают укол шилом на коже или маленький надрез ножом). Затем в чашу помещают меч, стрелы, секиру и копье. После этого обряда произносят длинные заклинания, а затем как сами участники договора, так и наиболее уважаемые из присутствующих пьют из чаши» [396]. В «Анабазисе» греки приносят клятву, погружая меч в жертвенную кровь (варвары вместо меча используют копье).

Это то, что касается авторов древности; теперь посмотрим, насколько их подтверждают современные авторитеты. Наибольший интерес представляют раскопки доктора Шлимана в Микенах, поскольку все находки он считает совпадающими по времени с сожжением Трои; это позволяет нам сравнить Микены периода их процветания с Троей периода упадка. Энергичный исследователь утверждает, что в качестве материала для оружия и предметов обихода использовалась медь, и вообще считает ее главным металлом этих героических лет. Не найдя олова ни в Микенах, ни в богатых медью слоях в Гиссарлыке (Трое), он пришел к выводу, что, поскольку у Гомера неоднократно встречается упоминание «касситерона», значит, бронзу греки ввозили извне, соответственно, она встречалась редко и была дорога. К сожалению, анализа тонкой медной проволоки, на которой висели нагрудные украшения, он не проводил.

Новые ощущения возникают, когда вместе с доктором Шлиманом спускаешься в древние микенские гробницы, где одновременно (?) хоронили по шестнадцать — семнадцать тел. Склеп № 1 приписывают Агамемнону и двум его глашатаям. Там было добыто множество интересных предметов, из которых стоит отметить золотую перевязь, украшавшую мумию. На моем рисунке она изображена прикрепленной к фрагменту обоюдоострого меча. Между средним и крайним телами лежала груда сломанных бронзовых клинков, которые могли представлять шестьдесят целых мечей; на некоторых имеются следы позолоты, а у нескольких на рукояти золотые булавки. Два клинка лежат справа от тела, и их орнаменты поразительно напоминают описания из «Илиады». Рукоять большего меча (№ 460) сделана из бронзы, инкрустированной золотом; широкая пластина из того же металла, обработанная таким же образом, охватывает плечи меча. Деревянные ножны его были, похоже, снабжены золотыми заклепками и длинной широкой пластиной (рис. 244) в форме человеческой фигуры, с кольцом, исходящим из шеи. Второй меч, сделанный похожим образом, кажется, был еще богаче. Доктор Шлиман считает № 463 (рис. 245) замечательным боевым топором; четырнадцать таких были найдены в «Троянской сокровищнице». Это явно клинок меча, и то же самое можно сказать и о № 464, 465 (рис. 244).

На расстоянии чуть больше фута справа от мумии были найдены одиннадцать бронзовых мечей; два из них вполне сносно сохранились, оба имеют необычный размер — два фута десять дюймов и три фута два дюйма. Золотые пластины деревянной рукояти меча, имеющиеся на этом оружии, крепились к головкам рукояти двенадцатью булавками из того же металла с большими круглыми булавочными головками. Тело, находящееся на южном краю склепа № 1, было обложено пятнадцатью бронзовыми мечами, из которых десять было сложено у ног. Деревянные ножны в основном все сгнили, но украшавшие их как книжный переплет золотые заклепки или оклады так и лежат среди останков владевших ими воинов.

Почти столь же интересен в плане представленных там мечей и склеп № 4. Ведя раскопки с востока на запад, исследователи наткнулись на кучу бронзовых клинков, более чем в двадцать штук, на большинстве из которых можно было обнаружить следы деревянных ножен и ручек. Плоские круглые куски дерева и маленькие щитообразные или кнопкообразные золотые диски с инкрустацией, кажется, были вклеены по обеим сторонам ножен; самые большие находились на широком конце, и, постепенно уменьшаясь, они определяли ширину ножен. На деревянных ручках были похожие пластины из инкрустированного золота; остальное пространство покрывалось золотыми булавками, а большие деревянные и алебастровые головки мечей крепились золотыми гвоздями. Количество чистейшей золотой пыли не оставляет сомнений в том, что рукояти и ножны были позолочены. Кузнецы того времени явно не умели золотить серебро; они сперва покрывали его медью, а затем уже медь покрывали золотом. Золотой цилиндр (№ 366), украшенный с обоих концов широкой волнообразной полосой, а по окружности — узором из переплетающихся спиралей (все это было выгравировано), возможно, был частью деревянной рукояти меча. Посередине лежит ряд булавочных ушек, рядом четыре плоские булавочные головки, посреди которых — головка большой заклепки, которой все и крепилось.

В склепе № 4 тоже было найдено сорок шесть бронзовых мечей в более или менее фрагментарном состоянии. Десять из них были короткими и односторонними; их цельнометаллические части имеют длину от двух футов до двух футов и трех дюймов. Рукояти их слишком толсты, чтобы предполагать, что на них нанизывались деревянные ручки; на конце хвостовиков у них кольца для подвешивания к «теламону» или к ремню. Один клинок, напоминающий тесак (рис. 246), имеет форму, явно заимствованную из Египта, обломан на конце, и каково было его окончание, так и неизвестно. Второй клинок (рис. 246) имеет обычную листообразную форму. Доктор Шлиман считает, что они являются φάσγανον Гомера, которые он считает «тем же самым, что и ксифос или аор». В этом я осмелюсь с ним не согласиться, считая, что фасганон — это короткий египетский меч с клинком в виде бумеранга, пригодный как для метания, так и для рубки.

Обюдоострое оружие с длинной узкой трубкой считалось кинжалом, а полость внутри него — предназначенной для облегчения. С моей же точки зрения, это наконечник копья, что доказывается и прикрепленным к нему кольцом (рис. 247). Фрагментарный двусторонний бронзовый клинок (а, рис. 249) имеет ребро жесткости, прерываемое зубцами, либо декоративными, либо предназначенными для расширения раны; такие же зазубрины имеются и еще на одном оружии (б, рис 249), которое предположительно является кинжалом. Предмет № 446 — короткий обоюдоострый клинок, на плечах которого с обеих сторон имеются четыре большие плоские головки золотых иголок. По всей середине клинка с обеих сторон тянется золотая пластина, и в середине его, так же как и в конце, видны остатки деревянных ножен.

Вот мы и подошли к самой потрясающей части коллекции. Она недвусмысленно подтверждает правоту выводов доктора Шлимана, — если только эти клинки [397] не принадлежат (а они могут!) к более позднему периоду, — что высшая форма меча, которая распространилась у нас в XVI веке, была уже известна в 1200 году до н. э. Это любопытное замечание о том, насколько быстро можно достичь совершенства в «белом оружии» по сравнению с медленным прогрессом оружия огнестрельного, которому пришлось ждать изобретения самовоспламеняющегося заряда. На пластине № 445 приведен обоюдоострый клинок с ребром жесткости, фактически рапира, которую можно было использовать только как общее оружие. Длина ее — два фута семь дюймов (б, рис. 250), а к верху ее присоединены останки деревянных ножен. Нижний конец другого клинка (а, рис. 250) имеет три плоские золотые булавки на каждой стороне. Хорошо сохранился и № 448, длина которого — два фута десять дюймов; сбоку от него лежит алебастровая головка рукояти (рис. 249). У № 449 сохранилась часть рукоятки, покрытая золотом и прикрепленная золотыми булавками. По всему клинку идут вертикальные линии гравировки; с ними клинок выглядит по-настоящему красиво.