Читать онлайн «Феномены древней культуры востока Северной Азии». Страница 45

«Буни» неолита должен был тоже напоминать людям сущность жизни на земле, а не в воде или где-то на далёком острове, представление о которых создать древнему человеку было очень сложно. Если оно не было сформировано в 18–20 веке, то тем более, не могло возникнуть в неолите. Да и могло ли одномоментно появиться такое большое количество душ? Любое поселение древних людей вряд ли составляло более 60–80 человек. А переселение в «буни» до 20 душ, как показано в рисунках, нереально и быстро бы обезлюдило такое поселение. Лодки всегда содержат разное количество душ и это тоже указывает в пользу их конкретного счёта, а не абстрактного представления о перевозке их в буни.

Среди археологических подарков Субботино имеется один примечательный. Это округлый камень в диаметре 5–6 см., весом 350 гр. Вероятно, что он представляет собой снаряд – ядро для пращи. Изделие это очень старое, покрыто патиной времени. Поверхность нешлифованная; заметно, что его отделывали грубыми сколами (илл. № 127).

илл. № 127

Известно, что пращу как метательное оружие вытеснил лук где-то в 5 тыс. до н. э. Значит, субботинцы существовали здесь и до этого времени. Стратиграфировать ядро не пришлось – культурные слои в этом месте были перемешаны земляными работами. В неолитическом слое были найдены наконечники для стрел треугольной формы, зашлифованные и великолепно обработанные ретушью и создающие своим видом эффект ювелирного изделия. Кажется мне, что один из коллекции наконечников является самым маленьким среди известных в археологии микролитов: длина его всего 1 см, но отделан он с большой тщательностью.

Возможно, его применяли для стрелы духового оружия. Считается, что наличие микролитов – неотъемлемый признак принадлежности к индоевропейской культуре. Да иначе и быть не может, т. к. это образец высокой неолитической технологии, которая была под силу только индоевропейцу.

В хозяйственном инвентаре субботинцы имели изделия из яшмы – овальные ножички, совмещенные с проколкой. Вероятно, их использовали для раскройки шкур и изготовления одежды, сшивая части кожи сухожилиями (илл. № 128).

илл. № 128

К редким находкам можно отнести и два овальных камня – гальку – крупный и малый. Рабочая поверхность их оказалась пропитана глиной, которую не удалось смыть никакими средствами. Наверное, эти камни использовались для лощения глиняных горшков. Форма и удобное положение их в руке для этого дела соответствуют такому предназначению. Глина, оставшаяся на поверхности гальки, за тысячи лет проникла в камень и стала несмываемой.

В музейных коллекциях мне не встретилась такая галька, но она имеет у археологов своё название – «лощило».

Частью находок является женское неолитическое украшение – плоская нефритовая (кальцитовая?) бусина – утрата из целой нитки бус (илл. № 129).

илл. № 129

Археолог Шевкомуд обнаружил в мезолитическом слое на Нижнем Амуре нефритовый диск с отверстием в центре. А культуролог Лапшина указала в своей статье: «Первобытное искусство как источник изучения культурогенеза…», что на Амуре кольца и диски из нефрита как солярные символы прослеживаются во всех культурах, начиная с осиповского времени, т. е. с мезолита. Связывать их происхождение с культурой Китая, где издревле отмечается особое пристрастие к нефриту, тоже нет хронологических оснований, хотя на Амуре месторождений белого нефрита нет. В Китае украшения из этого камня появились во 2 тыс. до н. э., значит, в неолите и ранее они производились в Прибайкалье, где имеется такое месторождение, откуда и попали на Нижний Амур.

В Китае нефрит имел культовое значение. Символизм нефрита китайцев взят из «Шао Ли», относящегося к 12 столетию до н. э. Он насчитывает шесть ритуальных воплощений: Пи, Теунь, Ху, Хуан, Куй, Чань.

Символом Пи является диск с отверстием посередине, обозначающим небо, которое является местом абсолютной пустоты.

Вероятно, китайские мастера унаследовали дисковую форму нефритовых украшений от первобытных изобретателей её – русов мезолита Прибайкалья.

В начале нашей эры нефритовые диски из Китая попадают в среду северных этносов, где высоко ценятся и используются в ритуалах и для украшений.

Таким образом, изделия из нефрита являются стрелками компаса, указывающими направление переселения русов – из Сибири на Нижний Амур; а также часами, показывающими время этого переселения – мезолит. А значение нефритовых дисков было разное: у русов они олицетворяли небо, у китайцев – мироздание с пустотой посередине, у северян – дорогое украшение, и называлось оно – «Косо» (илл. № 130). От него даже пошло название одного из северных родов – «Косогиры».

илл. № 130

Археологи всё чаще обнаруживают на Амуре различные антропоморфные фигурки. Найденную первую окрестили Кондонской Венерой и приписали ей портретное сходство с юной нанайской девушкой неолита. Однако приоткрыл тайну этой находки один хабаровский археолог. Оказывается, она была найдена в 1960 году не в раскопе, не в стратифицированном культурном слое, как указывал Окладников, а явилась поверхностным сбором.

Кроме того, даже непрофессиональному глазу заметно, что она не несёт на себе печать тысячелетий, а стиль её не находит аналогов в шаманской среде идолов северян. Оставалось признать, что Кондонская Венера – Нефертити – была творением рук свободного художника, который слепил портрет своей любимой женщины с раскосыми глазами и бросил его в костер для обжига, после чего он сумел сохраниться более 5 тыс. лет, и время даже не облупило его носа. Так что вопрос о том, какого времени всё же портрет и могли быть художник немонголоидом, оставался открытым и должен был мучить учеников академика Окладникова, ведь они тоже знали, что Венера подборная. А хабаровские археологи имеют сведения, что её подбросил в раскоп нанайский мастер, который сам и заявил об этом позже, уже когда слава Венеры перешагнула границы России.

Кто виноват, и что делать? – вопрос, который стоял перед учениками академика более 40 лет. И в начале нового тысячелетия, в период всеобщей пильтданитизации, его разрешил В. Е. Медведев. Он взял да и нашёл точно такую же Венеру – Нефертити, но не в Кондоне, а на о.

Сучу близ Мариинска. Вот как он это описывает: «Но всё же подлинный сюрприз ждал нас на заключительной стадии раскопок – при окончательной зачистке пола и стенок жилища, и связан он был с находками произведений искусства. Это прежде всего скульптурки женщин из обожженной глины. С особым восхищением рассматривали все, кто участвовал в работах, сохранившуюся целиком голову, размером 8 х 5,5 х 3 см, одной из скульптурок. Примерно 4 тыс. лет тому назад первобытный ваятель создал, видимо, реальный портрет своей соплеменницы, возможно, любимой. Её без натяжек можно назвать красавицей каменного века. Все черты лица женщины проникнуты изяществом: мягкий овал, узкие длинные брови, раскосые глаза, чуть выпуклый, отходящий от бровей нос и маленький с легкой выпуклостью рот. Верхняя непропорционально вытянутая часть головы несколько отогнута назад, что, возможно, обозначает причёску или высокий головной убор. По всем основным стилистическим признакам, художественной манере это изображение женщины очень похоже на женскую скульптурку, найденную в 60-е годы при раскопках также неолитического поселения в селе Кондон Солнечного района. Из-за внешнего сходства с египетской царицей её сразу нарекли Кондонской Нефертити. Так она нередко стала называться в литературе. Право же, ничуть не умаляя художественных достоинств кондонской скульптурки, надо всё же признать скульптурный портрет с острова Сучу более нежным и поэтичным созданием…»

Таким образом, получается, что в разных местах и в разное время разные мастера создали один и тот же образ одной и той же любимой женщины, да ещё и поэтический. Такому не поверит даже эзотерик. Сценарий здесь, видимо, совсем другой. Или обе «Нефертётки» – фальсификаты, или это образы неизвестной культуры на Амуре.

Ею, что наиболее вероятно, могла быть культура айнов, где фигурки имели культовое значение и поэтому были стандартизированы. Именно айны издревле почитали богов женского пола, чего не было у северян – монголоидов. Однако значение этой фигурки трудно связать и с образом божества – уж слишком она очеловечена. Возможно, это игрушка или персонаж из театрализованного представления. Теперь говорят, что подобных Венер здесь найдено около десятка, но почему-то нет фото публикаций. Некоторые фигурки имеют элемент фалличности. Вот что об этом пишет Медведев: «К числу уникальных образцов искусства следует отнести скульптурку высотой 15 см с обломанной головой. Подчеркнуто женское туловище изображено схематично – отсутствуют руки и ноги. В то же время нижняя половина скульптурки выполнена в форме мужского детородного органа. По центру произведения, вдоль длинной оси проходит сквозное отверстие…(илл. № 131). Следует упомянуть здесь, например, удивительную фигурку тюленя высотой 8,2 см, изящно смоделированную вверху в формефаллического стержня со всеми присущими названному морскому животному чертами, с полым основанием, обозначающим женское начало».