Читать онлайн «Вор Валет и командующий Прибалтийским военным округом». Страница 2

- Он из Балтийска.

В школе N 6 в Балтийске я и учился до Калининграда, до восьмого класса.

Когда в Балтийске вечером я шел по улице и смотрел в зажженные окна зданий, или шел мимо больших освещенных окон какого-нибудь зала, мне всегда казалось что за этими окнами собрались какие-то особенные люди и есть какая-то другая радостная жизнь.

Я вообще не понимаю людей, которые повзрослели. И никогда их не понимал. Хотя я никогда не вспоминаю свое детство.

В Балтийске моим любимым занятием было привязывать за нитку кошелек, положить его на тротуар а ниточку незаметно замаскировать. Очень интересно было наблюдать за испугом людей, когда кошелек в самую ответственную минуту от них упрыгивал. Были люди, которые, заметив кошелек, его не брали. Но многие, между прочим, не сразу брали кошелек. Они сначала проходили мимо, как будто бы его не увидев. Но они обязательно возвращались! Как интересно было наблюдать за извивами человеческой души! Когда человек в такую минуту думает что его никто не видит, и не знает что за ним наблюдают со стороны, то в такой ситуации очень хорошо видны изгибы его личности.

Одна приличная дама, ухоженная, очень хорошо одетая, заметив двух идущих навстречу молодых людей, отвела глаза от кошелька и продефилировала мимо. Потом она развернулась и, оглядевшись, осторожно приблизилась к кошельку. Но не тут то было! Как только она набросилась на него мы тут же дернули за веревочку! Как она подпрыгнула! Некоторые люди проявляли такую жадность что бросались за убегающим кошельком несколько раз! Я не вру. Попробуйте сами привязать за ниточку кошелек и вы это увидите. Один старший лейтенант из штаба, молодой, перспективный, красивый, увидев наш кошелек, убавил шаг, осторожно подошел к бордюру тротуара, делая вид что он поправляет носки на туфлях, примерился, и, не глядя на кошелек осторожно поднял его и опустил его в свой боковой карман. Так как он на кошелек не смотрел когда его брал то мы за ниточку, конечно, и не дернули. Он пошел, торжествующий, думая что кошелек он захватил первым и пожива уже у него в руках. Он думал что ушел и предвкушал тайную радость от такой неожиданной находки. В самом деле, ничего не делал, случайно шел, и вот уже денежки в его кармане! А главное: ожидание радости от неожиданной встречи с неизвестной суммой. С какой?!.. Но не тут то было! Как только он отошел на несколько шагов ты тут же выдернули кошелек у него из кармана.

Одна дама, жившая с мужем и детьми недалеко от нас, целовалась и разговаривала за дорогой с молодым лейтенантом-любовником, назначая ему тайную встречу. Когда они вышли из-за кустов, то заметили наш кошелек. Так как вокруг ходили люди, то им двоим нужно было сделать вид что они незнакомы друг с другом и незаметно подобрать кошелек. Это была опера "Иван Сусанин". Конечно, они попались. Через два года эта стройная блондинка похожая на кобылку встречалась с другим лейтенантом, а потом гуляла по главной улице со своим мужем и с двумя маленькими детьми. Почему ее муж ни о чем не догадывался и увивался вокруг своей жены как нежно влюбленный, я до сих пор удивляюсь. Так, когда мне было 8 лет, я глубоко изучал человеческую душу.

В Балтийске мы поселились на улице Ленина в доме N 19 в квартире N 4 на втором этаже. Эти дома были когда-то построены для немецких офицеров гарнизона Пиллау.

Балтийск постепенно строился. Но тогда, в 1963 году, когда мы туда только приехали он был по застройке еще почти что весь немецкий. В нем было много старых кирпичных домов с черепичными крышами.

У меня в детстве было две главных мечты: поймать большую щуку, леща или камбалу на зацеп, и еще чтобы мне купили велосипед.

Самой большой радостью в Балтийске был первый снег. Когда утром просыпаешься, а в квартире вдруг стало очень ясно и светло.

- Боря, снег!

То, что вся черная земля стала вдруг белая, в этом всегда было что-то необычайное.

В жизни человека очень многое зависит от психологии.

Помню, как однажды я стоял на лестнице нашей школы, раскрасневшийся от бега. Я учился в четвертом или пятом классе. Ко мне подошла незнакомая учительница, положила мне на лоб руку и спросила:

- Почему ты такой красный?.. Как ты себя чувствуешь?..

Мимо проходили девочки из нашего класса и каждая из них ложила мне руку на лоб, проверяя как я себя чувствую. Они впервые с осторожностью прикасались к мальчику.

Эта учительница не только спросила меня о моем самочувствии, но и пришла в наш класс и попросила нашу учительницу отпустить меня домой. Нечего и говорить о том, как я этому обрадовался! Пока другие ребята будут учиться в школе, я буду веселиться, играть и гулять на улице! Меня отпустили. Но самое интересное в том, что пробегав весь день на улице и придя поздно вечером домой я действительно заболел. Я уверен в том, что если бы эта незнакомая учительница не положила мне свою руку на голову, я бы никогда не заболел. Вот такое сильное действие на человека оказывает психика.

Когда я простужался, болел, и у меня поднималась температура, мне казалось что кто-то кидает в меня большие пуховые подушки, так что я даже отталкивался от них ногами.

У меня была старая коричневая курточка-кацавейка, а в подвале я нашел короткие детские лыжи. Я надевал эти лыжи и вдоль Матросского парка скользил на них к морю, к громадным песчаным дюнам, чтобы там сорваться вниз с самой высокой дюны. Если вы сейчас посмотрите карту Балтийска, то легко увидите и проследите мой путь к морю. Самое главное и интересное для меня было не кататься с этих дюн, а путь к морю вдоль Матросского парка по лыжне, по длинной дороге. Я забывался, погружался в какую-то поэзию, скользил, мечтал, отключался от всего мира. Так легко и приятно было скользить по проторенной и наезженной лыжне.

Я и сейчас часто кажусь себе таким же незаметным, никому не известным, и не нужным лыжником, как и тогда, в детстве, идущим в стороне свой путь. Потому что та радость, вернее тот кусочек этой простой радости, красоты природы, светлого зимнего снега - когда ты вот так в детстве катишься на лыжах, катишься легко, вот эта самостоятельность, только этот твой внутренний мир, это касается только одного тебя, - это и есть то, как мне кажется, что должен делать человек в жизни, жить своей радостью, жить в реальном мире, а не принимать то, что придумывают и принимают другие.

Это то же самое как в детстве когда мне было пять или шесть лет я вытаскивал на улицу на тротуар около нашего дома большой трехколесный детский велосипед. И когда его тонкие колеса катились по тротуару я испытывал такую же радость и самостоятельность.

Поэтому я думаю что многое в человеке заложено с детства. Поэтому мне кажется что если ребенку исполнилось шесть лет, а он еще ничего не понял, учить его уже поздно и научить его уже ничему нельзя. Конечно я говорю не о примитивной грамотности по азбуке: уметь читать и писать.

Поэтому я думаю что права старая русская поговорка, что ребенка нужно воспитывать когда он лежит поперек кровати, а когда вдоль, - уже поздно.

Я уверен, что школьника в школе ничему научить нельзя, и если в детстве человек прочитал книжку Чехова "Белолобик" и не понял что в ней написано, он потом в жизни уже не поймет ничего и никогда, и ничему не научится.

Когда в Балтийске за дорогой начали строить двухэтажный Дом Быта, мы, мальчишки, бегали туда и там воевали с охраной. Эта война заключалась в том, что мы носились по Дому Быта, из одного дверного проема в другой дверной проем, а охрана Дома Быта бегала за нами. Так как нам было интересно полазить и побегать на стройке, то охрана нас оттуда гоняла. Стройкой Дома Быта занимались моряки, военные строители.

На стройке мы придумали такую игру.

В большом зале этого Дома Быта мы соорудили на земле огромную кучу пакли и прыгали на нее из дверного проема второго этажа. Двери еще не были навешаны. Когда мы бегали, носились друг за другом, то пробегая вдоль коридора второго этажа прыгали оттуда сверху на эту кучу пакли. Это был полет. Лететь сверху нужно было четыре или пять метров, там было высоко, потому что пола еще не было, а внизу лежала большая куча пакли, высотой полтора или два метра. Охраняли эту стройку отставные офицеры флота.

В тот день мы с Игорем Зубковым пригласили с собой какого-то не нашего не местного парня от "Шторма" из 1 школы и стали с ним носиться и прыгать. Тут охранник нас и выследил.

Так как мы бегали не в первый раз, и так как сторожам никогда никого не удавалось еще поймать, то этот охранник решил не торопиться и действовать наверняка. В это время на стройке было несколько матросов срочной службы, которые что-то разгружали с машины, или может быть наоборот погружали что то нужное для начальства.

Пока мы носились друг за другом и прыгали вниз на паклю со второго этажа, эти матросы зашли со стороны улицы Ленина, отсекли нас от улицы, а с другой стороны за Домом Быта был длинный немецкий кирпичный забор, который шел вдоль железнодорожной линии от вокзала. Раньше в этом заборе были красивые арки и выверты, но теперь советские люди их заложили сплошным массивом кирпича так что бежать нам было некуда.