Читать онлайн «Калужанин-герой. Подвиг унтер-офицера Старичкова». Страница 10

Мещанское общество, со своей стороны, «в признательность к заслугам, усердию и верность к Отечеству» Старичкова приговорило из мещанской складочной суммы оказать единовременную помощь матери и сестре героя, а также оплатить обыкновенное сорокоустное поминовение в калужских церквях. При этом мать Старичкова получила пособие в размере 100 руб., а его незамужняя сестра Прасковья – 75 руб.[95].

Сведения о семье Старичкова и решении калужан были направлены 23 июня 1806 г. к начальнику Военно–походной канцелярии Ливену. На основе полученных данных 30 июля 1806 г. был подготовлен доклад императору, на который 31 июля последовала высочайшая резолюция, подписанная на документе рукой Ливена. «По сему, – говорилось в ней, – Высочайше повелено матери назначить пенсион по триста рублей в год; каждой из сестер по сто рублей, а той, которая еще в девках, при выдаче замуж выдать 300 р. Естли муж той, которая находится в Сибире, пожелает возвратиться, то тамошнему генерал–губернатору предписать, чтобы он их доставил в Калугу на казенный счет и снабдил всем нужным в пути. Калужскому губернатору предписать чтобы он имел попечение о водворении их в Калуге и все издержки на сей предмет поставил на счет казенный. Министру внутренних дел предписать, чтобы от имени Его Величества объявить думе Высочайшее благоволение за подвиг оной по сему предмету сделанному и о сем объявить в ведомостях»[96].

Исполнение двух последних пунктов повеления Александра I было возложено на министра Внутренних дел гр. В. П. Кочубея, которому 1 августа 1806 г. Ливен направил отношение с описанием всех подробностей по этому делу и копией доклада императору[97]. При этом он предлагал предписать иркутскому генерал–губернатору, чтобы он сестру Старичкова «вместе с мужем ея возвратил бы в Калугу к матери их, если они того пожелают, на казенный счет, где водворение их возложено на попечение Калужского гражданского губернатора с употреблением всех на сие нужных издержек из казенных сумм»[98].

В начале августа на основе присланного в Министерство внутренних дел доклада императору и последовавшей резолюции была подготовлено большая статья для «Санкт–Петербургских ведомостей». В ней подробно рассказывалось о принятых калужанами шагах по оказании помощи семье Старичкова и сообщалось повеление Александра I по призрению родственников героя[99]. Статья эта была опубликована в «Санкт–Петербургских ведомостях» 21 августа 1806 г., а через неделю, 29 августа, она была перепечатана в газете «Московские ведомости» (см. приложение 2).

О решении императора по призрению семьи Старичкова Ливен сообщил в начале августа и калужскому губернатору. Содержание этого отношения было изложено 19 августа 1806 г. в предложении правящего должность губернатора вице–губернатора И. Е. Комарова Городской думе[100]. Ливен писал о высочайшем благоволении, выраженном императором за принятые купеческим и мещанским обществом решения, которое будет изъявлено калужанам через Министерство внутренних дел; уведомил о данном Министерству финансов поручении выплачивать пенсии матери и сестрам Старичкова и распоряжении иркутскому генерал–губернатору о возвращении семьи Галактионова, по их желанию, из Сибири. В заключении начальник Военно–походной канцелярии писал: «Его величество возлагает на попечение здешнего гражданского губернатора водворение их здесь для жительства, повелевая все на таковой предмет издержки поставить на казенный счет». Кроме того, от губернатора требовалось, когда придет время, сообщить о выходе замуж младшей сестры Старичкова Прасковьи, чтобы доставить ей из Кабинета его императорского величества пожалованные 300 рублей.

Выполняя высочайшее повеление, министр Внутренних дел 16 августа 1806 г. официально уведомил калужского губернатора, что император, «прияв сей подвиг Калужской градской думы и тамошнего купеческого и мещанского общества знаком преданности их и любви к отечеству и его императорскому величеству, вследствие того повелеть мне изволил изъявить оным особенное монаршее благоволение»[101]. После получения в Калуге 26 августа[102] этого отношения губернатор 29 августа сообщил его содержание Городской думе, предложив ей собрать купеческое и мещанское общество для публичного объявления высочайшего внимания[103].

15 сентября 1806 г. состоялось заседание Калужской городской думы, на котором было зачитано отношение министра Внутренних дел. О последовавших решениях 16 сентября Львов доложил министру Внутренних дел. Он писал, что купеческое и мещанское общество, «сие высокомонаршее милосердие приняв с живейшим чувством благоволения учиненным тогда же приговором, постановило, препровожденную от меня в Градскую думу с отношения вашего сиятельства копии, яко содержащей в себе отменный знак высочайшего Его Императорского Величества к здешнему гражданству благоволения, на память грядущим родам, хранить в присутствии Градской думы на судейском столе в устроенном по приличности на сей предмет ковчеге». Кроме того, было принято решение для прочности дома «яко памятника к похвальным деяниям унтер–офицера Старичкова сооружаемого и дабы отличный оного Старичкова поступок мог не утратимо переноситься из роду в род, прибавить из принадлежащей оному так же купечеству суммы еще тысячу рублей, для постройки коего избрав пристойное градское место, будущим же летом приступить к произведению оной»[104].

Но заседание Думы на этом не закончилось. Она приняла еще одно решение «споспешествуя священным Его Императорского Величества намерениям, ко благу человечества клонящимся, желая и другим из здешнего мещанства, в военную службу поступившим и по отставке от оной для водворения в здешний город возвращающимся, составить хотя некоторое в их содержании на первый случай пособия». Речь идет о выдаче из составленной на добровольной основе горожанами складочной суммы, единовременных пособий всем выходящим в отставку нижним чинам – уроженцам Калуги. Тем, кто беспорочно выслужит 25 лет или будет отставлен за увечьем или ранами, в сражениях полученными, положено было выплачивать по 50 руб., а кто при этом совершит подвиги и получит знаки отличия, по 100 руб.[105]

О новом решении Думы губернатор сообщил 16 сентября 1806 г. министру Внутренних дел. Описав принятые на заседании постановления, Львов сделал следующее заключение: «Притом смею засвидетельствовать, как всех вообще и каждого гражданина человеколюбивое в сем случае соревнование, так особливо благонамеренность г[осподина] градского головы именитого гражданина Билибина»[106]. Принимая во внимание это свидетельство можно предположить, что именно Иван Харитонович Билибин (большой), крупный промышленник и богатейший купец, занимавший в 1795–1798 и 1804–1807 гг. должность калужского городского головы, инициировал принимавшиеся по семье Старичкова в Думе решения.

2 октября 1806 г. Кочубей уведомил калужского губернатора, что император, «приняв новый сей подвиг калужского гражданства с особенным удовольствием, высочайше повелеть изволил изъявить свое монаршее благоволение, как вообще всем гражданам, так и особенно гражданскому голове именитому гражданину Билибину, заслужившему в обществе доверие, в сем благонамеренном положении содействовавшему»[107]. Об отличиях, вновь пожалованных калужанам, губернатор 17 октября сообщил Городской думе. Он предложил в ее присутствии объявить благоволение городскому голове и всем гражданам Калуги, для чего препроводил копию с отношения министра[108].

Выполняя повеление императора о средней сестре Старичкова, Ливен 1 августа 1806 г. направил отношение иркутскому генерал–губернатору И. Б. Пестелю с предложением разыскать ее и отправить с семьей, если пожелают, на казенный счет к матери. Аграфена с мужем и малолетним сыном жила в Томске. На предложение вернуться в Калугу они дали свое согласие, и началась подготовка к их препровождению. В Томской казенной экспедиции была взята сумма в размере 245 рублей 54 копеек, из которой 107 рублей 20 копеек было затрачено на приобретение им одежды и обуви. На прогоны до Тобольска семье было выдано 29 рублей 56 копейки и на питание 6 рублей 65 копеек (Аграфене и ее мужу по 8 копеек в сутки, а малолетнему сыну по 4 копейки). В конце 1806 г. семья Галактионова покинула Томск. Оставшиеся от расходов 102 рубля 11 копеек были препровождены тобольскому гражданскому губернатору, чтобы он по прибытии к нему семьи Галактионова выдал им прогонные и кормовые деньги до Перми, а остальные препроводил далее к пермскому губернатору. О использовании казенных средств Пестель сообщил Ливену в отношении от 2 января 1807 г., и, по докладу императору, эти деньги были возвращены в Томскую казенную экспедицию из сумм Кабинета императора[109].