Читать онлайн «Среднесрочные сценарии государственной и корпоративной политики». Страница 21

Амплитуда возможных действий силовых структур колеблется от полного нейтралитета (силовой "импотенции"), через различные формы "ползучего втягивания" отдельных частей в восстановление порядка, до активной программы силовых действий по "спасению экономики". (С подобными программами ранее выступали А.Коржаков - в области нефти, А.Куликов - в области макроэкономиченской политики и борьбы с теневой экономикой).

Учитывая размер территории страны и исторические традиции, ожидания "партии порядка" и населения в отношении силовых структур достаточно велики, несмотря на произошедшее в последние годы резкое снижение их статуса (особенно армии). Определенная сакрализация "людей в погонах" остается, что делает вероятность ставки на силовые действия высокой во всех группах элиты - от либералов до государственников.

Результаты действий силовых ведомств будут различны в зависимости от доминирующей стратегии исполнительной власти:

Таблица 3

Стратегии адаптации силовых структур к НМЭ Стратегии адаптации президентской власти

1. Полная "импотенция"

органов правопорядка и

безопасности

(неспособность

применения силы против

политических структур и

населения)

2. "Втягивание"

отдельных силовых

органов (частей) в

восстановление порядка

побеждающей группировкой

элиты (политизация

полиции)

3. Общая программа

силовых ведомств по

"спасению" экономки

1. "ультрали -беральная диктатура" (полная "сдача" экономики МВФ, семейно-клановый режим)

ситуация 1-1: импорт

силы из частного

сектора и из-за рубежа

(привлечение силовых

структур корпораций,

"авторитетов" и

западных "военных

советников")

ситуация 1-2: "покупка"

силовых структур

привилегированным

положением, властью

(прежде всего регион.

Управления МВД, ФСБ)

ситуация 1-3:

интеграция силовой

элиты в "ядро" НМЭ

опора на ВВ МВД

2. "партия -государство" ("антилибералъный режим")

ситуация 2-1:

политизация силовых

структур, импорт силы

из партийных и

политических

образований (типа

казаков, союза

офицеров, РНЕ и др.)

ситуация 2-2:

использование органов

госбезопасности (прежде

всего ФСБ) для

делиберализации и

пополнения казны

ситуация 2-3: режим

"военной экономики"

(воссоздание

внешней угрозы)

3. "номенклатура" (тотальный распределитель)

ситуация 3-1:

дезинтеграция

политического

пространства страны

ситуация 3-2: модель

"продотрядов"

ситуация З-З:

модель ГУЛАГа

Дадим характеристику указанным вариантам развития событий.

Ситуация 1-1. Ультралиберальная модель не исключает использования силы для поддержания экономического и социального порядка, не останавливается она и перед импортом силы в случае недостаточной боеспособности или лояльности режиму государственных силовых структур.

Причем импорт частной силы не обязательно означает "заказ" политических убийств криминальным силовикам или прямое приглашение в случае беспорядков иностранных легионеров, формирований ООН и НАТО.

Импорт силы начинается с публичного использования в целях дискредитации политических и экономических конкурентов добытого частным путем компромата.

Он продолжается через контроль за государственными силовыми структурами со стороны политических кланов, через формирование и приоритетное финансирование элитных спецподразделений, руководители которых "дружат" с руководителями частных банков и охранных структур.

Импорт силы применяется и антилибералами-государственниками (ситуация 2-1), когда привлекаются политические силовые формирования, а также номенклатурно-хозяйственными структурами, которые создают собственные части охраны (ситуация 3-1) для огораживания своей вотчины.

Все три варианта импорта силы, означающие приватизацию последней сферы государственного суверенитета - обороны и охраны правопорядка - опасны для их инициаторов и не могут практиковаться слишком длительное время, поскольку это приведет к параличу силовой системы государства. 25 (25 Известный "наезд" СБП на охрану группы "Мост" и контрдействия спецгруппы ФСБ явились ярким примером разрушительного использования силовых структур государства в частных целях).

Поэтому более охотно режимом "либеральной диктатуры" будет использоваться "покупка" отдельных силовых структур (ситуация 1-2), а также стратегия интеграции руководства боеспособной части (прежде всего ВВ МВД, РУОПов, СОБРов и т.д.) в элиту режима (ситуация 1-3).

В ситуации 2-2 (использование силовых органов антилиберальным режимом) указанные подразделения смогут выполнять лишь "уличную работу", тогда как основная нагрузка по делиберализации экономики (сокращения значительных и многообразных сфер теневой экономики, вывоза капитала и финансовых правонарушений) ляжет на ФСБ и УЭП МВД, которые являются стихийными сторонниками именно этого пути.

Режим "военной экономики" (ситуация 2-3), в котором наиболее заинтересована армия и связанный с ней ВПК, в виду крайней капиталоемкости (на возрождение ВПК и боеспособности армии требуются десятки миллиардов долларов в год) и отсутствия в ближайшее время таких средств у государства, при его реализации будет иметь тенденцию к сползанию к ситуации 3-3, в которой отсутствие финансовых средств компенсируется сверхэксплуатацией труда и интеллекта (модель ГУЛАГа).

Доминирующая до последнего времени импортоориентированная "силовая стратегия" либеральной продиктатуры 1993-1997 гг., направленная на разрушение силового потенциала государства, прерывалась попытками экспорта силы (вооружений, миротворческих операций и проч.), инициированными ВПК и силовыми ведомствами.

Сегодня она вступает в противоречие с экономическими интересами "ядра" НМЭ, которое заинтересовано во внутренних и внешних рынках сбыта военной продукции, т.е. в частичной ремилитаризации экономики.

Способ разрешения противоречия определится в ходе противоборства общих альтернатив: "либеральной диктатуры" и "антилиберального консенсуса".

2.2. СТРАТЕГИИ АДАПТАЦИИ КОРПОРАТИВНЫХ СТРУКТУР К НМЭ

2.2.1. Особенности адаптации банков

Рожденные на рубеже 90-х годов как конкурентная антиимперская экономическая сила, крупнейшие финансовые организации проводят сегодня вполне имперскую, монополистическую политику силового внеэкономического вытеснения конкурентов из немногих рентабельных ниш постсоветского экономического пространства, к которым относятся почти исключительно три сферы: работа с бюджетами всех уровней, обслуживание экспортно-импортных контрактов, торговля долгами. Не имея возможности минимизировать общеэкономические риски и развивать кредитную (основную для банков) деятельность нормальным образом, крупнейшие банки пошли по пути создания модели "закрытого бизнеса": набора максимального числа активов в ходе приватизации и кредитования только включенных в контролируемую среду структур.

Минимизировав таким образом свои операционные риски, банки перенесли существовавший на макроуровне механизм "мягких бюджетных ограничений" внутрь своих корпоративных групп, поскольку не только инвестирование, но и простое поддержание существования и даже консервация активов требуют затрат, независимо от их рентабельности.

В результате инкорпорирования промышленных предприятий в банковские группы, реальная доля многократно перекредитованных, проеденных и необеспеченных вложений (т.е. прямое накопление невозвратных долгов) постоянно росла и занимает сегодня в портфелях крупных банков не 5-10%, как они показывают в отчетности, а более З0%.

Проблема ликвидности возникла в банковской системе еще в 1995-96 гг., когда банки потеряли источник инфляционных сверхдоходов и были вынуждены активизировать свою работу по привлечению недостающей ликвидности из реального сектора и бюджета.

Эти источники были максимально использованы в ходе залоговой приватизации, выборов и послевыборного раздела "бюджетного пирога".

В результате банки превратились в "бедных управляющих" (приворовывающих у себя самих) слишком больших для них и уже почти нерентабельных промышленных активов. Имея приоритет в получении "управленческой ренты" (обычно не ниже 10-15% от объема реализации), банки провели ускоренное накопление долгов на номинальных держателях промышленных активов: дебиторская задолженность предприятий перед поставщиками, бюджетом и населением возрастала в 1995-97 гг. ежегодно в 1,3-1,5 раза и превысила 40% ВВП. Конечными донорами накопления задолженности являются государство, естественные монополии и население.