Читать онлайн «Гипноз и «чудесные исцеления»». Страница 13

Если в основе этой легенды лежал реальный факт, нет никаких оснований удивляться тому, что подвергнутая прямому внушающему воздействию сомнамбула, принятая за умершую, открыла глаза и встала. Так оно и должно быть. Так оно и бывает, когда у постели подобной больной проводит свое внушение врач-психотерапевт.

Так что наш с вами трезвый взгляд на эти сверхъестественные чудеса исцеления без труда замечает в них все необходимые материальные основы, объясняющие успех психотерапевтического воздействия. Не удивительно, что и в дальнейшем в христианской религии всегда очень большое значение придавалось внушению и самовнушению. Например, совсем недавно православная церковь торжественно отмечала 600-летие со дня смерти фессалоникийского архиепископа Григория Паламы — своего наиболее высокопочитаемого святого. В честь Григория Паламы сложены церковные песнопения, прославляющие его имя, как «столпа церкви» и «светильника православия».

В чем же видит церковь его главную заслугу?

Судя по жизнеописанию, Палама, с детских лет казавшийся человеком «не от мира сего», был воспитан своими родителями в духе страстной, слепой веры. Он рано принял монашество, жил в монастыре на Афоне, но вскоре ушел в еще более суровый, пещерный скит, где прожил десять лет «в непрестанной молитве, слезах, посте и бдении». Такой образ жизни делает для нас неудивительным следующее за этим сообщение жизнеописателя, что в те годы Палама «сподобился» многих «откровений» и «озарений свыше». В годы подвижничества Палама создал учение об иссихии, или «умной» молитве, непрестанное безмолвное повторение которой будто бы открывает путь к слиянию души молящегося с богом в тот миг, когда сподобится он узреть «божественный, свет», который «некогда видели апостолы на горе Фаворе».

Молитва, которую нужно для этого повторять тысячи раз, носит название «молитвы Иисусовой» и состоит всего из нескольких слов: «Иисусе Христе, сыне божий, помилуй нас». Как ни проста и коротка молитва, путь к достижению желанной цели не короток и не прост. Палама считал доступным совершение иссихии отнюдь не каждому, а лишь отшельникам, ведущим очень строгую, подвижническую жизнь. Помимо того, чтобы желанное бого-ощущение наступило, «иссихасту советуется сидение, сдержанное вдыхание и выдыхание, устремление в одну точку очей».

Мы просим вас, читатели, когда во второй части этой книги вы будете читать главу об йогах и факирах, сопоставить то, что там написано, с этими строчками.

Чтобы нас не обвинили в предвзятости и нарочитости наших доводов, давайте посмотрим, как иссихию понимают сами церковные деятели.

Ректор московской духовной академии протоиерей К. Ружицкий в № 12 журнала Московской патриархии за 1959 г. пишет: «Силой такой молитвы тварь может достигнуть желанного единения со своим Творцом. Наилучшим условием спасительной молитвы является безмолвие, а это возможно лишь через сосредоточение и собирание ума в самом себе (курсив наш. — Авт.), что доступно лишь анахоретам, иссихастам. Надлежит сказать, что св. Григорий Палама сам явился наиболее совершенным выразителем так называемого иссихастского аскетизма.

Главной целью иссихастов являлось достижение мистического единения с Богом и обожение посредством молитвы (особенно молитвы Иисусовой) при помощи благодати. Непрерывно молясь в безмолвии, иссихаст достигает высшей степени иссихии, которая есть «созерцание».

Мы далеки от мысли предполагать, что протоиерей Ружицкий написал эти строки для того, чтобы помочь нам в нашей задаче доказать ведущую роль внушения, самовнушения и гипноза в религиозном чувстве, в экстазе и в так называемых чудесах. Но если у него, хотя и невольно, так получилось, то что поделаешь! Как известно, факты вещь упрямая, а истина одна на свете. Она может и ректора духовной академии заставить помогать физиологу и психиатру в разоблачении религиозной мистики.

А теперь давайте посмотрим, какое развитие в церковных обрядах получило то изгнание бесов, которым, как мы уже с вами знаем, занимался Иисус Христос.

Познакомимся с тем, что православная церковь называет чином над бесноватым.

В православии издавна существует обычай «врачевать» любые болезни молитвами, которые, по многу раз повторяя, читает над страдающим недугом священник. В церковном требнике имеется богатый набор специальных «врачевальных молитв», каждая из которых имеет свое частное или общее назначение. Есть молитвы, которые так и называются «на всякий вид болезни», но есть и другие молитвы, «помогающие», как считается, от определенных болезней, например «молитва над главою болящему», «молитва над кровию многою текущею из носа», «молитва над болезнью рук и ног». В некоторых «святых» видят заступников людских перед богом, поэтому иные молитвы обращены не к Христу, а к святым. Так, от «трясавчиная болезни» (то есть от лихорадки) считается спасительной молитва девяти мученикам — Феогнию, Антипатру, Филимону и др.

Особенно трудно поддающимся исцелению считается «нападение бесовское» — те нервно-психические расстройства, о которых мы уже говорили. Чаще же всего «бесноватыми» называют кликуш, то есть женщин (реже мужчин — их называют миряками), страдающих особой формой истерии.

Болезненные припадки обычно возникают у кликуш на людях, чаще всего в церкви. Было даже подмечено, что кликуши особенно почему-то не выносят (то есть думали, что это сидящий в них бес не выносит) пения «Херувимской песни». При первых же звуках этой песни кликуша начинала кричать не своим голосом, биться головой об пол, громко рыдать, богохульствовать, корчиться в судорогах. Глаза ее закатывались под лоб, а лицо становилось мертвенно-бледным или сине-багровым. Ее стараются удержать, но это только усиливает припадок. В «Житии протопопа Аввакума» описывается одна такая кликуша, которая, когда «паде на нее бес, учала собакою лаять, козою блекотать и кукушкой куковать». Иногда во время подобных приступов «беснования» кликуша выкрикивала имя человека, который, по ее мнению, напустил на нее «порчу», нарочно вселив в нее «беса».

«Изгнание бесов». Старинная гравюра

Кликушество, очень распространенное среди крестьянок дореволюционной России, порождалось тяжелыми условиями их жизни. Непосильный физический труд, бесправное положение в семье и обществе, частые побои, слишком раннее материнство — все это ослабляло, а нередко и непоправимо калечило нервную систему женщин. Одной из причин, порождавших кликушество, было также широкое распространение глубоко укоренившихся в народном сознании предрассудков и суеверий. Отовсюду слышимые рассказы о бесах, колдунах, ведьмах, леших, «дурном глазе», о существовании людей, которые в любой момент могут напустить «нечистую силу» на не полюбившегося им человека, оказывали болезненное воздействие на людей с повышенной впечатлительностью или. ослабленной нервной системой. Зная по рассказам, что сидящий в них «бес» не любит ничего святого, а особенно священных книг, креста, церковных песнопений и причастия, кликуши испытывали сильнейшее нервное напряжение (стараясь удержать охватывающий их в это время страх) именно во время церковной службы, и не удивительно, что тут-то и разыгрывались у них самые тяжелые истерические припадки.

Наиболее действенным средством «лечения» кликуш считалось отчитывание, то есть многочасовое чтение над больной в церкви «бесогонных молитв Василия Великого» и отрывков из евангелия, в частности, тех мест, где повествуется об исцелениях «бесноватых», совершавшихся Иисусом Христом.

В промежутках между этими молитвами священнику полагается осенять «бесноватых» крестом, кадить над ними кадилом.

Все это и составляет «чин над бесноватым».

Если же после всего этого длительного обряда кликуша будет продолжать корчиться, выкликать и богохульствовать (что означает особенное упорство сидящего в ней беса или, может быть, обилие их), надо повторять весь «чин» сначала. Когда доведенная до переутомления, до полнейшего изнеможения больная, наконец, умолкает, покорно снося процедуру целования креста, считается, что обряд помог — бесы покинули свою жертву и она исцелена.

О том, сколь велик для здоровья людей вред всех этих отчитываний и бесогонных молитв, уже в дореволюционное время говорили наши отечественные психиатры. Несмотря на цензурные рогатки, на травлю со стороны церковных и светских властей, они смело подымали голос, преисполненный заботы о благе и просвещении народа.

Друг и соратник основоположника Московской психиатрической школы С. С. Корсакова приват-доцент психиатрической клиники Московского университета А. А. Токарский, роль которого в истории гипнологии велика и почетна (о чем мы расскажем в отдельной главе), в работе, посмертно опубликованной в 1904 году в виде специального приложения к «Журналу невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова» и озаглавленной «Отчитывание больных в настоящее время», писал: «Таким образом отчитывание, причиняя бесполезное мучение, увеличивая количество припадков у больных и прямо вызывая их у лиц предрасположенных, в то же время способствует распространению определенной формы припадков, развивая психический контагий и поддерживая в народе существование определенного рода идей, в зависимости от реализации злого духа, доведенной до крайних пределов».