Читать онлайн «Крылья Победы». Страница 6

Взаимная выручка, высокое летное мастерство, мужество и храбрость обеспечили победу. И хотя наши асы летали тогда не на самых новых истребителях, а на И-16 и «чайках», а противник на более скоростных самолетах, но при равных силах и даже при незначительном превосходстве, как правило, не вступал в бой с ними. Учитывая тактико-технические данные своих и вражеских самолетов, наши летчики выработали наиболее приемлемую и более эффективную тактику борьбы с «мессерами». Они вели схватку преимущественно на виражах, не увлекались набором высоты, так как фашистские летчики старались затянуть их вверх. Большое значение придавали своевременному обнаружению противника и применению неожиданного маневра. Вражеские летчики особенно боялись лобовых атак наших истребителей.

Истребители, вылетавшие на прикрытие сухопутных войск, разделялись на ударную и прикрывающую группы. Первая вела борьбу с «юнкерсами», вторая прикрывала своих товарищей. Экипажи бомбардировщиков стали применять против наземных целей — танков, орудий, автомашин — не только пушечно-пулеметный огонь и бомбы, но и зажигательные средства «КС». Высоты бомбометания снизились с 2 — 3 тысяч до 600 — 800 метров. Это способствовало большей точности ударов.

Но неприятности поджидали нас совсем с другой стороны. Дальнебомбардировочные части, стоявшие вместе с нами, получили приказ перебазироваться в тыл. Три наших полка остались без обслуживающих подразделений. Что делать? Попросили, чтобы нам оставили несколько бензозаправщиков. Горючее на аэродроме было. Боевая работа продолжалась. Но возникли трудности с питанием личного состава.

Тогда мы попросили председателя сельского Совета, чтобы он организовал питание за деньги. «Да зачем нам ваши деньги? — ответил он. — Мы и так будем кормить, воюйте только». С колхозниками мы рассчитались потом, когда стали получать денежное содержание.

Но нужно было думать о будущем. Еще раз попросили штаб ВВС. чтобы поскорее прислал нам тыловые подразделения. Пока же главная трудность состояла в том, что у нас .уже кончились боеприпасы. О положении в дивизии пришлось доложить командарму Масленникову. Он выделил в помощь нам несколько автомашин. Боеприпасы мы брали прямо из железнодорожных эшелонов отступавших с запада войск. Начальники близлежащих станций стали предлагать нам самолеты. Так мы восполняли потери в матчасти. Но без батальонов аэродромного обслуживания все же обойтись было невозможно.

Один из наших офицеров доложил, что в соседнем лесу стоят три БАО. Они эвакуировались из Прибалтики и ждут дальнейших указаний. У них есть продукты и другие запасы.

Я сел в машину и поехал в лес, нашел командира первого батальона, рассказал ему, что наша дивизия ведет бои, а тыловых подразделений нет. Попросил его расположиться на аэродроме и приступить к обеспечению боевой работы.

— Не поеду! — ответил он.

— Почему?

— Я жду указаний.

— Значит, пока командир дивизии не даст указания, вы будете сидеть в лесу? — урезонивал я его. — Так не пойдет! Приказываю выехать на аэродром и обеспечивать полеты.

Он упорствовал, и я вынужден был пригрозить ему арестом. А его заместителю приказал немедленно дать батальону команду о выезде на аэродром. Поняв, что упорство ни к чему хорошему не приведет, командир БАО заявил, что он и сам может дать такую команду.

— Хорошо! — согласился я. Вскоре этот батальон находился уже на аэродроме.

Поехали в другое подразделение, рассказали командиру, что его сосед уже обеспечивает полеты. Он сразу же, без колебаний, заявил, что готов и свой батальон вести на аэродром.

В дальнейшем штаб ВВС эти батальоны прикомандировал к нашей дивизии, и они весь 1941 год отлично обеспечивали боевые полеты.

Первое время, пока выгружалась 29-я армия, наша дивизия получала задачи на разведку и бомбометание непосредственно от Генерального штаба. Каждое утро часов в семь прилетал самолет связи из Москвы с приказанием, подписанным начальником Генштаба Г. К. Жуковым. Тем же самолетом мы отправляли свои донесения. В частности, о том, как выполняется задача: бомбить дорогу Невель — Ленинград. Кроме того, Генштаб интересовало движение гитлеровских войск на стыке Западного и Северо-Западного направлений. Мы вели разведку района Невель, Порхов, Дно.

К концу июля войска 22-й армии закрепились на рубеже верхнее течение реки Ловать, Великие Луки, озеро Двинье. Они стойко оборонялись и удерживали Великие Луки. Части 57-го моторизованного корпуса противника пытались охватить левый фланг наших войск из района севернее Ильино. Сюда и были выдвинуты две стрелковые дивизии 29-й армии, чтобы отразить атаки противника.

Ввод в действие свежих сил укрепил оборону на этом направлении. Здесь были скованы моторизованный корпус и семь пехотных дивизий противника. Большую помощь наземным войскам оказывала авиация. Об этом свидетельствует, в частности, запись в дневнике бывшего начальника генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии генерала Гальдера: «Авиация противника проявляет большую активность… совершает налеты на соединение корпуса Рейнгардта и наши пехотные дивизии, двигающиеся вдоль восточного берега Чудского озера… В общем, в действиях авиации противника чувствуется твердое и целеустремленное руководство»[2] .

К началу активных боевых действий нашей дивизии с Дальнего Востока прибыл второй эшелон штаба. Мы получили возможность организовать нормальное управление. Передовой КП находился в Андреаполе на границе летного поля, здесь же стояли замаскированные радиостанции для связи с самолетами, в землянке дежурили начальник разведки и офицер оперативного отдела. Штаб размещался в лесу западнее Андреаполя и имел телеграфную, телефонную и радиосвязь с летными полками, командованием 29-й и 22-й армий, ВВС Западного фронта и, конечно, с нашим КП.

На разведку летали специально отобранные истребители. Выполнив задание, они докладывали мне, где и что видели. Изучив полученные данные, я принимал решение и на карте летчика писал: «Командиру бомбардировочного полка подполковнику Терехову нанести удар по таким-то целям», цели обозначал крестиком, рядом ставил подпись. Возвращал летчику карту и говорил:

— Лети к подполковнику Терехову, вручи карту и расскажи, как эти цели выглядят. Пусть он своих бомбардировщиков посылает к нашему аэродрому, а мы тут поднимем сколько надо истребителей для прикрытия, и они вместе пойдут на задание.

О напряжении, с которым действовали наши бомбардировщики, можно судить по боевым распоряжениям тех дней. 25 июля: «Обнаруженные колонны противника в районе Велиж, озеро Щучье, Ильино в течение 25.7 уничтожить повторными ударами. Атаковать скопление пехоты, артиллерии и танков на левом берегу реки Западная Двина на участке Петрово, Севастьянове. Главная задача: остановить противника на этом рубеже и не допустить подхода танков и пехоты к реке Западная Двина». А вот распоряжение от 27 июля: «Всеми имеющимися силами организуйте удар по наступающей пехоте противника. Как можно быстрее. Угрожающее положение». Оба документа адресованы командиру 37 сбап подполковнику Терехову. И надо сказать, бомбардировщики отлично выполняли поставленные перед ними задачи. В архиве сохранилась телеграмма от командования дивизии летчикам полка: «Действовали хорошо. Бомбили отлично. Передайте экипажам: надеемся, что и впредь будете так же громить фашистских захватчиков».

Мы знали, что немецкие истребители в первые дни войны пытались дробить наши крупные группы, чтобы уничтожать их по частям. Поэтому предупреждали бомбардировщиков: держитесь в плотном боевом порядке, создавайте сильный огневой заслон.

Успеху содействовало и то, что часто сами разведчики водили группы бомбардировщиков на обнаруженные ими скопления танков и пехоты противника. В случае необходимости срочного удара по движущимся объектам мы посылали своих «ястребков» из 29-го полка. С большим искусством, я бы сказал виртуозно, штурмовали, и очень метко поражали колонны противника капитаны П. Чистяков, А. Дрожжиков, А. Привезенцев, старший лейтенант В. Хитрин, лейтенанты П. Бондарец, И. Шершенев.

Обстановка в воздухе с каждым днем все более усложнялась. На направлении Невель, Великие Луки, кроме нашего соединения, никаких других авиационных частей не было.

С 22 июля, когда фашисты начали воздушные налеты на Москву, летчикам дивизии довелось участвовать в их отражении. Фашисты в этом районе пролетали в вечерних сумерках (туда) и на рассвете (обратно). Мы хорошо изучили повадки врага, своевременно поднимали истребители наперехват. Наши «ястребки» уверенно действовали в сумерках, сбивали гитлеровцев, расстраивали их боевые порядки, заставляли поворачивать назад.

Кто летом 1941 года находился на фронте, тот знает, какое это было трудное время. Почти повсеместно фашистские армии наступали. Наши войска отходили под натиском превосходящих сил врага. Бывали моменты, когда на некоторых направлениях не существовало стабильной линии фронта. Такое положение сложилось, например, у нас на участке Великие Луки, Старая Русса. Это вызвало серьезную тревогу: фронт открыт, как бы нас фашисты не обошли с правого фланга, не ударили по аэродромам.