Читать онлайн «Галерея римских императоров. Принципат». Страница 46

В давно вышедшей, но не утратившей своего значения «Истории римской литературы» Казимир Моравский так высказывается об упомянутых письмах и их авторе:

Перед нами предстает человек мягкий, честный, почтенный, лишенный вопиющих пороков, пунктуальный и добропорядочный в своих благородстве и добродетелях, словом, всячески достойный. Горизонты его ограничены кругом семьи, знакомых, приятелей, дома и литературных изысканий. Так будем же ему благодарны за сведения о его эпохе и за ясную форму, в коей нам ее представил.

Каждый прочитавший эти слова невольно задумается: а кто станет Плинием Младшим наших дней, с каких позиций их опишет? Наверняка сделает это не в письмах и дневниковых записях, сейчас это не принято. Что же достанется нашим далеким потомкам? Плинии всегда нужны, даже если они и не гениальные писатели и ученые, они важны для потомков просто как свидетели своей эпохи, ее беспристрастные описатели.

Вернемся к Плинию Младшему. Известно, что его жизнь складывалась так же, как и жизнь всех представителей высшей элиты Древнего Рима. Он начал с воинской службы, служил офицером в Сирии. При Домициане прошел низшие ступени служебной лестницы, это открыло ему путь в сенат. При Траяне сначала получил важную должность управляющего Тибром и городской канализацией Рима, высшую же должность консула — получил в 100 году. В благодарность цезарю он с сенатской трибуны произнес панегирик в честь императора, смесь раболепия, восхваления и риторики. Моравский так оценивает произведение и его эффект:

Траян наверняка вздохнул с облегчением, когда иссяк поток слов неутомимого оратора. Клубы фимиама и ладана развеялись, не замутив здоровой, крепкой головы цезаря, а когда чад рассеялся, пред ним предстали скучные лица утомленных слушателей и сияющее от осознания чудесной силы своих слов обличив оратора.

Не правда ли, самовлюбленные прихлебатели властей и в наше время находят достойных продолжателей, хотя тем даже не приходилось слышать о каком-то Плинии Младшем?

В 110 или 111 году Плиний стал наместником Понта и Битинии, провинций на южном побережье современной Турции. Литератор-книжник, выдающийся оратор, оттачивающий, шлифующий каждую фразу, каждое слово, столкнулся с проблемами администрирования и судопроизводства. Ему пришлось самому принимать нелегкие решения и бороться с трудностями прекрасного края, в ту пору заселенного преимущественно греками. Регион оказался сложным. Небогатый, если говорить о природных ресурсах, зато изобилующий бесчисленными конфликтами всякого рода. Растерявшийся наместник принялся бомбардировать цезаря отчаянными письмами, очень красочно и наглядно представляя в них как проблемы, так и собственное бессилие и сомнения. Император отвечал коротко и по существу. Одно только сопоставление длинных литературно отточенных манускриптов и по-мужски кратких и четких ответов великолепно характеризует наместника и императора. Для нас же это бесценный источник сведений о том, чем занималась и как функционировала римская администрация в провинциях.

Из переписки становится понятным, насколько важной была в то время проблема проведения водопроводов, даже в очень небольших местечках. И вместе с тем постоянно проявляется забота о том, чтобы локальные амбиции не заставили налогоплательщиков выкладываться на возведение не самых главных и нужных объектов. То есть, по существу, очень знакомая и близкая нам проблема — оптимальное вложение инвестиций, поиски приоритетов в каждой конкретном случае, срочность самого необходимого и умение отложить не столь насущное. К чести римлян следует отметить, что строительство общественных терм (бань) всегда оставалось приоритетом, а это отнюдь не всегда сохранялось во многих странах и в более позднее время. Еще одна проблема, тоже очень нам близкая и понятная, заключалась в том, как ограничить расходы на служебные цели, командировочные, которые представители местных властей назначали себе сами, если выезжали к римским чиновникам, якобы в народных интересах. Или, скажем, такое: наместник предлагает создать в Никомедии союз (collegium) ремесленников в целях пожарной безопасности. Император отказывает и так мотивирует свой отказ: «Как ни называй тех, что объединятся, их организация будет политической». Траян был правителем умным и проницательным.

Из переписки с императором два документа привлекают особое внимание, их часто цитируют, подчеркивая их историческое значение. Речь в письме Плиния и ответе на него Траяна идет о христианах. Плиний впервые столкнулся с христианами именно здесь, став наместником восточных окраин империи. Новая религия в этих землях была наиболее распространена. Всесторонне образованный человек, представитель высших слоев общества, Плиний Младший до сих пор не считал нужным заинтересоваться новым религиозным течением, которое такие, как он, считали просто странным иудейским предрассудком, выдуманным на потребу простакам, жителям восточных окраин. Римские власти традиционно относились с недоверием к новому и непонятному, христианство не внушало им доверия, хотя в принципе властители империи были толерантны к религиозным верованиям населявших империю народов. Такое отношение, в свою очередь, заставляло христиан уйти в подполье, а это опять же усиливало недоверие и подозрительность властей.

Тайная организация — значит, наверняка враждебная. Замкнутый круг непонимания и возникающих конфликтов! Из него никто не сумел вырваться, даже такой образованный и честный человек, каким был Плиний.

Приступив к своим обязанностям наместника, Плиний обнаружил, что «зараза» — именно так он выразился — охватила города и веси. Даже если бы он постарался не реагировать на это явление и закрыл глаза, его бы заставили отреагировать доносчики. Дело в том, что в Риме не было органов общественного обвинения, не было прокуроров, о преступлениях властей извещали граждане, частные лица, делая это зачастую из соображений личной выгоды. Плиний жалуется императору в своем письме:

До сих пор мне никогда не доводилось принимать участия в судебном разбирательстве против христиан, так что я не знаю, что именно и как нужно осуждать. Сомнения вызывает у меня и возраст обвиненных, надобно ли его принимать во внимание или не делать различия между людьми совсем юными и взрослыми; а также не знаю, могу ли признать невиновным того, кто раскаялся, или отречение от христианства не имеет значения?

В конце концов, как пишет сам Плиний, он применил такой способ: обвиняемым он задавал вопрос, действительно ли они христиане. Если они признавались, он еще два раза задавал им тот же самый вопрос, угрожая смертной казнью. Тех, кто выказывал упорство, осуждал на смерть, считая наказуемым уже само упорство и дерзость обвиняемых. Это если перед судом представали местные жители. А что касается римских граждан, то их наместник отсылал на суд в Рим, чтобы там разобрались. Многих обвиняли в анонимных доносах, а в присутствии наместника эти люди не только возмущенно отвергали обвинения в принадлежности к христианам, но и подтверждали свою лояльность по отношению к государственным верованиям, принося жертвы богам и перед изображениями цезаря. С этих людей снимали обвинение, как и с тех, кто был христианином, но впоследствии отрекся и вернулся к культу прежних богов.

Плиния также заинтересовали этичная сторона христианства и их культ. Бывшие христиане рассказали ему, что в назначенные дни они собирались еще до рассвета и клялись не красть, не убивать, не прелюбодействовать, не обманывать. А еще были такие дни, когда они потребляли лишь самую простую пищу. Так объясняли они Плинию суть новой религии, вернее, именно так он ее понял. Ему показалось это подозрительным, ведь доходили слухи, что на сборищах христиан творятся страшные, преступные вещи. И тогда наместник решил во что бы то ни стало добиться от подозреваемых правды, пусть даже ценой пыток. И пишет он об этом спокойно, как о деле обычном. Он, изысканный гуманист, человек мягкий и доброжелательный! Так, Плиний приказал пытать двух девушек, прислуживающих при богослужениях, их называли дьякониссами. И вроде бы пришел к выводу, что имеет дело всего лишь с каким-то изощренным суеверием. Тогда он приостановил расследование и обратился за разъяснениями к императору — что же ему теперь делать? Получается, что придется предать трибуналу множество людей. И при этом с гордостью сообщал цезарю, что предпринятые им меры уже привели к положительным результатам: ожили покинутые было нехристианские храмы, опять приносят на алтарь жертвенных животных, специально приобретаемых для этого. По мнению Плиния, отсюда следует вывод о том, что многих людей удалось бы спасти, если бы им позволили раскаяться.

Как всегда, ответ цезаря был коротким и понятным. Наместник поступает правильно. Следует карать лишь тех христиан, вина которых доказана, и прощать тех, которые принесут дары богам. «И никогда не считаться с анонимными доносами, ибо сие недостойно нашего века и служит плохим примером».