Читать онлайн «Штурмовые бригады Красной Армии в бою». Страница 5

Становилось ясным, что поиск новых форм борьбы против подготовленной обороны в полной мере зависит от развития оружия, вооружения, особенно артиллерии, появления новой техники.

Начало XX в. было характерно бурным развитием инженерно-технических средств борьбы. Русско-японская война 1904–1905 гг. дала много примеров для организации обороны. Обобщение ее опыта, в особенности обороны Порт-Артура, явилось значительным вкладом в развитие военно-инженерного искусства. В ходе войны окончательно утвердилась и приобрела безусловное право на существование полевая фортификация и ее важнейшая современная форма – сплошные траншеи большой протяженности. Вначале полевые укрепления имели небольшую глубину, затем в ходе войны их стали строить в две-три линии на глубину 2–4 км. Впервые было предпринято заблаговременное возведение тыловых оборонительных позиций. Появляются убежища, выявляется непригодность редутов и других насыпных сооружений. Создается сплошная укрепленная позиция – в нее был превращен фортовой пояс крепости Порт-Артур, где полевые и долговременные укрепления взаимно дополняли друг друга. Штурм крепостных укреплений стоил японской армии 100 тыс. человек убитыми и ранеными, что в четыре раза превышало численность гарнизона крепости.

В ходе этой войны родилась новая отрасль военно-инженерного искусства – маскировка, хотя ее отдельные элементы нашли применение еще под Севастополем. Широкое использование нашли минно-взрывные, электризуемые и другие заграждения. Впервые в большом количестве как средство заграждения применялась колючая проволока.

Тактика инженерных войск получила свое развитие не только при возведении оборонительных позиций, устройстве заграждений и при проведении маскировочных мероприятий, но и созданием впервые в русской армии при наступлении групп инженерной разведки и разграждения. Так, главнокомандующий русскими войсками указывал: «При каждой части войск, назначенной для атаки укрепленного пункта, должны быть саперы и охотничьи команды с материалом для разрушения препятствий».

Таким образом, саперы при атаке являлись не только руководителями работ по устройству полевых укреплений, создаваемых в основном самими войсками, снабженными достаточным количеством шанцевого инструмента, но и следовали в голове штурмующих колонн. При этом они производили специальную разведку и прокладывали путь пехоте через искусственные препятствия противника и через труднодоступные для движения участки местности. Это было зарождением комплексного инженерного обеспечения боя.

Русско-японская война показала, что даже существенного увеличения инженерных частей перед войной было недостаточно. Для решения новых инженерных задач их требовалось значительно больше. Поэтому принимались меры по созданию дополнительных контингентов инженерных войск. Перед Первой мировой войной их количество было доведено в русской армии до 39 саперных и 9 понтонных батальонов, 25 парков, 38 авиационных отрядов, 7 воздухоплавательных и 7 искровых рот, имелись также несколько запасных частей, что в общем превышало количество инженерных частей в германской армии.

Примечательным является тот факт, что ряд новых технических средств борьбы впервые осваивался инженерными войсками, а затем по мере развития этих средств и разработки способов их применения уже создавались специализированные подразделения и части, предназначенные для их использования. Первоначально эти подразделения находились в составе инженерных войск, а затем становились самостоятельными войсками.

Первыми из инженерных войск русской армии выделились в 1904 г. железнодорожные войска, затем постепенно стали выделяться в самостоятельные войска – авиация (1910–1918 гг.), автомобильные и бронетанковые (1914–1918 гг.), прожекторные (1904–1916 гг.), химические (1914–1918 гг.), а также части связи. Следовательно, первоначальная разработка способов использования подразделений этих войск осуществлялась в рамках военно-инженерного искусства. Таким образом, военно-инженерное искусство и инженерные войска, как его проводники, оказались родоначальниками нескольких новых родов войск и специальных войск, сделав первые шаги в развитии искусства их боевого применения.

Выделение из состава инженерных войск ряда специальностей в самостоятельные отрасли военного дела не снизило роли и значения военно-инженерного искусства, но придало ему определенную направленность, повысило специализацию инженерных войск, а также открывало путь для сосредоточения усилий в области теоретической разработки и практического решения вопросов инженерного обеспечения боя и операции. Целесообразность развития военно-инженерного искусства в этом направлении подтвердилась дальнейшим ходом военной истории.

Первая мировая война показала, что ни одна из европейских стран не подготовила должным образом свою территорию к ведению военных действий, что в полной мере относилось и к России.

Инженерные мероприятия при обеспечении наступательных действий в 1914 г. в основном заключались в прокладке и ремонте путей, преодолении разрушений, устройстве переправ, ведении инженерной разведки, организации и обеспечении связи. Гораздо реже привлекались инженерные части к подготовке штурма крепостей.

В ходе Первой мировой войны в русской армии была разработана и внедрена в практику система полевых укрепленных позиций из сплошных траншей, связанных ходами сообщения и прикрытых проволочными заграждениями. Немцы создавали в оборонительных полосах ротные опорные пункты.

При оборудовании позиций широко применялись блиндажи, убежища, различные укрытия, вошел в употребление железобетон, начали использовать броню и волнистую сталь. Впервые нашли применение закрытые огневые сооружения для пулеметов и передвижные бронезакрытия для пушек.

Большое развитие получили заграждения, в особенности проволочные. Их устраивали в виде спиралей, ежей, рогаток и т. п. Однако подобные заграждения не могли удовлетворить возросшие требования к укреплению позиций. Они довольно легко разрушались. Война настоятельно потребовала также дальнейшего совершенствования взрывных заграждений.

Таким образом, стали вырисовываться контуры новых, более гибких форм организации обороны. Вместе с тем следует заметить, что неудачи первых месяцев войны заставили воюющие страны предпринять заблаговременную подготовку тыловых позиций. Но, к сожалению, главенствующей роли в обороне они не сыграли. Выдающийся военный инженер Д. М. Карбышев в своей работе по истории фортификации оценивал их значение следующим образом:

«После первого же удара, под влиянием растерянности, мы из одной крайности впадали в другую, повторяем ошибку Русско-японской войны и загромождаем свой тыл на сотни верст в глубину бесконечным количеством тыловых позиций, отдавая им все свои силы и средства, оторванные от боевых позиций, на коих и зиждилась вся сила обороны».

 И далее он продолжает:

 «В тылу, и притом глубоком, была создана в буквальном смысле фортификационная лапша из бесчисленного количества полос и полосок, построенных без всякой системы, фронтом на запад, и поглотивших колоссальное количество всех средств, отнятых у фронта... при отходе использовать их не пришлось»[10].

 Затем Д. М. Карбышев приводит убедительные примеры полнейшей бесполезности ряда заблаговременных подготовленных позиций и указывает, что войскам в ходе боевых действий приходилось на местности, изрезанной этими позициями, поспешно возводить своими силами новые укрепленные полосы в условиях уже непосредственного соприкосновения с противником.

В определенной степени подобная картина наблюдалась и в ходе Великой Отечественной войны. Заблаговременно построенные Вяземская и Можайская линии обороны, а также укрепленные рубежи на ближайших подступах к Москве и Сталинграду не были надлежащим образом использованы обороняющимися войсками и не стали костяком оперативной обороны.

По существу новая организация обороны, появившаяся в позиционный период Первой мировой войны, ее гибкий характер потребовали изменений в подготовке и проведении наступательных операций. Так, для прорыва неприятельских позиций потребовалось проводить тщательную инженерную подготовку исходных плацдармов. При этом учитывалось, что основной ударной силой при прорыве будет пехотная дивизия. Перед прорывом она обычно строилась в несколько линий цепей. Для каждой цепи готовилась отдельная траншея. Между траншеями устраивались глубокие и широкие (магистральные) ходы сообщения. На пассивных участках фронта создавались прочные опорные пункты, а на активных траншеи выносились вперед, как можно ближе к противнику. То есть при помощи инженерных средств в исходных районах создавались благоприятные условия для скрытого развертывания войск и свободы их маневра, обеспечения одновременности атаки переднего края обороны противника, а также дальнейшего продвижения наступающих войск в глубину обороны противника.