Читать онлайн «Штурмовые бригады Красной Армии в бою». Страница 34

Так как в городе объектами штурма оказывались сравнительно большие строения и штурм каждого из них был важным моментом боя, то для руководства штурмовыми группами часто назначались офицеры – командиры взводов и рот штурмовых инженерно-саперных частей. Иногда штурмом непосредственно руководили командиры ошисб. Это резкое разграничение передвижения групп, с одной стороны, и непосредственно штурма, с другой – специфическая черта действий в городах, подобных Мелитополю. В них мощные очаги сопротивления разделялись пространством с обороной полевого типа или совсем не укрепленными участками. До этого ни в уличных боях и штурмовых действиях в Сталинграде, ни в полевых действиях при прорыве укрепленных полос не было подобного разделения руководства.

Интересен и показателен в этом отношении опыт штурма отдельного двухэтажного дома на площади им. Луначарского[120].

Дом прикрывал большой участок в центре города. Стены дома до второго этажа были утолщены второй кирпичной кладкой, а окна заложены кирпичом с оставленными в них амбразурами.

Гарнизон дома состоял из 23 человек. Кроме личного оружия, у противника в доме имелась пушка, шесть станковых и пять ручных пулеметов. Сопротивление гарнизона не давало возможности продвинуться к железной дороге одному из батальонов 550-го стрелкового полка 126-й стрелковой дивизии. Три атаки батальона этого дома успеха не имели. Тогда было принято решение взять дом штурмом.

Штурмовая группа, которой предстояло штурмовать дом, включала два отделения стрелков, отделение саперов-штурмовиков, два отделения противотанковых ружей, 45-мм пушку, три станковых и четыре ручных пулемета. Командовал группой лейтенант–сапер, офицер шисбр.

Во время пятнадцатиминутной артиллерийской подготовки группа заняла исходное положение для штурма, охватив дом с трех сторон. Затем личный состав группы приблизился к дому на расстояние 150–200 метров. Отсюда всей группой велся интенсивный огонь по бойницам с целью прикрытия продвижения саперного отделения. Саперы-штурмовики вплотную подползли к дому.

Они забросали гранатами и зарядами ВВ амбразуры и подорвали оконные проемы. После этого бойцы ворвались в дом и уничтожили его гарнизон. Путь наступающему батальону был открыт.

Штурм объектов в городе, в том числе и домов, довольно часто сопровождался устройством проходов в препятствиях с помощью подрывных работ. В городе такими препятствиями являлись большое количество различных заборов, решеток, стен, развалин и оград.

При обеспечении штурма наиболее важной стороной штабной работы бригады была связь с общевойсковыми штабами и командирами. Именно в этом заключалось первое условие взаимодействия между саперами и пехотой огневым прикрытием штурмовых инженерных действий и правильным использованием саперов-штурмовиков. Обеспечение такой связи входило в обязанность как общевойсковых штабов, так и штабов шисбр. Но большую роль в этом деле играли штабы инженерных войск армий, корпусные и дивизионные инженеры. Они должны были организовать связь штабов шисбр и их батальонов со штабами корпусов и дивизий, с общевойсковыми командирами.

Отсутствие такой связи приводило к нежелательным последствиям, вплоть до потери управления частями бригад.

Так, при штурме Мелитополя распоряжения корпусного инженера не подтверждались штабом корпуса и не передавались общевойсковым командирам. Нередко приказания штаба бригады в развитие указаний корпусного инженера наталкивались на неподготовленность общевойсковых командиров. Чаще всего это относилось к перегруппировкам, выводу и вводу инженерных частей в боевые порядки. Обычно эти мероприятия производились ночью, так как днем наблюдение и огонь противника не допускали больших перегруппировок.

Между тем распоряжения корпусного инженера, переданные штабом бригады в батальоны, требовали дополнительных переговоров, различных согласований и увязок, которые занимали всю ночь до рассвета. И это при том, что перегруппировка штурмовых инженерно-саперных подразделений сложнее, чем те же действия в отношении других саперных частей.

Поэтому было очень важно, чтобы штаб инженерных войск армии или корпусной инженер обеспечивали через общевойсковой штаб своевременное согласование своих распоряжений и приказаний штабу бригады. Выполнение этого условия позволяло в полной мере управлять батальонами при выполнении ими боевых задач и, следовательно, обеспечивало правильное использование саперов-штурмовиков и успех инженерно-штурмовых действий.

Связь штаба бригады со штабом инженерных войск армии или корпусным инженером имела целью прежде всего обеспечить согласование действий инженерных частей с другими родами войск, а также помочь в управлении батальонами. В то же время мелочная опека в отношении штаба бригады мешала ему управлять батальонами.

Например, корпусной инженер запретил штабу 12-й шисбр продвинуться вперед к батальонам, что затруднило управление ими. Командир бригады был вынужден выдвинуть вперед оперативный посте офицером штаба. Создалось еще одно звено управления. Определенно можно сказать, что связь с корпусным инженером обеспечивалась в ущерб управлению основной единицей бригады – батальоном.

Кроме инженерного обеспечения штурма города, другим наиболее важным элементом боевого применения штурмовых инженерно-саперных бригад были их действия при прорыве сильно укрепленных рубежей противника с тяжелыми фортификационными сооружениями. Блокировка и уничтожение дотов и дзотов были частой формой штурмовых действий, и в первую очередь для 9, 11-й и 13-й шисбр. Их действия особенно ярко показали качество боевой подготовки личного состава шисбр.

Такого рода препятствия встретила 13-я шисбр в районе Синявино, обеспечивая в инженерном отношении части Ленинградского фронта[121]. За месяц, с 22 июля по 22 августа 1943 г., штурмовые группы взорвали 80 дзотов и 8 блиндажей и нанесли противнику ощутимые потери в живой силе. К примеру, только за период с 22 по 31 июля саперы-штурмовики 13-й шисбр уничтожили 1362 солдат и офицеров противника.

Для организации штурма четырех огневых точек на участке 62-го ошисб было сформировано четыре штурмовые группы, действовавшие следующим образом. Вперед выдвигались 2–3 автоматчика с дымовыми гранатами и термитными шарами. Они устраивали дымовые завесы и ослепляли амбразуры. За ними под прикрытием дымовой завесы шли 3 бойца с термитными шарами. Шары бросались в амбразуры, охватывая дзот огнем изнутри, отвлекая гарнизон и вызывая замешательство, а то и панику. Остальные бойцы образовывали третью группу. Они бросали противотанковые гранаты в амбразуры и ходы сообщений. Убегавший противник уничтожался автоматным огнем или в рукопашном бою[122].

Это был первый серьезный опыт применения шисбр для штурма огневых точек при прорыве сильно укрепленных позиций противника – наиболее характерной и специфической задачи бригад.

Эта и другие операции позволили сформулировать основные выводы о составе, оснащении и действиях штурмовых групп, определить роль и место в них саперов-штурмовиков, действия которых указывали на большое значение как специальной подготовки, так и на необходимость подготовки к стрелковому и рукопашному бою как неотъемлемому элементу собственно инженерного штурма. Здесь уже речь идет не об отрицательном опыте применения саперов-штурмовиков как пехоты, но как о необходимом и подчиненном элементе боевой деятельности шисбр, каковым является огневой и рукопашный бой.

Штурмовые группы создавались в ротах и состояли из двух подгрупп. Первая носила название пехотной. Она предназначалась для поддержки и атаки и состояла из стрелкового отделения – 7–10 автоматчиков.

Вторая подгруппа называлась подрывной и была необходима для блокировки и взрыва объекта. Задачу этой подгруппы выполняло саперное отделение с инженерными средствами борьбы. Когда требовала обстановка, то выделялся взвод саперов-штурмовиков.

Дополнительно в штурмовые группы включались огнеметчики, химики, расчеты ПТР, артиллерия, а при необходимости и танки. Как правило, в стрелковой роте создавалась одна штурмовая группа.

Вооружение и снаряжение подрывной группы в основном состояли из нескольких сосредоточенных зарядов общим весом 10–12 килограммов, переносимых в специально изготовленном из фанеры ранце. Кроме этого, на группу приходилось два удлиненных заряда длиной в полтора метра и весом по 6 килограммов, переносимых на лямке, 5–6 зажигательных трубок и столько же трубок ТБ-2, 6–8 термитных шаров, 30–40 ручных гранат, 10–20 противотанковых, 4–5 бутылок с зажигательной смесью, 5 дымовых шашек и гранат, 6 коробок подрывных спичек, 8 мешков с опилками, малые саперные лопаты, миноискатели, до 10 щупов, 2 кошки с веревками или тросом, 2–3 ножниц для резки проволоки, стальные нагрудники, каски и автоматы на весь личный состав, три тысячи патронов, а также крючья, лестницы и прочие приспособления. Личный состав получал двухдневный сухой паек.