Читать онлайн «Морская война на Адриатическом море». Страница 26

На конференции, которая имела место на Мальте в марте 1916 г., вопрос об Отрантском барраже был подробно разобран. Союзные адмиралы пришли к заключению, что этот барраж должен простираться в глубину примерно на 80 миль, чтобы подводные лодки, вынужденные его проходить в подводном положении, истощали бы энергию своих аккумуляторов и оказывались вынужденными затем продолжать свой путь в надводном положении, становясь легкой добычей сторожевых кораблей. Но для этого необходимо было значительно увеличить число последних, между тем ни один из союзников не располагал необходимыми ресурсами.

Впрочем, на этом отрезке времени, в связи с вооружением торговых судов, лучшей организацией охраны морских путей и, в особенности, с временным выходом из строя нескольких неприятельских подводных лодок, потери союзников на Средиземном море сократились; за первые четыре месяца 1916 г. средняя месячная цифра потопленного тоннажа не превышала 25000 тонн. Однако уже в июне цифра потерь поднялась до 85000 тонн и держалась на уровне свыше 100000 в течение шести следующих месяцев, достигнув даже 170000 в ноябре.{54} В то же время число германских подводных лодок, базирующихся на Пола, с шести в конце 1915 г. поднялось до двенадцати в середине 1916 г. и до двадцати трех к 31 декабря того же года. Около десяти австрийских подводных лодок, нередко укомплектованных германским личным составом, часто и на длительное время покидали Адриатическое море: так Curie, превращенная в U-14, совершила 27-дневное крейсерство в Ионическом море.

Отрантский барраж, несмотря на его несовершенство, все же нанес противнику некоторые потери. 13 мая 1916 г. U-6, которая в свое время потопила Renaudin, попав в сети, была вынуждена подняться на поверхность и затем была уничтожена артиллерийским огнем английских дрифтеров, взявших в плен ее экипаж. UB-44 была потоплена 30 июля при помощи противолодочных бомб. Две другие, в июле и в августе, не смогли выпутаться из сетей и были пущены бомбами ко дну; названия их не были установлены. На каждый из этих инцидентов противник отвечал ночной атакой: 1 июня два австрийских миноносца артиллерийским огнем потопили один дрифтер; 12-го числа подводная лодка в полупогруженном состоянии выпустила торпеду в другой, но не попала и подверглась преследованию итальянского контрминоносца Astore; 9 июля Novara потопила два дрифтера, взяла в плен девять английских моряков и удалилась до появления итальянских миноносцев; 26 августа три самолета сбросили бомбы, которыми потопили еще один дрифтер.

В июне 24 новых английских дрифтера усилили флотилию; в августе, для содействия им, из Англии прибыли несколько моторных катеров, вооруженных пушками и бомбами. Однако, прикрытие дрифтеров, несмотря на это, оставалось совершенно необеспеченным, и адмирал Керр, командовавший английскими морскими силами, после безуспешных просьб, обращенных к адмиралтейству о присылке эскадренных миноносцев, решил отнести барраж назад, с параллели Отранто на линию Леука - Фано, чтобы удалить его от противника. Командир, которому непосредственно подчинялся барраж, с этого времени имел штаб в Галлиполи, вдали от района операций своих кораблей. Что касается союзных эскадренных миноносцев, то они, более чем когда-либо, были загружены эскортированием: помимо обеспечения весьма оживленного сообщения между Бриндизи и Валоной, нужно было эскортировать транспорты, перевозившие итальянский экспедиционный корпус в Салоники; кроме того, наши союзники овладели Порто Палермо и Санти Каранта. Новые потоки судоходства установились между этими портами и итальянским берегом. Этим обстоятельством воспользовались подводные лодки противника. Транспорты Stompalia и Poldecera и нефтеналивное судно Marequita были торпедированы несмотря на эскортировавшие их эскадренные миноносцы. В ночь с 16 на 17 октября итальянский эскадренный миноносец Nembo, эскортировавший из Валоны в Санти Каранта транспорт Bormida, был торпедирован и пущен ко дну U-16 перед Порто Палермо; сорок человек из состава его экипажа, в том числе и командир, так же как восемьдесят моряков Bormida, начавших бросаться в море, погибли. Однако на палубе Nembo находились противолодочные бомбы, которые были поставлены на взрыв при достижении определенной глубины; когда он погружался и достиг соответствующей глубины, последовал взрыв, который вызвал у оставшейся поблизости U-16 течь, заставившую личный состав эвакуировать лодку. Экипаж лодки спасся на шлюпке, брошенной транспортом, и добрался до берега; однако спасшиеся с Nembo, которые отказались вместе с противником воспользоваться шлюпкой, ранее их достигли берега вплавь и подняли тревогу; все немцы были захвачены в плен.

Офицеры U-16 на допросе заявили, как это сделали и их товарищи с U-6, что проход Отрантским проливом являлся "немного изматывающим" для командиров подводных лодок, но не представлявшим серьезных затруднений. Часто, впрочем, они его проходили без каких бы то ни было помех. Однажды ночью Novara и три миноносца, пришедшие из Каттаро с целью атаковать дрифтеры, буксировавшие сети, не встретили ни одного из них на всем протяжении пролива. Часто, когда подводная лодка в подводном состоянии попадала в сети, отсутствие хорошо вооруженных кораблей не давало возможности завершить это начало успеха, и противник выпутывался из сетей без большого труда.

К деятельности сторожевых кораблей присоединялась и деятельность воздушных сил. С лета наши гидросамолеты из Корфу расширили зону наблюдения до Отрантского пролива и атаковали несколько подводных лодок. С 20 сентября по 20 октября они произвели не менее девяноста двух перелетов через Адриатику. В частности, они приняли участие в предпринятой 8 октября попытке задержать U-35, возвращавшуюся в Пола после успешного крейсерства в западной части Средиземного моря; попаданий в нее они не могли добиться, а один из них был сбит лодкой. На этот раз были развернуты и значительные морские силы: подводные лодки, траулеры, малые и большие миноносцы (последние только днем, потому что итальянское командование не желало их подвергать риску возможных ночных сюрпризов). Однако связь между отдельными звеньями этой западни была несовершенна, и противник прошел без помех.

В конце октября в Таранто, под председательством герцога Абруццкого, состоялась конференция и контр-адмирал Фату, командующий всеми патрулями Средиземноморского театра, доложил на ней новый проект организации, который был принят в его основных моментах.

Было решено, что дрифтеры будут держаться в зоне глубиною в пятнадцать миль, имеющей осью параллель Отранто; английские моторные катера, недостаточно мореходные, чтобы на них можно было бы рассчитывать на средине Адриатики в свежую погоду, должны были днем наблюдать за берегом между Отранто и Леука. К северу итальянцы выставляли 22 из 58 купленных ими для противолодочных патрулей траулеров и 18 миноносцев по 200 тонн; они не находили возможным использовать здесь эскадренные миноносцы, считая последние необходимыми для операций против австрийского флота, если бы таковой вышел в море. К югу, во французской зоне, моторные катера, траулеры, миноносцы и канонерские лодки бригады патрулей Ионического моря должны были нести охрану настолько регулярно, насколько это позволили бы их тяжелые задачи эскортирования и патрулирования. Эта организация должна была быть дополнена наблюдательными постами в Отранто и в Сазено, радиопеленгаторными станциями на обоих берегах пролива, позициями подводных лодок в зонах, которыми противник чаще всего пользовался для прохода пролива, постановкой минных заграждений вблизи побережий и постоянной, когда возможность ее не исключается погодой, воздушной разведкой самолетами: итальянцы должны были иметь в Бриндизи 22 аппарата и в Валоне 16, а наша авиационная станция на Корфу обладала 30-ю аппаратами.

В общем, барраж простирался в глубину на 60 миль, но плотность его была весьма незначительной, потому что корабли, входившие в его состав, были распределены в ширину на 45 миль. Кроме того, наличие единиц, принадлежавших трем различным нациям, затрудняло организацию командования, распределенного между итальянским капитаном 1 ранга на севере, английским адмиралом в центре (причем оба подчинялись итальянскому главнокомандующему) и на юге французским капитаном 1 ранга, подчиненным главнокомандующему наших морских сил. Последний, представляя министру рапорт, в котором адмирал Фату отдавал отчет о результатах конференции, писал: "эти три офицера будут без связи и можно бояться, что, несмотря на величайшее стремление к согласию, их усилиям и их действиям будет недоставать координации, которая может быть обеспечена только единством руководства".{55}

Неприятельские подводные лодки продолжали проходить через пролив.

* * *

Конец 1916 г. был отмечен на Адриатическом морском театре только ограниченным числом событий. "Уже несколько недель, - писал командир французского отряда в рапорте от 1 декабря, - война, так сказать, прекратилась на Нижней Адриатике. До последнего времени, хотя отдельные моменты и напоминали нам время от времени, что мы находимся едва в 100 милях от противника, однако в минувшие полмесяца я не имею даже намека на операцию, о которой я мог бы донести".