Читать онлайн «Россия и русские в современном мире». Страница 45

Неслучайно чеченский конфликт из обыкновенного уголовного мятежа превращен в инструмент мирового проекта. Разумеется, в Чечне реализуется и проект радикального нетрадиционного ислама и его террористических центров. Но исламский экспансионистский импульс всегда имел неисламского дирижера, направлявшего его по нужным геополитическим линиям.

Однако дудаевский режим со всей очевидностью не только не выражал волю большинства чеченцев, но и вообще не имел вначале характер национального или религиозного явления. Психологический портрет Дудаева, позировавшего не в национальной одежде, а исключительно в парадном генеральском мундире Советской армии, его риторика демонстрировали скорее образ латиноамериканского диктатора, а не выразителя национальных и религиозных чаяний. Переворот генерала Дудаева носил чисто властно-экономический мафиозный, а не религиозный характер, и ничто не угрожало всекавказским сопротивлением при его своевременном подавлении.

Но «миротворчество» после первой военной кампании оказалось тем более губительным – оно обессмыслило жертвы, уже понесенные армией и достигнутые немалые успехи, поставило в критическое положение русский народ и народы Кавказа, а также отдало в руки бандитов лояльную часть чеченского народа, который был попросту оккупирован бандформированиями и разноплеменными идеологами и наемниками, давно готовыми к десанту из международных центров.

Когда террористические акции перекинулись в Дагестан, именно дагестанцы, опровергая миф о всекавказской солидарности с иностранными наемниками и местными бандитами, показали урок подлинного общероссийского гражданского самосознания. Это было предупреждением, что дальнейшее безволие центральных властей приведет к краху российской государственности, если Москва окажется неспособна защитить ни русских, ни народы, связавшие свои судьбы с Россией и осознанно сохраняющие ей верность. Именно попустительство чеченскому уголовному мятежу и его ложная интерпретация позволили ему обрести такие внутренние и международные параметры, которые сделали его инструментом международного давления и терроризма.

После Хасавюртовских соглашений, новые уголовные чеченские авторитеты и их боевики, профессионально подготовленные в афганских и пакистанских лагерях, уже были поставлены вовсе не внутренними силами, а извне, из единой кузницы идеологических кадров и профессиональных террористов. В Центральной Азии, на Кавказе и на Балканах были задействованы новые тайные операции на базе пакистанских военных и разведывательных структур. Ваххабитские миссионеры из Саудовской Аравии были внедрены в мусульманские республики исторического государства Российского.

Й. Бодански, руководитель Рабочей группы Конгресса США по терроризму и нетрадиционным методам войны, утверждал, что нынешняя стадия чеченского конфликта как инструмента международной террористической сети была запланирована на секретном саммите организации Хезболлах Интернэшнл в 1996 году в Могадишо (Сомали). Его участником был Бен-Ладен, который в свое время был поставлен ЦРУ, и высокопоставленные чины пакистанской разведки, сыгравшей ключевую роль в организации банд Шамиля Басаева и Хаттаба. Перед этим в 1994 году Межведомственная разведка (Inter Service Intelligence) Пакистана организовала для Басаева и его доверенных командиров интенсивный курс исламской идеологии и боеподготовки в афганском лагере Амир Муавиа, созданном еще в начале 1980 годов ЦРУ и МВР, после чего Басаева перевели в пакистанский лагерь Марказ-Давар для спецподготовки.

В Пакистане Басаев встречался с тогдашними министром обороны А. Ш. Мирани, министром внутренних дел Н. Бабаром и главой отделения МВР по поддержке исламских движений Дж. Ашрафом. Басаеву было поручено возглавить нападения на федеральные силы в первой чеченской кампании в 1995 году. В Афганистане Басаев установил прочную связь с уроженцем Саудовской Аравии моджахедом-ветераном Аль-Хаттабом. После возвращения Басаева в Грозный в начале 1995 года Хаттаб был приглашен создать базу подготовки боевиков в Чечне. Этот отряд действия на местах получал финансы и оружие не для того, чтобы жить в независимой и изолированной нищей «Ичкерии». Их цель – через кровавые междоусобицы втянуть весь Кавказ в войну против России, отторгнуть его, Ставрополье и Краснодарский край, который неслучайно именуется в их картах как «исламская республика Адыгея», выйти к Черному морю, взять Крым, Балканы.

Широко применяемый дипломатический тезис «солидарность в борьбе с международным терроризмом» не должен вводить в заблуждение – цели международного терроризма против США и против России совершенно различны. От США террористы требуют всего лишь невмешательства в дела иных миров, тогда как от России – территории, те самые, за которые в течение трехсот лет шли войны. США воюют с международным терроризмом за интересы, Россия – за жизнь и территориальную целостность своей страны. Странно, что Европа до сих пор не осознает, что из всех явлений, объединяемых сегодня термином терроризм, именно в Чечне и в Косово действует самый опасный терроризм – терроризм как инструмент геополитических планов и перекройки границ.

Запад, который твердит лишь о правах человека и о политическом решении чеченской проблемы, не может не видеть, что в Чечне действует хорошо отрежиссированный сценарий, разработанный далеко от российских границ, и что России угрожает отторжение огромной территории, и это дает ей право защищать свою территориальную целостность, подавляя уголовников и террористов.

Вряд ли на Западе не понимают, что во время дудаевского правления в Чечне были нарушены все без исключения положения известных Международных пактов по правам человека ООН (International Covenants on Human Rights). Совет

Европы знает, что не Российская армия, а боевики являются варварами, освободившими себя не только от этики войны, но и от всякой человеческой этики вообще. И хотя эти варвары режут на пороге III тысячелетия от Рождества Христова головы христиан, «Священная Римская империя» молчит.

В соответствии с основополагающим принципом международного права – уважением территориальной целостности государств, – полагается применять общий стандарт для внутренних конфликтов как в Испании, в Ольстере, так и в Чечне. Но «правозащитники» направляют пафос на обличение Российской армии, хотя равнодушны к бандитскому геноциду собственного чеченского народа, к русским девочкам, изнасилованным в станице Асиновская, тысячам русских рабов в подвалах чеченских «борцов» за свободу, к изгнанию еще из дудаевской Чечни ограбленными и униженными 300 тыс. русских и более 400 тыс. мирных чеченцев. Полностью игнорированы факты, когда «мирное население» – «семьи», вооруженные приборами ночного видения и системами залпового огня, откровенно признавались перед телекамерой, что «готовили это оружие целых три года». Вооруженные люди, соучаствующие в военных действиях, по международному праву считаются «комбатантами» – «сражающимися» и не относятся к мирному населению. Ясно, что тезис о якобы «массовом нарушении прав человека» во время военных действий муссируется исключительно для обоснования «права на самоопределение».

И хотя Россия своим сопротивлением переделу мира и радикальным параисламистским стратегиям защищает собой Европу, хотя решительность российского руководства в отношении терактов и в Москве, и на территории Чечни безусловно обессмыслила многие потенциальные теракты против западных стран, «Европа в отношении России», как и во времена Пушкина, – «столь же невежественна, как неблагодарна».

Православие. ру, 2002

Комментарий руководителя парижского отделения российского Института демократии и сотрудничества, президента Фонда исторической перспективы Наталии Нарочницкой.

Если Саакашвили думает, что, совершив такую агрессию, он безнаказанно, ничего не потеряв, вернется в прежнее положение, то он, конечно, глубоко заблуждается. Как правило, все подобные шовинистические агрессии и амбиции заканчиваются тем, что совершающий их теряет не только вновь завоеванные, но и прежние позиции.

Геополитический контекст происходящего всегда был очевиден – это Восточный вопрос, это Саакашвили торгует перед Западом своим геополитическим положением. Ведь никому Грузия не была бы нужна, если бы она находилась где-нибудь на Кольском полуострове, в районе вечной мерзлоты и не имела бы стратегического выхода к Черному морю. Это регион, за который войны шли 300 лет, и англосаксы всегда пристально следили за всем, что здесь происходило. В начале XIX века Англия поддерживала все время Иран в войнах против России, и, например, в одном из договоров даже поставила пункт, обязывающий Иран продолжать войну с Россией – это факт исторический.