Читать онлайн «Памятники древнего Киева». Страница 27

Впоследствии здание печерской пекарни называли Ковнировским корпусом по имени создателя, «каменных дел мастера» Степана Ковнира. В конце XVIII века творение крепостного зодчего дополнилось каменной пристройкой из двух стенок со сводом. Новые сооружения размещались «между пекарнями, в проходных сенях, при входе на гору, где был деревянный сарай». Позже над сводом появился помост, на котором подольские плотники С. Маевский и Л. Суховей соорудили закрома, лестницы и крышу. К тому времени здание разделилось на две половины: в помещениях северной стороны пекли просфоры, а в южной части расположился книжный магазин. В документах лавры не зафиксирована причина столь странного соседства, хотя в эпоху Просвещения близость мест, откуда распространялись два вида пищи — материальная и духовная, удивление не вызывала.

Остальные хозяйственные постройки еще с древних времен занимали тупик улицы, протянувшейся на север от Успенского собора. От крепостных ворот по ее восточной стороне тянулась 100-метровая двухэтажная постройка. Это сооружение, в соответствии с назначением, именовалось Экономическим (Хозяйственным) корпусом. Нижняя его часть была возведена после пожара 1718 года, а верхние комнаты столетие спустя надстроил лаврский зодчий Спарро.

Кельи Экономического корпуса первыми заняли эконом лавры и начальник типографии. Позже к ним присоединился Духовный собор, который представлял собой главный управленческий орган монастыря. Изначально здание выделялось сводчатым перекрытием и двускатной крышей с заломом. Зимой 1872 года его вновь повредил огонь, уничтоживший железную крышу и все деревянные конструкции, в частности пристройки и кельи второго этажа. На следующий год корпус был отстроен, причем после капитального ремонта здание расширилось к востоку. Именно в таком виде оно сохранилось до наших дней, чудом сумев пережить фашистское варварство.

Сегодня Экономический корпус радует глаз классической архитектурой, профилированными сандриками, богатым украшением фасада. От старой пекарни после Второй мировой войны остались только стены, но в 1960-х годах она была восстановлена и преобразована в Музей исторических драгоценностей.

В конце XIX века руководство монастыря приняло решение о сносе старой и возведении новой Трапезной палаты. Почти одновременно с ней была построена церковь Антония и Феодосия, проект которой исполнил академик В. Н. Николаев. Новые постройки разместились на Соборной площади, замкнув круг зданий, построенных в разное время, но объединенных в архитектурную композицию. С середины XVIII века здесь стоял дом, поочередно занимаемый ключниками, певчими и наместником — второй фигурой в иерархии лавры. Восточный фасад расчленяли пилястры, между которыми размещались небольшие окна с наличниками причудливой формы. Верх сооружения украшал красиво очерченный карниз, завершенный высоким фронтоном.

В 1908 году на Соборной площади появилось двухэтажное здание, выстроенное специально для библиотеки киевского митрополита Флавиана. По завершении отделочных работ сюда перевезли более 15 тысяч книг, в том числе старинные рукописи и множество редких изданий по истории, литературе, педагогике и музыке. Книги печерской братии хранились сначала на хорах Успенского собора, а затем были переправлены на второй этаж Большой колокольни. Лаврская библиотека насчитывала 30 тысяч печатных изданий и 429 рукописей на славянском, латинском, польском, греческом языках, среди которых особую ценность представляли рукописи XIV–XVI веков. Покои митрополита с 1727 года стояли рядом с бывшими кельями наместника. В этом доме, как и в близлежащей Митрополичьей церкви, духовенство Киева принимало российских императоров, членов царского рода, высших сановников государства. В редких случаях здесь устраивались собрания местного дворянства и проходили выборы гетмана.

Разрушенная землетрясением Трапезная палата не упоминалась в источниках до 1638 года, когда ее описал и зарисовал Афанасий Кальнофойский. В планах путешественника она упоминалась как Трапезная Петра и Павла. Деревянное одноэтажное здание состояло из четырех частей, каждую из которых завершала отдельная двускатная крыша. В конце столетия монахи обедали в каменном здании, выстроенном на средства знатного киевлянина Михаила Максимовича. После пожара 1718 года она была переделана и украшена в стиле украинского барокко. Относительно росписи тех лет подробных сведений не имеется, но известно, что ее зачем-то уничтожили всего через несколько десятков лет после создания. Приглашенные из Киева живописцы Иосиф Белецкий и Иван Куликовский заново расписали стены «самым лучшим искусством». С того времени со стен Трапезной палаты печально взирают печерские угодники Нестор-летописец, Лука Эконом, Никодим, Спиридон, Прохор Лебедник. Лики преподобных четко вырисовываются на темном фоне, глубокий тон которого усиливает сияние золотых звезд. Расписанные в зеленой гамме двери ведут в сени, где основной темой живописи служат образы реальных и фантастических животных, созданные по примеру того, «как в Троицкой церкви при входе изображено».

К 1893 году полуразрушенные здания трапезной с храмом были снесены. В тяжелых формах вновь возведенного строения выразилась приверженность создателей к искусству Византии. Фасад приземистой, с широким входом и высокими дверями постройки дополнили круглые металлические столбы. Увенчанные греческими капителями, они разделяли просторное помещение на три нефа, одновременно поддерживая свод. Главный зал освещался с помощью огромных полукруглых окон, пропускавших солнечные лучи в коридоры второго этажа, где находились служебные помещения и кельи.

Церковь Антония и Феодосия перекрыл сферический, 20-метровый в диаметре купол с окнами, устроенными почти вплотную друг к другу. Для оформления интерьеров храма и столовой по совету художника Нестерова настоятель пригласил выпускника петербургской Академии художеств Алексея Щусева. Молодой архитектор руководил орнаментальными работами, выполнил разбивку стен под живопись, составил проект мраморно-металлического иконостаса, киотов, панелей. Росписи исполняли местные мастера, среди которых особо отличились Г. И. Попов, И. С. Ижакевич, А. А. Лаков. Работая в лавре с 1894 года, Попов около 16 лет украшал лаврские интерьеры. В частности, им написаны большие картины «Нагорная проповедь» и «Насыщение пятью хлебами» на южной и северной стенах Трапезной церкви. В столовой он работал над композициями «Чудесный лов рыбы», «Христос в Эммаусе», а также над образами Спасителя и Богоматери для больших киотов. Ижакевич написал иконы «Собор преподобных печерских старцев», «Собор святых апостолов», изображения в кругах под куполом: образы пророков и праотцев, композиции «Рождество», «Сретение», «Крещение» и «Воскресение». Лаков готовил поверхности под живопись, исполнил позолоту фонов, орнаменты на стенах и сводах.

Настенная живопись Трапезной палаты производит впечатление необычайного богатства. Несмотря на канонический характер, декоративные элементы росписи представляют огромную художественную ценность и столь же существенный исторический интерес. Великолепный иконостас из металла и мрамора стал результатом совместного творчества киевлянина Дрекслера и мастера из Москвы М. Н. Рындина. Созданиями приезжих мастеров являются большие киоты из зеленого мрамора с мозаичными узорами, изготовленные в петербургской скульптурной мастерской «Братья Ботта».

Изящные бронзовые капители отливали скульпторы К. Робекки и В. Гаврилов. Последний славился как превосходный исполнитель памятников, которые делал для многих российских городов.

Пострадавшие во время Второй мировой войны здания Трапезной палаты и храма были восстановлены в 1973 году, когда большой полусферический купол церкви украсили медные позолоченные лучи. Лаврские мастера покрыли семь боковых куполов медными листами, а затем позолотили главки. Наружные стены вновь засияли свежей побелкой. Тогда же на потолке в центре зала появилось отреставрированное бронзовое с серебром паникадило — свечная люстра весом более тонны.

Благодаря превосходным акустическим свойствам Трапезной церкви сейчас здесь часто выступают камерные ансамбли, как хоровые, так и оркестровые. У северной стены здания за красивой оградой сформировалось небольшое кладбище, где похоронены казненные Мазепой украинские военачальники. С 1709 года под тяжелыми мраморными плитами покоятся останки генерального судьи Василия Кочубея и полковника Полтавского казацкого полка Ивана Искры. Пушкин, посетивший лавру в 1821 году, побывал на могилах «праотцев казненных», позже упомянув это печальное место в поэме «Полтава»: