Читать онлайн «Монголо-татары - ответ Императора». Страница 2

«В марте 1205, или 1206 г. Феодор I Ласкарис был провозглашен императором ромеев в Никее. Так как патриарх Константинополя Иоанн X Каматир наотрез отказался покинуть приютившую его Дидимотику, а вскоре отрекся и умер (в Константинополе патриарший трон занимал не признанный православными наместник папы, кровожадный Томмазо Морозини), церковную коронацию не могли провести до Пасхи (8 апреля) 1208 г., когда избранный в той же Нике, патриарх Михаил IV Авториан, возложил на голову Ласкариса императорскую стемму». (С. Б. Дашков. «Императоры Византии»).

Итак, единственный легитимный император — Феодор I Ласкарис. Сделаем небольшое отступление и задумаемся — что такое Римский император? Это самый авторитетный человек в мире! По представлениям того времени он ИМЕЛ ПРАВО на мировое господство! Даже после взятия Константинополя османами, европейские монархи продолжали избирать между собой Римского императора. Турецкие султаны продолжали себя считать Римскими императорами и поэтому позволяли себе давать приказы европейцам. К кому бежал Карл XII после Полтавы? Правильно, к Римскому императору — султану, чтобы тот рассудил их с Петром. А наш Иван III, лишь женившись на Софье Палеолог, решился порвать «ханскую басму» и выйти против «безбожного царя Ахмата». А что такое Константинопольский патриарх в то время? Каждый русский митрополит, мог быть назначен князем, но утвердить его мог лишь патриарх!

Более того, я, наверное, открою для кого-то «Америку», но Русь, с момента принятия Христианства, практически вошла в состав Византийской Империи!

«Для нас особенное значение будет иметь специфическое духовное и культурное византийское „сообщество“, которое Д. Оболенский обозначает понятием „византийское содружество наций“ (Byzantine commonwealth). Эта особая целостность существовала и в восприятии византийцев, ибо те, кого ромеи считали варварами до принятия христианства, после крещения становились подданными императора Восточного Рима. Характерно, что и сами эти „подданные“ признавали политический авторитет византийского императора за границами его империи, на своих суверенных территориях, но в сложившихся отношениях никогда не существовало жестокости, свойственной отношениям подданства на Западе. Правильнее, наверное, этот „ближний круг“ Византии оценивать в границах вероисповедного сообщества — как единый православный мир, православную ойкумену, главой и центром которой была Константинопольская церковь». (Г. Колпакова «Искусство Византии. Ранний и средний периоды») Подробнее об этом см. Оболенский Д. «Византийское содружество наций»

Да тот же Гумилев сообщает:

«На Руси считалось, что существует лишь один царь — Василевс в Константинополе. В Русской земле правили князья — самостоятельные властители, но вторые лица в иерархии государственности. После взятия крестоносцами Константинополя (1204) и крушения власти византийских императоров, титулом „Царь“ на Руси стали величать ханов Золотой Орды(!)». Теперь вернемся к Ласкарису.

Феодор I Ласкарис (он же, вероятно, Чингиз-хан) — еще молодой (ему было около 30 лет), невысокого роста, смуглый, немного разноглазый, с острой небольшой бородкой, обладал всепобеждающей настойчивостью и неиссякаемой энергией. «Был он небольшого роста, хотя и не очень, довольно смуглый, имел длинную бороду, внизу раздвоенную, немного косоглазый, в битвах стремительный, склонный к гневу и любовным наслаждениям, щедрый на дары». (Георгий Акрополит «Летопись великого логофета»). Он был одним из видных вельмож при дворе Алексея III Ангела, отличился как военачальник в войнах с болгарами и стал зятем императора: он был женат на второй дочери Алексея III Ангела Анне и, вероятно, в связи с этим браком получил титул деспота. «До нас дошел интересный документ, который позволяет нам, до некоторой степени, познакомиться с представлением Феодора Ласкаря об императорской власти. Это так называемый „Силенциум“ (silentium), как в византийское время назывались публичные речи императоров, произносимые ими во дворце при наступлении Поста, в присутствии знатнейших лиц империи. Данный „Силенциум“ рассматривается как тронная речь Феодора Ласкаря, произнесенная в 1208 г. сразу же после коронации. Речь написана его современником, хорошо известным историком Никитой Хониатом, который, после захвата Константинополя латинянами, нашел безопасное убежище в Никее. Из этой риторически написанной речи видно, что Феодор смотрел на свою власть, как на власть византийского басилевса, дарованную ему Богом. „Моя императорская власть была свыше поставлена, подобно отцу, над всей ромейской державой, хотя со временем она и стала уступать многим; десница Господа возложила на меня власть…“ Бог за усердие даровал Феодору „помазание Давида и такую же власть.“ Единство империи знаменует собою и единство церкви. „И да будет едино стадо и един пастырь“ — читаем мы в конце „Силенция“. Вступив на трон, Феодор, поклялся „выбить из восточных (византийских) городов западную проклятую рать, безвозбранно вторгшуюся в ромейскую державу, истребившую ее и опустошившую, как тучи саранчи, отразить наступающее латинское войско, которое всегда захватывает ближайшее, как гангрена“. „Слово свое василевс старался держать. Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани, автор хроники о взятии Константинополя, указывал, что Феодор I вступал в схватки с католическим войском при всяком удобном случае“». (А.А. Васильев «История Византийской империи»)

(Фрагмент мозаики с изображением Феодора Ласкариса.)

Экономическая, политическая и агрономическая реформы императора быстро сделали ведущим государством региона. Одновременно Ласкарис заново сколачивал империю. Взгляните на карту, с чего бы начали вы? Конечно с Трапезунда… «Сперва под ударами никейцев пало владычество Феодора Манкафы. На очереди была Трапезундская империя, борьба с которой длилась около десятилетия. В 1205 г. полководец Давида Великого Комнина, Синадун, напал на Пафлагонию. Совершив молниеносный марш по горным кручам Тавра, Феодор настиг непрошеных гостей и одержал над ними победу. Спустя два года Давид и его брат Алексей — „отроки с Понта“, как их называли в Никее, трижды вступали в конфликт с Ласкарисом и потеряли все свои земли к западу от реки Галис, с Амастридой и Понтийской Гераклеей». Следующие — сельджуки. «Вначале 1211 г., василевс во главе всего двухсот каваллариев и восьмисот наемников выступил навстречу сельджукам, которых в разгар войн никейцев с Генрихом I и Великокомнинами повел в тыл империи экс-император Алексей III Ангел. В жестоком бою люди Ласкариса пали почти все, буквально сметенные массой турок, но василевс в поединке сразил султана Кей-Хюсрева I, и сельджуки бежали». Опираясь на помощь постоянного союзника крестоносцев — армян, «…неразумно жадные Великокомнины дошли до признания себя вассалами злейшего врага греков — Латинской империи, но это принесло им немного пользы. В 1214 г. василевс отнял у агрессивных трапезундцев еще часть их западных земель». (С. Б. Дашков. «Императоры Византии»)

И сразу становится понятным сообщение монаха Рубрука:

«Затем к югу находится Трапезундия, которая имеет собственного государя по имени Гвидо (Андроник II Гид), принадлежащего к роду императоров константинопольских; он повинуется Тартарам». (Рубрук Гильом. «Путешествие в восточные страны» в сборнике. М., «Мысль», 1997.)

Подчинив себе Малую Азию, Феодор счел возможным открыть военные действия против латинян. Латинский император Генрих был серьезно испуган. «Он писал: „Первый и самый опасный враг — это Ласкарис, который владеет всей землей по ту сторону пролива св. Георгия… Ласкарис собрал большое количество судов, чтобы овладеть Константинополем. Вот почему город дрожит, в большом отчаянии, до такой степени, что многие из нашего народа, отчаявшись в нашем возвращении [из Малой Азии], планировали бежать за море. Большое количество других перешло на сторону Ласкариса, обещая ему помощь против нас… Все греки начали шептаться против нас и обещать Ласкарису поддержку, если он с оружием пойдет на Константинополь“. Письмо завершается призывом к латинянам поддержать Генриха. „Для того, чтобы иметь полную победу и для того, чтобы обладать нашей империей, нам нужно большое количество латинян, которым мы могли бы дать землю, приобретаемую и уже приобретенную. Однако, как вы знаете, недостаточно приобрести землю, необходимо иметь людей, которые смогут ее удержать“». (А.А. Васильев «История Византийской империи») Но греки еще не могли противостоять латинянам.

«В начавшейся войне успех был на стороне Генриха, который довольно далеко проник внутрь Малой Азии. В недавно опубликованном письме, датируемом со всей очевидностью 1213 годом, Генрих дает краткое описание своей победы над греками (25 октября 1211 г. на Риндаке), которые „с такой наглостью и оскорбительным насилием поднялись против Римской церкви, что считают всех ее сыновей, то есть преданных латинян, собаками и, вследствие презрения к нашей вере, в основном и называют собаками“». («История Византии» т.3 академик Сказкин С.Д. (отв. редактор))