Читать онлайн «Хмельницкий (Книга первая)». Страница 61

Автор Иван Ле

В ответ на пожатие его руки гетманом он низко поклонился, подражая изящным манерам вельмож западных дворов, где он долго жил, путешествуя с образовательной целью. Здороваясь с Острожским, Станислав Конецпольский приветливо улыбнулся ему, и улыбка оставалась у него на лице до тех пор, пока он не поздоровался со всеми высокопоставленными шляхтичами. Каждому он подавал руку, придерживая другой саблю, золотой эфес которой раскачивался, выглядывая из-под кунтуша, сшитого из легкого испанского шелка цвета мяты.

Гетман, прихрамывая, подвел Конецпольского к столу, посадил на свое место, а сам сел напротив.

- Уважаемые панове, именем предоставленной мне власти открываю комиссарский совет сеймовой комиссии, - торжественно, с едва сдерживаемым волнением объявил Жолкевский. - Пана поручика Станислава Конецпольского я посылал в Терехтемиров с посланием к казацким старшинам. Поручик привез...

Конецпольский, поднявшись с дубового кресла, грациозно поклонился. Воплощение молодости и энергии. Данилович подметил волнение поручика и незаметно улыбнулся в роскошные усы. Еще бы! Ведь человеку впервые поручалось дело такой государственной важности... Он и гордится этим, и, естественно, переживает... Ему бы обладать даром Цицерона - очаровал бы всех! Однако природа распределяет таланты весьма осмотрительно и сделала заикой одаренного во многих отношениях шляхтича...

Волнение Конецпольского заметили и другие члены комиссии, но, будучи менее сообразительными и к тому же хуже, чем Данилович, знавшими Конецпольского, удивились: почему, собственно, так странно ведет себя обычно независимый поручик? Дело как дело: повез казакам послание, привез ответ. Но у молодого человека заметно дрожала рука, когда он подавал свернутое в трубочку письмо казаков с большой печатью на двух красных шнурках, тяжело болтающейся совсем как на королевском пергаменте.

- Прошу, вельможный п-па-ан гетман... Панове! Только перед вечером казацкие старшины п-подписали э-этот реверсал...

Жолкевский даже почувствовал неловкость - уж слишком неуверенно ведет себя его избранник, чаще, чем обычно, заикается, на удивление присутствующим. Впрочем, и сам гетман сгорал от нетерпения, он схватил собственно, почти вырвал из дрожавшей руки зятя свиток с дразнящей печатью на шнурке.

- Пан поручик может сидеть... - сказал гетман, посмотрев на Конецпольского с укором, и проглотил слюну или какое-то резкое слово, - и слушать вместе с панами комиссарами сейма.

Печать еще раз качнулась, треснул шнурок, которым был завязан свиток пергамента. Гетман развернул письмо и держал его на расстоянии вытянутых рук - жилистых рук с дряблой кожей на пальцах. Заславский бросился присвечивать, взяв подсвечник из рук слуги.

- Прошу... пускай будет так!.. - властно остановил его Жолкевский.

Гетману не раз приходилось читать вражеские послания в самые тяжелые минуты поражений и неудач. И никто не скажет, чтобы у Станислава Жолкевского дрожали руки...

- Я, мои уважаемые панове, разрешу себе пропустить титулованные обращения хлопов, тем паче что эти цветистые величания отнюдь не могут быть признаны искренним выражением чувств казаков, - заметил гетман, пробегая глазами первые строки письма. - Итак, прошу панов слушать: "...Панове старшины и все товарищество его королевской милости, пана нашего... войска" и так далее... "о получении послания Вашей милости, Низового Запорожского рады известить Вашу милость...", в котором вашмость, с позволения божьего, учтиво пожелали здоровья украинскому казачеству. И премного удивляет нас, вашмость гетман Речи Посполитой, категорическое требование, чтобы мы, собравшись в Терехтемиров, от дедов и прадедов наших принадлежавший казачеству, на нашей украинской земле, отослали бы отсюда казаков и тех, что сверх трех тысяч, реестрованных Вашей милостью в Коронный реестр его Королевского Величества, распустили бы по домам и чтобы "под юрисдикцией панов старост находились" за кусок panis bene merentium [добросовестно заработанного хлеба (лат.)], и о вольностях, нашему народу принадлежащих, не помышляли. Говоря о colluvies [наводнении (лат.)] казацком, как любит Ваша милость пан гетман высказываться по-латыни, латынью пугая tota plebs [народные низы (лат.)] проклятым панским письмом, Вы грозите, будто украинский народ proditor et hostis patriae confiscatione bonorum ma puniri [будет наказан конфискацией имущества как враг и изменник отчизны (лат.)]. Тем самым древнейшие, веками освященные права, свободу людскую и обычаи жизни, вашмость, comtemnut [ставя ни во что (лат.)], народ православный хотите низвести до положения быдла, панских слуг. И то лишь воспользовавшись lege sancita [решающим правом (лат.)] панским.

А уважаемое панство Сейма, испугавшись басурманских угроз, воспользовалось этим решающим правом. Ибо ленивые шляхтичи вместо того, чтобы выступить с оружием в руках на защиту края, согласны лучше безропотно платить (ни за что ни про что) дань султану, расплачиваясь нашим - сиречь "хлопства", как именует нас зазнавшаяся шляхта, - трудом добытым добром, позорно покупая такой ценой себе покой. Не к лицу и Вашей милости, прославленному слуге Отчизны, поседевшему в войнах гетману ambitionem поступать не так, как подсказывает собственный опыт и разум, а как приказывает горделивая шляхта и папская тиара из Рима. А разве не служили казаки под рукой Вашей милости вельможного пана при наведении порядка на молдавской земле или пан забыл услуги казаков в Инфлянтских баталиях со шведами, когда он приласкал славного казака Самойла Кишку?

Прочитав латынью усиленное послание Вашей милости вельможного пана, латынью же на тое отписываем. Не годится нам, людям, на старшинские должности всем казачеством избранным, попусту переписываться, словно неверная жена со своим любовником. Решением Сейма назначена комиссия для урегулирования украинских дел. Так где же оная комиссия обретается? Ведь писульку к казачеству, с пожеланием здоровья и с угрозами, мог бы и сам маршалок Сейма при случае прислать с пригожим посланцем из родовитой краковской или силезской шляхты, который тоже, наверное, в своей деятельности non dicuntur fraterno amore [не руководствуется братской любовью (лат.)]. Единственно, за что мы благодарим Вашу милость, пана нашего, - прислали к нам шляхтича, который говорил с нами, казаками, на нашем родном языке. Он первый из всей польской шляхты отважился!

По письмецу и почет, Ваша милость вельможный гетман, на латынь латынью отвечаем и доброго здравия Вам желаем! А обсуждение жизненно важных для нас конклюзий [определений (лат.)] хотели бы мы чинить в одном кругу с вельможными панами комиссарами, в городе нашем Терехтемирове, куда люд украинский плывет Славутой, рекой Отчизны нашей, и движется по шляхам-дорогам, куда засылает своих представителей оружная сила казацкая.

На этом желаем здоровья Вашей милости вельможному пану гетману и воеводе начальному в комиссии Сейма. Пусть вашмость мудрый гетман не обижается на нас за наши искренние слова, ибо писали их non rebellionis rudore, sed amussi esercitus dolore plenus [не ради бунтарства, а желая полного счастья (лат.)] народу нашему.

От имени казачества Низового и от всего украинского люда, с согласия и по поручению руку свою приложили за себя и за все товарищество..." Ну, здесь... подписи, не стоит панам портить настроение... Подписывались, как кто умел, полковник Михайло Дорошенко крестиком неграмотного свой государственный чин удостоверил. Полковник!..

Теперь уже и у гетмана задрожала рука. Он, как змею, швырнул казацкую грамоту из своих рук на стол и побледнел от злости. Слов не находил, хоть и понимал, что первым должен сказать свое мнение по поводу этого необычайного документа. Выйдя из-за стола, он прошелся вдоль большого замкового зала. И отозвался из дальнего угла:

- Обсуждение жизненно важных для нас конклюзий, вот чего жаждут ничтожные хлопы!.. Паны неграмотные полковники недовольны латынью...

- Но это уж слишком, прошу панство! - выскочил Заславский. Оскорбление чести! Как посмели латынь - признак нашего благородства и культурности шляхетской - превратить... в объект для издевательства!..

Гетман властно поднял руку, чтобы успокоить старосту, прервал его шляхетские излияния.

- Предлагаю выслушать пана поручика Станислава Конецпольского, который расскажет нам о том, как все это происходило. Кто задал такой тон хлопам? Не верю, чтобы это было проявлением общего мнения казацких старшин. Прошу... - И кивнул головой в сторону Конецпольского, который поднялся с кресла еще тогда, когда гетман окончил чтение грамоты и, возмущенный, прохромал, припадая на правую ногу, в дальний угол зала.

К удивлению присутствующих, ожидавших, что заика-поручик и вовсе разволнуется, Конецпольский ровным голосом приятного тембра заговорил:

- Так и считал, что реверсал п-полковников, фигурально выражаясь, не даст вельможным панам полного представления о том, как складываются отношения Речи Посполитой с Терехтемировом. Прибыли мы к ним - говорю не только о полковниках, но и о effusus populus [весь народ (лат.)], представителями которого заполнена вся территория Терехтемирова, повторяю, прибыли мы к ним утром.