Читать онлайн «Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка». Страница 20

Длительный конфликт в поповщине, вызванный «Окружным посланием», не только привел поповцев Петербурга к расколу, но вызвал трения и среди самих окружников, к которым после раскола отошло Громовское кладбище. Одни прихожане были сторонниками более просвещенного попа Наума Мальцева, другие – более традиционного, Ермила Ершова. В конце концов, оба они были отрешены московским митрополитом Белокриницкого согласия Амвросием.

Долгие годы службы на кладбище велись в одноэтажном строении, постепенно выросшем вокруг кладбищенской сторожки[53].

В 1892 г. на Забалканском проспекте (ныне Московский пр., 108) у Московских ворот был приобретен участок, где в 1899 г. была открыта богадельня на семьдесят человек; в 1905 г. при богадельне был освящен домовой храм Петра Митрополита, в котором служил причт Громовского кладбища.

К 1912 г. в Петербурге насчитывалось три с половиной тысячи поповцев, среди которых – две тысячи двести последователей Белокриницкого согласия, объединенных в три общины (на Громовском кладбище, Глазовой улице в доме Степанова[54] и на Большой Охте), имевших десять священников, и тысяча триста неокружников, в храме которых в Чубаровом переулке служило два священника.

Между общинами Глазовской и Громовского кладбища существовали трения. Сразу после легализации часть поповцев выступала против строительства храма на Глазовской, т. к. «район этой местности глухой и отдаленный по своему положению, грязный, циничный и буйный по сложившейся там жизни… дом, предложенный общине, окружен публичными домами, трактирами низшего разряда и тому подобными вертепами[55].

Громовское кладбище являлось резиденцией епископа и центром Петербургской и Тверской епархии Белокриницкого согласия. В начале XX века епископом некоторое время был перешедший из православия отец Михаил (в миру Павел Семенов), участник религиозно-философских собраний у Мережковских. При кладбище размещалось благотворительное епархиальное братство, старообрядческая библиотека имени епископа Виталия, начальная школа и школа певчих. В чубыкинской богадельне в 1910-х годах проходили регулярные епархиальные съезды. В 1915 г. на кладбище был освящен Покровский каменный храм на две тысячи человек.

К началу XX века старейшей из поповских купеческих династий в Петербурге были братья Головины, отец которых записался в столичное купечество еще в 1850 г. Они разбогатели на торговле мясом и владели пятью каменными домами на Петербургской стороне.

Главой поповской общины был торговец готовым платьем П. А. Голубин, крестьянин деревни Селище Медведицкой волости Кашинского уезда; самым крупным жертвователем – Ф. П. Федоров, крестьянин деревни Угорское Малеевской волости Егорьевского уезда Рязанской губернии. Он владел клееночной мастерской в Волковой деревне, тремя магазинами и складом. Клееночной мастерской владел и еще один поповец, крестьянин деревни Завалишье Богородского уезда Московской губернии В. Ф. Наумов.

В правление общины входили также И. И. Непов и И. Е. Крутелев – владельцы лаковых заводов, торговец посудой И. П. Чунин, углем – Я. Я. Смирнов, яйцами и маслом – А. Я. Миронов (5 лавок на Сенном рынке), сукном (в Апраксином рынке) – М. М. Герольский, мануфактурой в Апраксином дворе братья Дерябкины, владелец бань на Колтовских Е. И. Власов, владелец буксирного пароходства Ф. С. Степанов, подрядчик К. Г. Некрасов – купец 1-й гильдии, клан купцов Немиловых (купцы 1-й гильдии, торговцы пенькой и льном, домовладельцы)[56].

Единоверие в России возникло при Екатерине II как попытка компромисса между старообрядчеством и синодальной церковью. Часть старообрядцев согласилась вернуться в лоно православия при условии сохранения дониконовой обрядности, но под условием подчинения в иерархическом отношении православной церкви и принятия священнослужителей от православных архиереев.

В Петербурге первая единоверческая церковь (Никольская) была создана в 1799 г. в доме купца И. И. Милова, в прошлом поповца. В 1801 г. была освящена Сретенская, а в 1816-м – Благовещенская церковь (обе на Черной речке). В 1820 г. появилась вторая, а в 1852 – третья Никольские единоверческие церкви (на Николаевской и Захарьевской улицах).

С 1800 г. единоверцам был передан участок Волкова кладбища, где в 1801 г. была освящена Сретенская церковь, а в 1818-м – Благовещенская.

В 1803 г. И. И. Милов купил для общины участок Большеохтинского кладбища, где в 1853 г. была освящена Дмитровская, а в 1902-м – Мариинская церкви. В 1850 г. при кладбище возникла Анастасинская богадельня Тарасовых, при которой в 1868 г. была открыта церковь Алексея, человека Божия.

Число приверженцев единоверия в Петербурге росло особенно быстро в николаевское царствование, когда ужесточились гонения на раскол. По словам костромского губернатора, «поступившие из раскола в единоверие имеют целью избегнуть этим путем преследований местного начальника, земской полиции или помещика – они числятся только единоверцами, а на самом деле остаются в расколе»[57]. В 1867 г. в столице насчитывалось 2000 единоверцев[58].

Единоверие, как и раскол, было по преимуществу крестьянско-купеческой конфессией. В Петербурге единоверческая верхушка была представлена, прежде всего, предпринимателями, происходившими из районов, где сильны были позиции раскола и одновременно имелись тесные связи со столицей.

В Костромской губернии единоверческие приходы существовали в селе Молвитино, традиционно поставлявшем в Петербург шапочных мастеров, и в Высоковской волости Солигаличского уезда (здесь находился единоверческий монастырь), из которой в столицу шло особенно много маляров и плотников.

В Ярославской губернии и раскол, и единоверие распространены были по преимуществу в районах портновского и строительного отхода – в Пошехонском, Романово-Борисоглебском и Ярославском уездах. В 1847 г. был создан единоверческий приход в Ярославле, в 1855-м – в Романове-Борисоглебске, в 1857-м – в селе Великое Ярославского уезда, в 1859-м – в Старо-Борисоглебском Пошехонского уезда. Два последних прихода в 1850-е годы являлись наиболее многочисленными. Они насчитывали соответственно 820 и 984 прихожанина[59]. Был единоверческий приход и в Зарайске Рязанской губернии, откуда в Петербург отправлялись целовальники.

Известные петербургские ревнители единоверия XIX века – крупные предприниматели, по-видимому, костромичи и ярославцы по происхождению.

Н. С. Тарасов, на средства которого была построена Анастасинская богадельня и церковь Алексея, человека Божьего, был строительным подрядчиком из костромичей. Главный жертвователь на церковь Дмитрия Солунского Д. Т. Макушев – шапочный мастер из Молвитино.

Более подробную информацию о социальном составе единоверцев позволяют получить списки членов основанного в 1906 г. «Петербургского Единоверческого братства при Никольской единоверческой, в Николаевской улице г. С.-Петербурга, церкви»[60]. В 1910 г. в братстве состояло 106 членов (4 почетных, 40 пожизненных, 62 действительных). Среди 63 первоначальных учредителей братства два священника, 6 дворян, 14 потомственных почетных граждан, 15 купцов, 6 ремесленников, 2 мещанина и 18 крестьян.

Братство имело пять регулярно собиравшихся комиссий (храмовую, благотворительную, школьную, книжную и кружечную), обладало крупным капиталом и руководило мужским реальным училищем, женской гимназией (где обучались единоверцы, старообрядцы и православные) и единоверческим журналом «Голос православия». Председателем совета Братства был присяжный поверенный А. А. Папков. В совет входили видный правый политический деятель, гласный городской думы, генерал-лейтенант Н. Ф. Гейден, известный деятель православия князь А. А. Ухтомский. Но, как уже было сказано, преобладали в братстве купцы.

Среди членов братства семеро торговцев шапками. В том числе члены Костромского благотворительного общества (см. подробнее далее) Г. И. Сандин (3 магазина), П. Ф. Лезов (2 магазина), И. Ф. и В. И. Зверевы (3 магазина), а также П. И. Комаров (3 магазина) и содержатели шапочных мастерских Ф. И. Шмелев и П. А. Огурешников. И. Ф. Зверев был старостой Никольской церкви, П. Ф. Лезов – членом совета богадельни Шустовых при Николо-Миловской церкви, Г. И. Сандин – старостой церкви Дмитрия Солунского.

Широко представлены в братстве были и строительные подрядчики – 12 человек, в том числе Ф. М. Рыбин (попечитель Никольской церкви на Николаевской улице) и члены КБО П. Ф. Ермолаев-Маслов (кровля), маляры И. Л. Львов и Н. А. Прохоров. 23 члена братства занимались торговлей (не считая вышеупомянутых шапочников).

Происходивший из угличских крестьян купец 1-й гильдии И. А. Баусов был председателем комитета столовой Ярославского благотворительного общества, старостой церкви преподобной Ксении (православной). Баусов владел складом железа и занимался москательной торговлей. Имел два доходных дома на Воронежской улице и Лиговке.