Читать онлайн «Огузы. Средневековая история тюрков и Великой Степи». Страница 7

В Сирии тогда появилась Антиохийская церковь, тысячи прихожан крестила и объединила она. В Африке служила Эфиопская (Абиссинская) церковь. В Армении — Армянская. В Кавказской Албании — Албанская… Все они следовали тюркской традиции богослужения, за что греки осуждали их.

Эти Церкви исповедовали веру только в Бога Небесного. Не в Христа. Они не отрицали сына Божьего, но поклонялись только Тенгри, Ему молились. И это отличало их от «греческого христианства».

Языческий мир с приходом тюрков менялся на глазах и на Ближнем Востоке: новая культура меняла его. Это очень беспокоило византийцев, мечтавших о лаврах Великой Римской империи.

Греки в духовном споре за лидерство безнадежно проигрывали и римлянам, и египтянам, — у них не было таких философов, не было таких ученых-богословов. В Константинополе ставку делали только на силу и окрики. А этого мало.

Императорские окрики для духовенства Египта и других Восточных церквей не годились: они ничего не доказывали, лишь подчеркивали слабость греков.

Как заставить египтян повиноваться? Над этим размышлял еще император Константин, не придумавший ничего лучшего, кроме войны. Правда, его поход в Египет закончился прискорбно. Вместо трофеев в Константинополь привезли тело самого императора. Случилось это в 337 году.

Потом были новые войны. В 391 году византийцы сожгли святыню египтян — их знаменитую Александрийскую библиотеку, ее бесценные рукописи. Так они хотели лишить египетский народ источника знаний. Тысячи текстов сгорели, как один, однако доказать свое превосходство греческие христиане все равно не сумели.

Их меч был бессилен… Даже завоеванный, египетский народ не желал повиноваться. Его твердость духа была непоколебима. Он стал искать пути к свободе. На Ближнем Востоке рано или поздно должно было что-то случиться. Но что? Никто не знал.

Война уже ничего не решала. Это поняли все, что видно даже из письма посланца папы римского Иеронима, который в 396 году посетил Ближний Восток. Он застал там кипчаков, остановивших бессмысленное кровопролитие. В письме передан ужас императорских солдат перед конницей тюрков, считавших позором для себя воевать пешими. Как писал посланец папы римского, они «не могут ступать, и лишь только (в бою) коснутся земли, считают себя уже мертвыми».

Вот, оказывается, когда появилась знаменитая «арабская» конница. Дата установлена точно. Всадники пришли из Дербента, из-за «Железных ворот на Кавказе», так записал Иероним. Дербент был тюркским городом. И там был Патриарший престол, который желал примирить христианский мир.

Посланец папы римского оказался на Ближнем Востоке не по воле случая: умирающий Рим беспокоили подъем Византии, ее ссора с Египтом. Открыто бороться с греками папа не мог, и он положился на старое правило политики: «разделяй и властвуй».

Пока римляне только разделяли… Завязывался тугой клубок политических страстей. Силы копились немалые. Они и сошлись на Эфесском соборе в 431 году. Уже не воины, а политики в рясах дрались за Средиземное море. Греческим или египетским быть ему… Церковь делила наследство Великой Римской империи! А Рим молча наблюдал за схваткой своих вчерашних рабов.

«Чей Бог, того власть» — вот правило средневековой Европы. Ему следовали безоговорочно.

Повод для Собора нашелся быстро — церковные разногласия. Константинопольский епископ Несторий в 428 году сказал, что Богородицу надо именовать Христородицей, так как у Бога не может быть матери.

Здравый смысл в его словах, конечно, был. Он, Несторий, глубоко верующий человек, искал свой путь к Богу. И это было прекрасно. Но беда его состояла в том, что он, не имея глубоких знаний, доверился властям, светским политикам. Например, чтобы склонить на свою сторону византийского императора, он пообещал ему даже ключи от Неба… А как выполнить такое обещание?

Впрочем, мало знающих греков не интересовали богословские тонкости. Им важно было возвысить Греческую церковь, а с ней и Византию.

Город Эфес предложили для Собора не случайно. Греки связывали его с Богородицей, с ее последними годами жизни… Они всегда любили «чудеса» и теперь хотели стать «избранниками Божьими», чтобы так, с помощью легенды, доказать свое лидерство в христианстве.

Им нужен был Собор именно в Эфесе!

Египтян возглавил александрийский епископ Кирилл. «Надо не мудрствовать, а просто верить», — говорил он. На сторону Кирилла встал папа римский, который ничего не ждал от Собора, он просто хотел хоть как-то навредить грекам. Папа понимал, пересмотр церковного учения — это пересмотр мировой политики.

«Чей Бог, того власть», — витало в воздухе Эфеса.

Но духовного спора не получилось. Глубокие знания Кирилла все оценили сразу и по достоинству. Его страстная речь раскрыла невежество греков. Все-таки вековые традиции александрийской научной школы давали знать о себе… Спорный вопрос уладили в тот же день.

Правда, Собор на этом не закончился. Греки не успокоились. Начали ссору. Взаимные оскорбления переросли в настоящую драку. В рукопашную вмешались солдаты…

Египтяне выиграли духовный спор, но не Средиземное море. И принялись готовить новое сражение. Им важно было развить успех — найти поддержку в Дербенте, у Патриарха христианского мира.

Там же, в Дербенте, они услышали о Троице. О трех ликах Бога Небесного: «Един в трех лицах», — говорили тюрки о Тенгри. Египтяне решили перенести Троицу в христианство.

В 449 году они созвали новый Эфесский собор, который вошел в историю как «Разбойничий». Но он не удался александрийским богословам. Они переоценили свои знания… И тогда с досады уже слуги Александрийской церкви стали избивать греков кулаками. По лицу били они греческого патриарха Флавиана прямо в зале заседания.

Потом «соборным отцам» предложили подписать чистый лист папируса, где должно было появиться решение. Кто противился, того снова били или кололи иголками.

Епископы подписали чистый лист единогласно.

И — появилось решение II Эфесского собора, угодное египтянам. Правда, его вскоре отменили.

Лишь в 451 году христиане нашли свою Троицу. Но не ту, что была у тюрков. Вместо Троицы у них фактически получилась «двоица». Греки настояли на ней.

Случилось это событие на новом Соборе, в городе Халкидоне. И сразу разразился новый скандал, его замял в 452 году византийский император, приказав: «Никто, какого бы звания и состояния он ни был, не смеет заводить о вере публичные споры».

Больше духовные искания уже никто не вел. Да они и не были нужны — раздел мира свершился. Церковь все стала выводить от «греческих корней». Всю историю Европы и христианства.

Так греки победили Александрийскую церковь, унизили египтян, бросили тень на тюркскую веру, а главное — возвеличили себя. Их не смущало, что «ложную греческую Троицу» не приняли Церкви Востока. Что в Египте сразу же вспыхнуло восстание… Они торжествовали.

А верующие яростно протестовали против греческого искажения веры. Несколько лет бурлила Палестина. Люди там шли на смерть во имя Бога Единого… Много крови впитала тогда земля.

Византия, завершив учение о Церкви, вела теперь себя совсем иначе, она даже отказалась платить тюркам дань. Начала готовить покушение на Аттилу. «Золото у меня только для друзей, — самодовольно заявил император Маркиан, — а для врагов — железо». Он умел нагнетать обстановку.

В 453 году к простодушным тюркам пришла первая их большая беда: Аттилу отравили. И — византийский император стал новым хозяином Европы!

Власть Греческой церкви признали лишь римляне, на Востоке же ее назвали «христианством второго разряда». Ближний Восток не мог принять ее, мешали традиции. И он задумал создать свою веру — веру «первого разряда».

Поиск чистой религии привел египетских ученых-богословов к идее Ислама — вере в Бога Небесного, но с иными, негреческими обрядами.

…В Византии в те годы тоже бурлила «творческая» мысль. Но только иная. Страну захлестнуло откровенное сочинительство: придумывали святых, придумывали «чудеса». Греки утверждали себя, как могли.

Это — тоже вклад в мировую сокровищницу. Вклад язычников.

Древнегреческого бога виноделия, сына Зевса, Диониса они сделали христианским мучеником святым Дионисием. А царя Деметрия — святым Дмитрием, богиню искусств Минерву-Палладу — святой Палладией, бога солнца Гелиоса — святым Ильей… Каждому языческому богу придумали новое житие, связав его с Византией.

Так и жило греческое «христианство второго разряда для простонародья». Какое отношение оно имело к Богу Небесному? К религии?..

Просвещенный мир был в ужасе.