Читать онлайн «Высокое искусство». Страница 17

В Институте имени Склифасовского юношу внимательно осмотрел профессор Борис Александрович Петров. На груди и шее юноши были видны рубцы – следы хирургического ножа.

Через несколько дней юноша лежал на операционном столе. Хирург вскрыл брюшную полость в самой верхней части живота и извлек большой кусок тонкой кишки, длиной около 30 сантиметров. Точным и верным движением хирург пересек с обеих сторон этот отрезок кишки, отделив его, таким образом, от кишечника. Затем он сшил образовавшиеся два конца кишечника, восстановив его непрерывность.

Потеряла ли извлеченная и отрезанная часть тонкой кишки всякую связь с кишечником? Нет, не совсем. В ней сохранялись некоторые кровеносные сосуды, шедшие из брызжейки. Брызжейка – это ткань, на которой внутри брюшной полости держится как бы подвешенным весь кишечник и в которой находятся питающие его артерии и вены.

Если не сохранить ни одного кровеносного сосуда, то отрезок кишки, лишенный кровоснабжения, быстро омертвеет.

Теперь, выделив этот отрезок из брюшной полости, хирург, с помощью специально изготовленных в институте инструментов, проделал под кожей передней поверхности грудной клетки, не нарушая целости кожи, особый ход. Инструменты были сконструированы очень остроумно и целесообразно. Пользуясь ими, хирург приподнял кожу, отслоил ее от нижнележащей ткани на всем протяжении от разреза на животе до левой ключицы и даже выше – до шеи. Образовался своеобразный подкожный тоннель.

В этот тоннель хирург осторожно, но уверенно втянул весь приготовленный отрезок кишки. Он поместился в тоннеле, как в оболочке. Один конец кишки появился на шее у того места, где внутри шеи расположен верхний отдел пищевода.

Теперь наступила вторая, не менее ответственная часть операции. Хирург вскрыл боковую поверхность шеи, нашел стенку пищевода, обнажил его и извлек, насколько это было возможно. Затем он вшил в него, в отверстие над местом сужения, край кишки, расположенной в тоннеле. Это был ее верхний конец. А нижний еще раньше вшили в желудок.

А – под кожей груди. Б – внутри грудной клетки.

Отрезок тонкой кишки соединил, таким образом, начало пищевода с желудком.

Так отрезок тонкой кишки стал пищеводом.

Операция свердловскому юноше была произведена в 1942 году. До и после этого в Институте имени Склифасовского профессорами Петровым, Араповым, Розановым и другими хирургами было сделано несколько десятков, а теперь можно сказать и сотен подобных операций. Вслед за ними большое число таких же операций было произведено во многих городах Советского Союза. Способы, которыми пользовались наши хирурги, оказались наилучшими из всех, предложенных ранее. Они давали наибольший успех. После такого вмешательства резиновая трубка и свищ желудка становились очень часто излишними.

Удовлетворились своими результатами советские хирурги? Нет, не совсем.

В том же Институте имени Склифасовского, где особенно много занимались образованием искусственного пищевода, в операцию были внесены дальнейшие усовершенствования.

И всё же хирурги не были полностью удовлетворены. Это была та творческая пытливость, которая не знает успокоения, для которой достижение – это только основание для нового шага вперед.

В операции создания искусственного пищевода есть, помимо всего, одна сторона, с которой гуманность врача не может примириться.

Это – психическая угнетенность больного.

Если даже новый пищевод хорошо выполняет свои функции, а резиновая трубка и питание через свищ, так удручающие больного, отпадают навсегда, то и на шее после операции остаются неестественные рубцы, обезображивающие утолщения, искажающие внешность. Это далеко не маловажное обстоятельство для психики человека.

Следует иметь в виду, что несчастные случаи, ведущие к сужению пищевода и, в дальнейшем, к операции, чаще всего встречаются у детей, у подростков. Проходят годы, дети становятся взрослыми. Операция, спасшая их, в то же время в известной мере уродует их внешность, их облик. Для юношей и девушек такой физический недостаток является, конечно, причиной тяжелых переживаний, можно сказать – сильной психической травмой.

Советские хирурги не забыли об этой стороне операции, о том добавочном грузе страданий, который этот недуг, даже исправленный операцией, нес молодой жизни.

Поиски врачей, вызванные глубоким раздумьем над судьбой человека, не оказались напрасными.

Зимой 1947 года перед хирургом, профессором Розановым, в Институте имени Склифасовского лежала на операционном столе 22-летняя студентка-химик. Резиновая трубка находилась в свищевом ходе желудка. Теперь больной готовились сделать искусственный пищевод.

Врач приступил к операции. Он сделал ее так, как давно тщательно обдумал и проверил на многочисленных опытах над животными.

Через шесть недель больная покидала институт. Резиновая трубка, ранее введенная в желудок, отсутствовала. Никаких обезображивающих выпячиваний на шее, никаких шрамов, рубцов или иных следов пересадки кишки не было видно.

Почему? Разве больной не устроили пищевода из тонкой кишки? Устроили, но искусственный пищевод шел не по передней поверхности грудной клетки, не в подкожном тоннеле. Он лежал вдоль своего естественного пути – внутри грудной клетки, позади грудины, рядом со ставшим ненужным, непроходимым прежним пищеводом.

Это была операция исключительного мастерства и точности. Она выполнялась в сложнейших условиях. Мы уже знаем, что грозило хирургу в грудной клетке, где находятся жизненно важные органы.

Выработанная советскими учеными для этой операции высокая техника, верный глаз, точность расчета, скрупулезная предусмотрительность и особенно новый метод наркоза – газовый наркоз, вводимый специальным способом прямо в дыхательное горло, помогли хирургу.

Он сумел добиться своего.

Как же была выполнена эта операция?

Один конец кишечной петли, как и при прежних операциях, вшили в желудок. Для другого же конца петли не устраивали подкожного, идущего по передней поверхности грудной клетки, тоннеля, а поступали иначе. В грудобрюшной преграде, диафрагме, образовали отверстие, то есть открыли доступ в грудную полость, куда и ввели второй, свободный конец кишечной петли. После этого с большой осторожностью отыскали и несколько высвободили из окружающей ткани пищевод. В верхней части его определили рубцово-суженное место, делавшее пищевод непроходимым. Сюда, поверх этого сужения, подтянули кишечную петлю и свободный конец ее вшили в отверстие, произведенное в стенке пищевода. Отрезок кишки занял свое место вплотную с пищеводом, по соседству с остальными органами грудной клетки – легкими, сердцем, крупными артериями и венами.

После наложения швов на грудобрюшную преграду операция закончена.

Когда разрез на животе зажил, ничто, кроме рубца, не говорило о хирургическом вмешательстве. Больная внешне ничем не отличалась от остальных людей.

Операция не только удалась, но была произведена с меньшим риском, чем прежде, когда пищевод прокладывался в подкожном тоннеле.

Успех не был случайным. Он явился результатом упорного труда и смелых исканий.

Дальнейшие операции, даже на пищеводе, пораженном раковой опухолью, давали нередко такой же замечательный результат и подтверждали правильность смелого новаторского решения советских хирургов.

Наряду с хирургами Института имени Склифасовского, в области восстановительной хирургии прославились томский профессор А. Г. Савиных, московский профессор В. И. Казанский, хирург Института экспериментальной и клинической хирургии Б. В. Петровский, профессора А. И. Савицкий и В. А. Мельников, спасшие множество человеческих жизней своими оригинально разработанными операциями при тяжелейших формах рака на нижней части пищевода.

Эти операции явились новым блестящим достижением советской хирургии.

Мы рассказали далеко не о всех возможностях современной восстановительной хирургии, а лишь о некоторых. Рассказали не только о возможностях, но и о практическом их воплощении. Они достаточны для справедливой оценки великих усилий, огромных успехов советских ученых в этой области медицины.

Успехи восстановительной хирургии восполняют в известной мере отсутствующую у человеческого организма способность к регенерации, восстановлению утраченных органов.

Так современная медицинская наука смело вторгается в законы природы, совершая, казалось бы, невозможное.

Мы законно гордимся тем, что и в этой области медицины наиболее значительные успехи достигнуты нашими советскими хирургами. К таким успехам принадлежит и особый аппарат для сшивания сосудов, сконструированный в Институте имени Склифасовского инженером В. Ф. Гудовым, врачами П. Андросовым, М. Ахалаем и другими. Этот аппарат не только улучшает и упрощает сложную операцию искусственного пищевода или хирургического лечения грудной жабы и всех других труднейших операций, но и приближает осуществление возможности пересадки целых конечностей и даже жизненно важных внутренних органов.