Читать онлайн «Первые цивилизации». Страница 13

Важным памятником, рисующим постепенный прогресс земледельческо-скотоводческой культуры Малой Азии, является Чейюню-тепеси (Cambel, Braidwood, 1971; Braidwood а. о., 1974). Выявленные здесь пять фаз развития ориентировочно датируются 7250—6750 гг. до н. э. Уже со второй фазы появляются дома, основания стен которых выложены из камня. Полы домов покрыты ровным слоем известковой обмазки и окрашены в оранжево-розоватый цвет. На протяжении всех фаз глиняная посуда отсутствует, хотя имеются глиняные фигурки животных. Кремневые микролитоидные орудия безраздельно господствуют в производстве, но встречаются и отдельные изделия из кованой меди.

Эволюция хозяйства на Чейюню-тепеси уже сейчас прослеживается достаточно определенно. В двух нижних фазах мы застаем комплексную охотничье-земледельческую экономику. При этом среди орудий труда около 10 % составляют вкладыши серпов с явственно видимой заполировкой от интенсивного использования. Основной добычей охотников был зубр, второе место занимал олень. Число костей зубра и оленя вдвое больше, чем число костей барана и козла. Домашняя собака была в это время единственным прирученным животным. В поздних фазах Чейюню-тепеси хозяйство приобретает более сложный характер: охоту вытесняет, хотя и не заменяет полностью разведение мелкого рогатого скота — коз и овец. Число костей этих животных в количественном отношении в 13 раз превышает число костей оленей и зубров. Земледельцы Чейюню-тепеси возделывали исключительно пшеницу, как двузернянку, так и однозернянку. Показательно отсутствие ячменя, этой излюбленной культуры Древнего Востока: среди нескольких тысяч зерен найдено лишь три зерна дикого ячменя.

Необычайный расцвет местной оседлоземледельческой культуры характеризует поселение Чатал-Хююк, расположенное в плодородной Конийской долине и датирующееся второй половиной VII — первой половиной VI тыс. до н. э. (Mellaart, 1967; 1975, р. 98—111). Здесь в это время существовало более 20 небольших оседлых поселений, но именно Чатал-Хююк, занимающий площадь в 13 га, был наиболее значительным из них и, скорее всего, играл роль центра для местных общин (рис. 7).

Поселение было тесно застроено небольшими домами, возведенными из крупного сырцового кирпича прямоугольного формата. Из глины в домах устраивались невысокие платформы и сидения типа скамьи. Некоторые такие дома с интерьером, оформленным сюжетными росписями и глиняными рельефами, безусловно являются святилищами. Останки усопших помещали под полами домов, причем мягкие ткани предварительно счищались и ингумации предавались кости, завернутые в одежды или циновки. Иногда могилы посыпали красной охрой. Широко распространен погребальный инвентарь. С женщинами клали ожерелья, разного рода браслеты, каменные мотыги, костяные шпатели и ложки. В мужских погребениях представлены каменные навершия булав, обсидиановые кинжалы, наконечники дротиков и стрел, костяные застежки от поясов.

Основной орудийный набор Чатал-Хююка составляют каменные и костяные орудия. Главным сырьем для их изготовления служил обсидиан, обрабатываемый с помощью отжимной ретуши, доведенной до филигранного мастерства. Знакома была ковка самородного металла, имеются медные и свинцовые бусы, но это новшество никак еще не влияло на основной орудийный комплекс. Сравнительно малочисленна глиняная посуда, обычно темно-лощеная или темно-желтого цвета. В верхних напластованиях памятника появляется и редкая керамика с орнаментом в виде красных полос. Многочисленные бусы изготовлялись из синего или зеленого апатита с тонкими отверстиями для продевания нити. Потребности в посуде, видимо, в значительной мере удовлетворялись деревянными изделиями. Они в большом числе были обнаружены в могилах, причем формы этих деревянных сосудов исключительно разнообразны. Здесь имеются и плоские блюда с фигурными выступами-ручками, и кубки на ножках, и коробочки разных форм с плотно прилегающими крышками. Плетеные и деревянные изделия повлияли на форму глиняных сосудов Чатал-Хююка.

Основу экономики этого важного центра раннеземледельческой культуры составляли земледелие и скотоводство. Культивировалось 14 видов растений; среди них главную роль играли пшеницы, однозернянка и двузернянка, а также голозерный ячмень и горох. Косточки миндаля и фисташки могут указывать на получение из них растительных масел. Обнаружено также много семян крапивного дерева, и существует предположение, что из него варили вино, которое позднее было известно в этих районах. К числу домашних животных принадлежал крупный и мелкий рогатый скот. Была также как наследие более ранней эпохи распространена охота на быка и благородного оленя, изображенная на ряде фресок в древних святилищах.

Примечательной особенностью чатал-хююкской культуры является высокий уровень благосостояния, отраженный как в богатом убранстве глинобитных построек, так и в наборе предметов, не связанных непосредственно со сферой производственной деятельности. Таковы самые разнообразные бусы и подвески, на изготовление которых обществом затрачивалось немало усилий. Забота о внешнем виде не ограничивалась украшениями — именно на Чатал-Хююке мы имеем бесспорные свидетельства применения древней косметики. Таковы корзиночки с румянами, косметические шпатели, обсидиановые зеркала, закреплявшиеся в рукоятке при помощи известковой массы. Для туалета широко использовалась охра. Часто в женских могилах она помещена в изящные средиземноморские раковины в смеси с какими-то жировыми веществами.

Богатый мир раннеземледельческой культуры и идеологических представлений раскрывают чатал-хююкские святилища. Роспись стен производилась натуральными красками, наносившимися кистью на белую обмазку. Наряду с этим существовали и рельефные фигуры, вылепленные на каркасе из тростника, как в Иерихоне, или из дерева. В переднюю часть скульптурных изображений животных включали череп быка или барана. Ряды рогатых бычьих голов помещались на платформах, придавая интерьеру святилищ тревожную атмосферу. В стилистическом плане в росписи Чатал-Хююка сочетаются древние традиции поры верхнего палеолита и мезолита и новые приемы. Охотничьи фрески, на которых многочисленные фигурки охотников окружают попавшего в облаву быка или загоняют оленей, отличаются живой экспрессией и динамизмом. Однако большей частью изображения животных в Чатал-Хююке аппликационно условны и во многом схематичны. В этом отношении показательны изображения крупных птиц с распростертыми крыльями, видимо грифов, напоминающие графическую зарисовку анатома. Имеются и чисто орнаментальные панно с ритмичным повторением геометрических фигур, предвосхищающим роспись на глиняной посуде. Это были уже эстетические концепции новой эпохи, ярко воплощенные затем в прикладном искусстве ранних земледельцев.

Схематические изображения крупных рельефных женских фигур с раскинутыми в стороны руками и ногами свидетельствуют о том, что в древних культах едва ли не главенствующее положение занимало женское божество плодородия. Иногда рельефами подчеркивалось, что эта фигура дает жизнь бычьей или бараньей голове. Не исключено, что многочисленные изображения быка уже ассоциировались с мужским божеством, как это позднее было в целом ряде древневосточных религий.

Эту картину дополняют каменные и терракотовые статуэтки, среди которых первое место опять-таки занимают изображения обнаженных женщин, как молодых девушек, так и зрелых матрон. На каменном рельефе фигура женщины воспроизведена стоящей за леопардом, возможно считавшимся священным животным богини. В одном из святилищ имеется неоднократно подновлявшийся рельеф с изображением двух леопардов, обращенных головами друг к другу. Найдена статуэтка, изготовленная из мрамора, воспроизводящая сидящего мужчину с браслетами на предплечьях и в шапке из леопардовой шкуры.

Происхождение чатал-хююкской культуры как археологического комплекса остается не вполне ясным. Во всяком случае, по типам изделий его трудно возвести к Чейюню-тепеси, здесь налицо глубокие различия даже в строительном деле — при всем богатстве убранства чатал-хююкских домов алебастровые полы в них отсутствуют. Другая важная проблема связана с интерпретацией самого типа поселения, руины которого сейчас известны под названием Чатал-Хююка. Большинство западных исследователей именует его неолитическим городом или агрогородом (агротаун). Однако, имея значительное число жителей (по разным системам исчисления от 2000 до 6000 человек), Чатал-Хююк еще не являлся центром торговли или ремесленного производства. Различные виды промыслов при всем совершенстве производимых изделий не выходили за рамки первобытного ремесла, не связанного с товарным производством. Получение различных видов сырья главным образом в ближайших окрестностях также вполне укладывается в рамки простого обмена или даже так называемых торговых экспедиций. Поэтому нет оснований преувеличивать и торговую функцию этого первобытного поселения. Вместе с тем своего рода центральное положение в системе более мелких поселков указывает на то, что Чатал-Хююк, видимо, осуществлял функцию центра сельскохозяйственной округи. Поселения этого типа стоят у истоков формирования древневосточных городов, которое происходит лишь в результате длительной социально-экономической и культурной эволюции. Недаром и в Малой Азии после запустения Чатал-Хююка столь значительные центры появляются лишь в IV — III тыс. до н. э.