Читать онлайн «Изгнанная армия. Полвека военной эмиграции. 1920—1970 гг.». Страница 49

Все четверо из прибывших чинов бывшей белой армии были сразу же зачислены в испанскую офицерскую резервную роту. Генерал Фок вскоре получил назначение в 1/3 батальона (терсио. — Примеч. авт.) под названием «Зумалакарреги». Вскоре за отличие в боях он был произведен в лейтенанты (тениенте. — Примеч. авт.) испанской армии и переведен на Арагонский фронт. В течение двух дней рота, где служил Фок и его боевые товарищи, мужественно сопротивлялась окружившим ее красным, больше половины ее погибло. Генерал Анатолий Владимирович Фок, штабс-капитан Яков Тимофеевич Полухин и испанский фельдфебель по фамилии Пастор перенесли раненых в часовню и, укрывшись там, открыли огонь по красным. Отрезанные от своих частей, они продержались в окруженной коммунистами часовне 12 дней, пока она и все, кто оставался в ней, не были сметены ураганным артиллерийским огнем испанских «красных». Так погиб начальник артиллерии 1-й пехотной дивизии Русской армии генерал-майор Фок Анатолий Владимирович, воевавший в Испании в чине подпоручика в подразделении «Зумалакарреги».

Из числа белых добровольцев еще один русский генерал-майор, Николай Всеволодович Шинкаренко, провоевал в чине лейтенанта франкистских войск, участвуя в борьбе против испанских коммунистов. Старший лейтенант Российского императорского флота Николай Александрович Рагозин был пожалован чином подполковника испанских ВВС за свои выдающиеся успехи в небе над

Испанией. Еще один русский летчик — старший лейтенант императорского форта Всеволод Михайлович Марченко (погибший под Мадридом в 1939 году[23]), посмертно был удостоен высшей испанской военной награды — коллективной Лауреады.

Подполковник Сергей Николаевич Благовещенский, директор страховой компании «Стандарт-Книон» в Париже, организовывал переброску русских добровольцев из Франции в Испании. По окончании войны все русские добровольцы, из тех, кто не получил офицерского чина в испанской армии, были произведены в сержанты. Кроме того, русские добровольцы получили двухмесячные отпуска с сохранением за ними денежного содержания, а также (при наличии желания) испанское гражданство.

Один из доживших до XXI века участников русского добровольческого отряда в Испании, престарелый граф Григорий Павлович Ламсдорф, в интервью, данном в феврале 2002 года журналистке еженедельника «Совершенно секретно» Джин Вронской, так описывал свое участие в испанской кампании: «…уже через час после венчания ехал поездом к испанской границе. Ехал один. Знал, что мы там нужны. По-испански не знал ни слова. В этот момент войска фалангистов брали Ирун. Я переплыл реку и явился к ним. Когда я сказал, что русский, они решили: чекист из Москвы, провокатор. Меня вывезли в Наварру и отправили назад во Францию. Там на границе я встретил Колю Зотова, бывшего поручика Алексеевского полка. В эмиграции он работал киномехаником в Париже. Он тоже хотел сражаться с коммунистами, и мы вернулись в Испанию. На этот раз нам повезло, правда, не сразу. Нас отвезли в Памплону, посадили в тюрьму, а потом начали разбираться и поняли, кто мы такие. Тогда нас послали в Сарагосу. У меня от рождения были способности к языкам, и я быстро схватил испанский, даже научился писать. Нам дали переводить какие-то советские документы. Мы встретили антикоммунистов из многих стран. Мир знает о сражавшихся в Испании на стороне республиканцев интернационалистах-коммунистах, а о нашем “антикоммунистическом интернационале” никто и не слышал. Была сформирована русская часть из восьмидесяти бывших офицеров белой армии и солдат. Меня назначили на пулемет, как молодого инженера со смекалкой, к тому же говорившего по-испански. С Зотовым нас разделили. Каталония была абсолютно красной — гнездом анархистов. Я два года провоевал в Испании. По вечерам писал письма за неграмотных солдат. Священник, князь Шаховской (о. Иоанн. —Примеч. авт.), регулярно нас навещал. В 1937 году в Сарагосе меня тяжело ранили — был поврежден левый глаз и разворочена вся левая сторона тела. Зотов в Испании спился. Умер он на улице Мадрида — замерз».

В феврале 1939 года батальон с русским отрядом был передислоцирован через Теруэль в населенный пункт Эльторо, где русские занимали боевые позиции «Пенья Кемада» и «Пенья дель Дьябло» вплоть до окончания боевых действий. На март 1939 года русские добровольцы были распределены следующим образом: русский отряд в терсио Донья Мария де Молина состоял из 26 человек и находился под началом лейтенанта испанской армии Н.Е. Кривошеи и сержанта П.В. Белина. В русском отряде в «Терсио рекетэ» Наварры служило 2 человека; в терсио Ареаменди — 1; в терсио Монтехура — 2; в легионе — 3; а в эскадроне рекетэ Бургонья — 1, и трое оставили военную службу, из которых один лишь ротмистр Г.М. Зелим-Бек вынужден был сделать это по состоянию здоровья. Из всех известных на сегодняшний день русских добровольцев в Испании было убито 34, а из оставшихся в живых — 9 ранено. В разное время в ходе боев погибли: князь Лаурсов-Магалов, 3. Кампельский, В. Чиж, А.А. Бонч-Бруевич, Н. Иванов, морской летчик, капитан 2-го ранга М.А. Крыгин и др. Фалангист-легионер Куценко, раненный под Тэруэлем, был взят в плен коммунистами и замучен.

Ввиду окончания Гражданской войны в Испании 30 июня 1939 года русские добровольцы были официально уволены из рядов испанской национальной армии. Франко не забыл своих русских соратников — всем было присвоено звание сержанта (за исключением тех, кто уже получил офицерский чин в ходе боевых действий), и все получили двухмесячный отпуск с сохранением денежного содержания и испанские военные награды «Военный крест» и «Крест за воинскую доблесть». Кроме того, русским добровольцам была предоставлена возможность получения испанского гражданства, чем многие не замедлили воспользоваться. 29 октября 1939 года группа русских добровольцев во главе с полковником Н.Н. Болтиным была принята генералиссимусом Франко во дворце Прадо, под Мадридом. На прощание каудильо спросил их о том, что еще он может сделать для русских? От лица всех добровольцев Болтин ответил генералиссимусу: «Мы ничего не просим для себя лично, мы только просим, чтоб вы устроили желающих офицерами в Испанский африканский легион». Эта просьба была также удовлетворена.

Дальнейшая судьба «испанских русских» сложилась по-разному. Многие из них остались жить в Испании и выбрали себе различные мирные профессии, другие продолжили свою военную службу. Из первых четырех добровольцев (генералы А.В. Фок и Н.В. Шинкаренко, капитан Н.Я. Кривошея и штабс-капитан Я.Т. Лопухин) остался невредимым только капитан Марковского артиллерийского дивизиона Николай Евгеньевич Кривошея, который фактически командовал русским отрядом в терсио Донья Мария де Молина. Находясь в эмиграции, он постоянно следил за развитием военной науки, окончил в Париже Высшие военно-научные курсы генерала Н.Н. Головина и пользовался высокой боевой репутацией не только у своих соотечественников, но и у испанского командования. Во время испанской гражданской войны Кривошея успешно воевал на различных участках фронта, однако по испанским законам как иностранец не имел права на занятие высших командных должностей. Ряд русских добровольцев, сражавшихся в Испании, в последующие годы советско-германской войны принимали участие в боевых действиях на Восточном фронте в составе испанской «Голубой дивизии». Среди них были: Н.С. Артюхов, К.А. Гончаренко, С.К. Гурский, В.А. Клименко, В.Е. Кривошея, Л.Г. Тоцкий, А.А. Трингам. Часть из них начинала службу в частях вермахта переводчиками. А.А. Трингам служил на должности конюха в одном из вспомогательных подразделений. Общая численность ветеранов испанской войны составила около 10 человек, трое из которых были убиты во Второй мировой войне на Восточном фронте. В составе итальянских частей на германо-советском фронте воевали чины белой армии П.В. Белин, Н.И. Селиванов, Н.К. Сладков, А.П. Яремчук 2-й[24]. По мнению Франко, участие «Голубой дивизии» в борьбе против большевизма на территории СССР укладывалось в схему «трех войн», шедших в описываемое время в некоторой параллели. Первая была между США и Японией за господство на Тихом океане — в ней Испания не участвовала никак; вторая — между Германией и Италией с одной стороны, Великобританией и Францией с другой, Испании она не касалась, хотя она желала бы обеспечить свои интересы в Африке и вернуть себе Гибралтар; третья война — между христианством и коммунизмом, и в ней Испания участвовала на стороне христиан. «Голубая дивизия» укомплектовывалась добровольцами из числа студентов, военных, «фалангистов» и молодежи. Желающих поступить на службу в ее ряды было больше, чем дивизия могла вместить по штату, и потому отбор добровольцев был строгим. Не отличаясь высокой строевой дисциплиной, эта испанская часть, была тем не менее известна своей стойкостью в боях и выносливостью личного состава, умевшего, при необходимости, ночевать на снегу и преодолевать многокилометровые марш-броски по бездорожью. В отношении к местному населению на оккупированных советских территориях испанцы проявляли себя с лучшей стороны в сопоставлении с немцами. В их отношении не было грубой надменности и презрения к славянским народам, а также отсутствовала та бессмысленная жестокость в отношении военнопленных, свойственная немецким и иностранным частям СС и отдельным подразделениям вермахта. Вместе с отступавшей «Голубой дивизией» в Европу ушло и немалое количество русских с оккупированных территорий, напуганных грядущими расправами над «коллаборационистами», случавшимися после прихода Красной армии почти повсеместно. Известно участие в сражениях на Восточном фронте и представителей старейших гвардейских полков Российской империи, в том числе Кавалергардского и Конного, воевавших в различных чинах германского вермахта, как, например, барон Лев Львович Мешден и Федор Константинович фон Брюмер, барон Георгий Карлович Багге аф Боо и барон Густав Густавович Кнорринг. Кавалергард Федор Поспеев служил унтер-офицером Русского корпуса и пал в боях с советской армией в боях у Белграда в 1945 году. Иван Дмитриевич Звегинцов, бывший кавалергард, напротив, служил в чине лейтенанта в 7-й танковой дивизии Британской Королевской армии и погиб в бою с частями Африканского корпуса генерала Эрвина Роммеля 28 декабря 1941 года под Эль-Агелией в Ливии. «Многие члены Кавалергардской семьи взялись за оружие и в чужих, а подчас и чуждых им армиях, стали на защиту приютивших их стран. Все они, не за страх, а за совесть, честно выполнили свой солдатский долг. Были среди них и пленные и бежавшие из плена, были контуженные и раненые. Но не всем было суждено вернуться в лоно родных своих семейств»{113}. С началом войны против СССР в Германии приступили к организации русских добровольческих частей в составе германского вермахта и позднее вошли в состав РОА граф Г.П. Ламсдорф и другие. Новая война «белых» и «красных» вступала в новую фазу.