Читать онлайн «Палестина до древних евреев». Страница 33

В стиле III появляется примитивное представление о перспективе. Благодаря разнице в размере фигур, у зрителя создается полное ощущение трехмерного пространства, в котором каждый предмет находится на разном расстоянии от его взора. Это довольно необычно и производит впечатление, особенно если вспомнить о том, с каким образом жизни и уровнем культуры связан такой стиль.

Главная тема – прекрасные сцены охоты. Как правило, они покрывают всю поверхность скалы. Неровные края скалы эффектно обрамляют изображение, сделанное на гладкой поверхности. Чаще всего изображаются козы, да и в целом количество разновидностей животных не отличается от того, что было в двух предыдущих стилях. Представители семейства кошачьих и горные козлы так и остались неотъемлемой частью местной фауны. Появляются рисунки (по крайней мере, были найдены два или три таких примера), на которых изображены одомашненные быки и козы. Главным домашним животным становится собака, чье изображение появляется почти в каждой сцене охоты. У каждого охотника, судя по всему, было несколько собак, которые на всех рисунках окружают его. В рисунках этого стиля появляются и разнообразные изображения людей. Некоторые из них одеты в длинные юбки, другие – в короткие одежды, обхватывающие бедра.

Несмотря на огромную разницу между стилями II и III, оба они свидетельствуют о том, что их создатели жили в сообществах, хозяйство которых основывалось на охоте и формирующемся скотоводстве, которое лучше отражено в изображениях стиля П. На рисунках, относящихся к стилю III, впервые появляются изображения луков и стрел. Копья исчезли, хотя уже в стиле IV их изображения появляются снова. Лук возникает на рисунках уже как сформировавшийся вид оружия. Изображались два вида луков: для одного из них характерны небольшие одинарные луки, а для второго – большие двойные. На одном рисунке изображен человек, в руке которого – булава со сферическим наконечником. Стиль III характерен для Иордании, Хиджаза и Синая, но лучше всего он представлен в израильской пустыне Негев. Очень похожие группы наскальных изображений были найдены в Верхнем Египте, Нубии и восточной Сахаре. По технике исполнения и тематике они очень похожи на своих ближневосточных «сородичей». Между ними всего 482 километра, и, следовательно, они могут быть как-то связаны друг с другом.

В Верхнем Египте изображения, относящиеся к стилю III, были найдены недалеко от Луксора, причем они никак не связаны с искусством долины Нила. Судя по всему, здесь, как и на Ближнем Востоке, эти рисунки делали люди, занимавшиеся в основном охотой. Винклер предложил датировать эти рисунки додинастическим периодом. Нужно отметить, что это вполне вероятно. В Негеве изображения, характерные для стиля III, были найдены в 48 километрах от Беэр-Шевы. Отсюда возникает вопрос: когда там жили сообщества охотников?

В настоящее время невозможно ответить на этот вопрос. И образ жизни, и оружие, которое они использовали, характерны для позднего каменного века, но длительность существования в пустыне этой традиции установить невозможно. Во 2-м тысячелетии до н. э. изображения на керамике в некоторых поселениях, расположенных в пограничных районах, судя по всему, появились под влиянием искусства охотников. Это может быть признаком того, что стиль III существовал еще во 2-м тысячелетии до н. э. Если это так, то художники-реалисты из племени охотников, создавшие стиль 111, жили в пустыне вместе со многими другими народами, придумавшими стиль IV.

Первые свидетельства появления человеческих сообществ, занимавшихся в основном скотоводством, зафиксированы в рисунках стиля IV. До недавнего времени этот стиль считался очень поздним, но повторное изучение данных, проведенное в 1960 г., показало, что в нем можно выделить как минимум три различных этапа, каждый из которых был связан с деятельностью разных народов. Одна из этих фаз, получившая название IV-А, судя по всему, относится к периоду времени, рассматриваемому в данной книге.

По своим стилистическим особенностям он занимает промежуточное положение между стилем 111 и поздним стилем IV Но по сути он значительно отличается от обоих. На рисунках стиля IV-А изображены, как правило, козы, как по одной особи, так и целыми стадами. Изображения более крупных животных, таких как быки, верблюды и лошади, здесь полностью отсутствуют. (Впервые изображение лошади появляется в стиле IV-В, а верблюда – только в стиле IV–C. Изображения быков после отхода художников от стиля III исчезают.) Оружие изображено довольно редко, практически полностью исчезли сцены охоты. Стиль становится гораздо менее реалистичным, постепенно пропадает динамика. Построению сцен уделяется намного меньше внимания, и прорисовка деталей уже мало интересует художников. Вероятно, в психике этих людей произошли значительные перемены.

На очень интересном рисунке изображена сцена танца. Она разделена на две части. На нижней нарисованы пять человеческих фигур, четыре из которых танцуют, а пятая сидит на чем-то напоминающем стул и играет на круглом барабане. На поясах трех центральных фигур кинжалы или похожие на них орудия или оружие, причем каждый человек держит руку на ручке своего «кинжала». В руке четвертого какой-то предмет, судя по всему, это музыкальный инструмент. В верхней части изображения нарисованы два человека, играющие на струнных инструментах и танцующие перед каким-то животным. Инструменты представляют собой асимметричные лиры, установленные на прямоугольных подставках, похожих на те, что изображены на многочисленных месопотамских рисунках и найдены при раскопках в Уре и на многих других памятниках. Изображение, свидетельствующее о том, что между месопотамскими и северосирийскими музыкальными инструментами так много общего, впервые было найдено в Палестине. Правда, нам очень хорошо известно, что лира существовала здесь с древнейших времен. В Мегиддо на относящемся к медному веку рисунке изображена лира, а в Бени-Хасане (Египет) на фреске, датированной XIX в. до н. э., изображена процессия азиатов, в число которых входит музыкант со стрижкой, очень похожей на те, что у людей с рисунка стиля IV-А, и с немного другой лирой на подставке.

Непонятные инструменты из нижнего регистра изображения можно сравнить с рельефом на ортостате (вертикальные плиты нижней части каменной стены. – Пер.), найденном немецким археологом Максом фон Оппенхаймером в Телль-Халафе, расположенном в северной Месопотамии. Сейчас этот ортостат, получивший название «звериный оркестр», находится в Берлине.

Изображенные на этом рисунке лиры очень напоминают месопотамские и северосирийские. Правда, во 2-м тысячелетии до н. э. похожие инструменты появились в Египте, где они изображены на фресках из Фив. Вероятно, они произошли от месопотамских, но были намного меньше и аккуратнее.

Такие изображения – нечто среднее между месопотамским и египетским типом. В свете этого они очень примечательны. Снова встает тот же вопрос: какую роль играли кочевники пустыни в распространении культур и обычаев?

Хорошо известно, что группы пастухов и торговцев кочевали из Месопотамии в Египет на протяжении всего городского периода. На периферии «плодородного полумесяца» во время правления первых династий Ура постоянно происходили передвижения различных племен. Косвенные данные об этих переселениях, относящиеся к более позднему периоду, можно найти в рассказах библейских патриархов. Так, в Книге Бытия (12: 5) сказано: «И взял Авраам с собой Сару, жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели, и всех людей, которых они имели в Харране; и вышли, чтоб идти в землю Ханаанскую…» Далее (12: 10) речь идет о том, что «и был голод в той земле. И сошел Авраам в Египет, пожить там…».

Сцена танца была найдена менее чем в 32 километрах от Вади-Кудейрат, который, вероятно, получил в Библии название Кадеш-Барнеа, но вряд ли когда-нибудь появится возможность узнать, кто создал ее, или определить, к какому стилю она принадлежит. Можно с точностью сказать лишь то, что стиль IV-A относится к периоду, получившему в плодородных регионах название городского (или бронзового века), и что эта сцена возникла среди людей, чей образ жизни напоминал тот, который вели кочевые еврейские патриархи. Создавшие ее художники, должно быть, кочевали по южной оконечности «плодородного полумесяца», периодически вступая в контакт с оседлым населением. Вероятно, они могли перемещаться на значительные расстояния – от южной Месопотамии до Синая и Египта.

Судя по всему, патриархи также передвигались по краям населенных регионов, но об этом мы поговорим чуть позже. Правда, здесь следует заметить, что евреи были всего лишь одним из многочисленных кочевых и полукочевых племен, скитавшихся вокруг оседлых поселений на протяжении всего городского периода.