Читать онлайн «Петербургская Коломна». Страница 54

Имя архитектора известно в основном как автора многочисленных построек 1900–1910 годов, выполненных в стиле «северного модерна». После революции зодчий участвовал в проектировании и строительстве домов-коммун, «Днепрогэса», фабрики «Красное Знамя», Дворца культуры им. С.М. Кирова и многих других сооружений.

Жилой массив (справа), возведенный на фундаменте Литовского замка. Современное фото

Его жизнь трагически оборвалась. Он был арестован по ложному доносу и умер в заключении в 1938 году.

По его же проекту здесь перед самым началом войны заложили второй дом (правую часть жилого комплекса), строительство которого завершили только в 1950 году.

Газета «Ленинградская правда» 7 июня 1950 года писала: «Здесь, на улице Декабристов, 29, был заложен перед самым началом войны большой дом. Каменщики успели даже сложить два этажа, как на долгое время пришлось приостановить работы. В конце 1949 года на площадку вновь пришли каменщики.».

После завершения строительства Литовского замка на противоположном углу четной стороны Офицерской улицы и нечетной – набережной Крюкова канала в 1787–1789 годах по проекту архитектора Дж. Кваренги на участке № 6/34 соорудили мясной Литовский рынок. Новые каменные торговые ряды по правому берегу Крюкова канала построили на месте более ранних деревянных лавок, где в первые годы существования юного столичного города велась мелкая торговля в отдельных стационарных торговых заведениях и в разнос. Здесь же, неподалеку от деревянных торговых рядов, обычно прямо посреди небольшой площади, всегда располагались живописные возы с дровами и сеном.

Каменный Литовский рынок, построенный по проекту зодчего Дж. Кваренги, полностью отвечал сложившемуся в русской архитектуре типу образцового рыночного здания и указам городских властей.

Литовский рынок. Фото начала ХХ в.

В непосредственной близости от его торговых аркад тогда находилось еще множество кабаков и харчевен для работного люда и простых людей, где этот контингент населения строившегося Петербурга столовался. Поэтому первоначально каменный рынок на углу набережной Крюкова канала и Офицерской улицы некоторое время именовался Харчевным или Обжорным. Однако позже за ним все же закрепилось новое и окончательное название – Литовский рынок, созвучное с расположившимся на другой стороне Офицерской улицы Литовским замком – мрачной городской тюрьмой.

Новый торговый рыночный центр, расположенный на углу Офицерской улицы и набережной Крюкова канала, в котором торговые помещения объединялись оригинальными аркадами в замкнутый комплекс, просуществовал в Большой Коломне вплоть до 1918 года.

Со своими бесчисленными аркадами, сводчатыми переходами и высокими красными черепичными крышами он выглядел более живописно и красочно, чем его ближайший сосед – Никольский рынок. Здание построили в конце 1789 года. Фасад торгового комплекса по замыслу архитектора предполагалось украсить статуями и лепным орнаментом. Однако по ряду причин это не выполнили, и предусмотренные проектом ниши так и остались без мраморных фигур, олицетворяющих плодородие и торговлю. Рынок всегда изобиловал свежими и качественными продуктами, имевшими постоянный широкий спрос у жителей Офицерской и прилегающих к ней улиц.

Особенно популярными у местного населения считались мясные, рыбные и хлебные ряды Литовского рынка. За их работой и санитарным состоянием регулярно следили специальные комиссии петербургской думы, требующие от владельцев лавок поддержания стабильных умеренных цен на мясо и рыбу. Ценовая такса на них не только устанавливалась на каждый сезон, но и подкреплялась специальным Указом «О чинении наказания мясным промышленникам, ежели продавать будут мясо дороже сверх показанных в таблице цен или будут фальшивый вес держать». За нарушение указа владельцы лавок подвергались наказанию плетьми или приговаривались к большим денежным штрафам. Причем телесные наказания провинившихся торговцев проводились прилюдно, непосредственно на набережной Крюкова канала. По мнению авторитетных жителей Коломны, подобные меры регулирования розничных цен на продукты во многом способствовали тогда воспитанию рыбников и мясников, формированию из них дисциплинированных и честных торговцев.

Упорядочению торговли на городских рынках, и на Литовском в том числе, во многом способствовала Особая торговая полиция, учрежденная в Петербурге в июле 1842 года. В ее состав входили представители Государственной думы, торговые смотрители, избираемые из купечества и базарные смотрители, назначаемые из думских гласных. Согласно узаконенному регламенту, каждый смотритель при исполнении своих должностных обязанностей носил официальный служебный мундир и неукоснительно соблюдал утвержденные правила, коими категорически запрещалось должностному лицу брать поборы за места с сельских жителей, договариваться с перекупщиками, давать разрешение на выпечку хлеба людям, «неиспытанным в этом деле». Торговые смотрители также проводили должную профилактическую работу, исключающую случаи обвешивания и обмана покупателей. Все гири в торговом помещении должны были обязательно иметь клеймо казенной палаты.

Правда, возможность обмануть покупателя во все времена играла важную роль в торговых делах русских купцов, явно преуспевавших в применении всевозможных уловок, начиная с XVIII века. Лозунг купцов «Не обманешь – не продашь» стал записным правилом отечественных торговцев. Для купца, торговавшего на рынке, умение «надуть», лихо обмануть своего клиента не считалось позором и пороком, а наоборот, это – достоинство.

Подобные «профессиональные» навыки купца-лавочника, по мнению его коллег, свидетельствовали чаще о хватке, зрелости, рачительности и умении выгодно вести свои торговые дела.

Любопытно, что к случаям обмана, обвеса, банальным кражам у покупателей рыночные торговцы относились достаточно безучастно, считая это обычным делом в сфере торговых отношений. Но если воровали у них, купцы энергично негодовали по этому безбожному поступку, бежали за вором, в поимке которого принимали активное участие сидельцы всех соседних лавок. Обычно пойманного вора били до полусмерти, а полиция на подобные дикие расправы, как правило, не реагировала.

К началу XX века Литовский рынок имел 42 лавки. Здесь также функционировали столярная, слесарные, жестяно-фонарные, газопроводные, водопроводные мастерские. В двухэтажном здании велась повседневная торговля рыбой, зеленью, мясом и дичью, процветала одна из знаменитых столичных булочных купца Филиппова.

Шура Бенуа в возрасте пяти лет.

Фото 1875 г.

В своих воспоминаниях А. Бенуа отмечал «особую ауру», царившую в лавке торговца колониальными товарами Литовского рынка В.П. Васильева, с «заседаниями на деревянном ларе», с «вкрадчиво-заискивающим обращением», с «бытовым ансамблем этой торговли, вовсе не живописной, но во всем ладной и характерной», – со всем тем, что так завораживало покупателей, что составляло неповторимый «лавочный ритуал».

«Своими двумя окнами и стеклянной дверью лавка колониальных товаров купца Васильева на Литовском рынке выходила на тот перекрытый сводами ход, что огибал со всех четырех сторон рынок, перекрываемый лишь там, где находились ворота, через которые можно было въехать в обширный общий двор. В лавке всегда царил полумрак, и в темные зимние дни в ней зажигалась с утра висячая керосиновая лампа.

Отделка лавки была простого светлого вощеного дерева, включая сюда и пересекающий ее во всю ширину прилавок, из-за которого можно было пройти в переднее помещение, приподняв среднюю доску. Справа к прилавку примыкал такого же дерева ларь-диван с высокой прорезной спинкой. Слева в стену был врезан мраморный камин (никогда не топившейся), а на нем единственным чисто декоративным элементом помещения красовались бронзовые золоченые часы под стеклянным колпаком.

По стенам, на полках стояли бутылки с винами и наливками, банки с леденцами и консервами, а также целый батальон наполовину завернутых в синюю бумагу сахарных голов. В специальных ящиках и на витринах лежали пряники, халва разных сортов и неприхотливые конфеты. В бочках же хранился погруженный в опилки виноград разных сортов, сохранявший свою свежесть в течение всей зимы. Все это было самое обыкновенное, но все это носило характер солидности и добротности, и это внушало уважение даже мне, шестилетнему мальчику».

В эти же годы столичный историк Г.В. Лукомский отмечал в книге «Старый Петербург»: «Хорош еще Литовский рынок, но он очень застроен во дворе, и общий вид его сильно изменен».

Дж. Кваренги.

Портрет работы Дж. Полли. 1810-е гг.

Долгое время все поисковые исследовательские работы, посвященные истории строительства Литовского рынка, заканчивались безысходными словами: «Автор постройки неизвестен». Лишь недавно разыскали имя создателя проекта Литовского рынка. Им оказался не кто иной, как знаменитый архитектор Дж. Кваренги, чьи творения органически вписались в архитектуру Северной столицы, в ее монументальную величественность и классическую строгость.