Читать онлайн «Крестоносцы». Страница 27

«Знайте же, что это была прекрасная схватка, ибо никто там не стрелял ни из лука, ни из арбалета, но турки и наши люди с палицами и мечами сошлись лицом к лицу».

Также нужно было предусмотреть экипировку для коней Ричард Львиное Сердце, готовясь к крестовому походу, заказал в Англии пятьдесят тысяч лошадиных подков которые выковали в Динском лесу, необходимо было за пастись стрелами, боевыми палицами, арбалетными болта ми топорами, кирками и мотыгами для саперов, не говоря о всяких приспособлениях для осады, начиная с баллист и камнеметов и заканчивая простыми лестницами или даже примечательными огненными копьями, которые изображены на ковре из Байе своеобразное копье с зажженной паклей на острие, которые метали в удобный момент в деревянные укрепления.

Исследуем военную тактику этих армий, где рыцари перемешаны с пехотинцами они одни образуют первый ряд, ибо оруженосцы, даже конные, всего лишь простые слуги один несет копье, другой далеко позади охраняет лошадей Бойцы выстраиваются со своими сеньорами, изначально на военном совете большинством голосов утверждаются планы и назначается предводитель, во время боя он осуществляет командование отрядами, оставленными в резерве, посылая их на помощь тому крылу, какое более нуждается в поддержке, там же собираются менее важные бароны, те кто слишком слаб, чтобы сражаться, и прочий люд.

Как правило, фронт занимает от одного до двух километров Пехотинцы первыми начинают обстрел стрелами и арбалетными болтами, когда же нужно уступить место, они расступаются или отходят назад. Тогда в бой вступает кавалерия, в основном она состоит из двух шеренг, которые находятся так близко друг от друга, что составляют единую массу, и в этом единстве заключается вся ее сила Хронист Амбруаз описывает сражение, где ряды воинов были так тесно сжаты, что нельзя было бросить яблоко, не попав в человека или лошадь.

Поддержанию порядка и сплоченности на поле боя придавалось такое значение, что устав тамплиеров включал строгое правило, предписывающее рыцарям никогда не покидать своих рядов, за двумя исключениями чтобы про верить, в порядке ли лошадь и сбруя или же чтоб прийти на помощь христианину, которому грозила неминуемая гибель За исключением этих двух случаев, рыцарь, выехавший из рядов, тут же должен быть отослан прочь.

Известно, что в 1147 г., во время прохода войск Людовика VII через Малую Азию неподчинение одного из командиров авангарда, Жоффруа де Ранкона, слишком оторвавшегося от главного отряда, позволило туркам с успехом атаковать колонну во фланг, гораздо позже, в битве при Мансурахе, действия Роберта д'Артуа, который неосторожно нарушил порядок следования войск и, отказавшись ждать подхода других отрядов, бросился на врага вопреки данным приказаниям, одним махом поставили под угрозу весь крестовый поход Людовика Святого.

За исключением подобных проявлений безумной отваги, которые гораздо чаще встречаются в эпоху последних крестовых походов, чем первых, бароны проявляли в битве значительное мастерство, чем немало изумляли своих противников. По словам Усамы, они «более осторожны в битве, чем кто-либо», кавалерийские атаки франков были особенно опасны, поскольку их шеренги, ощетинившиеся копьями, производили впечатление незыблемой стены. Они начинали атаку, чтобы одним ударом одержать победу, и потому их действия должны были быть стремительными и решающими. Начало атаки всегда будет тщательно рассчитываться, а исход главных сражений зависеть от тактических способностей того, кто командовал. Боэмунд стяжал в этом деле особую славу.

Выбрать своевременный момент для атаки кавалерии было тем важно, что тактика турок заключалась в их необычайной мобильности, которую они использовали с наибольшей выгодой для себя. Их быстрые лошади позволяли им ловко маневрировать, чего франки не умели, и одновременно вести стрельбу из лука; маневрирование проводилось отдельными отрядами, которые отступали, пытались нарушить спаянность рыцарей, атакуя с флангов или с тыла, и, уйдя от ответного удара, возвращались, чтобы неустанно тревожить противника «подобно мошкам». Гильом Тирский следующим образом описывает их маневры:

«При первом столкновении турки выстрелили в нас, затмив стрелами небо так, как не случается во время дождя или града, и много было ранено из наших; и когда первые опустошили колчаны, все расстреляв, подъехал второй отряд, в котором было еще больше рыцарей, и началась тогда такая плотная стрельба, какой и вообразить нельзя».

Убивая лошадей, турки одновременно ослабляли силу кавалерийского удара и сеяли сумятицу в рядах противника.

Напротив, франки брали верх в рукопашной схватке. Известно, что они почти всегда стремились к нападению, за исключением нескольких ситуаций, когда крестоносные армии, атакованные на марше, были вынуждены занять оборонительную позицию, как при Дорилее, где победа досталась им с большим трудом. Если они атаковали, то с целью прорыва вражеских рядов, тогда как мусульмане всегда предпочитали окружение.

С тактической точки зрения турки постоянно использовали маневр ложного отступления. Но франки его также применяли — классическим примером этого является сражение при Гастингсе, которое принесло Вильгельму Завоевателю победу на английской земле в 1066 г. Видно, как постепенно в одном и другом лагерях пополняли свои войска, чтобы достичь равновесия сил, — франки снаряжали отряды туркоплей с целью обрести мобильных и легковооруженных воинов, которых им так не хватало, мусульмане же нанимали наемников — особенно суданских лучников — которые представляли постоянные корпуса, рядом с их периодически собирающимися армиями.

Тактическая сторона самых знаменитых сражений на Востоке была подробно изучена: такой, например является битва при Монтгизаре, по мнению Рене Груссэ, «самая прекрасная победа крестоносцев», одержанная прокаженным королем Балдуином IV с 500 рыцарями, к которым присоединились 80 тамплиеров (всего около 3000 бойцов) над 30 000 мамлюков, собранными Саладином (25 ноября 1177 г.).

Гораздо позже Ричард Львиное Сердце, атакованный турками того же Саладина в Яффе (5 августа 1192 г.), поместил в переднюю шеренгу пехотинцев, опустившихся на одно колено и выставивших копья; сзади стояли отряды генуэзских и пизанских арбалетчиков, ведущих огонь поверх голов первого ряда, причем рядом с каждым находился сержант, который подавал заряженный арбалет, как только стрелок делал выстрел, из-за чего стрельба была непрерывной. После этого всадники двинулись в атаку. Сражение другого типа состоялось возле озера Апольонт 15 октября 1211 г., где константинопольский император Генрих д'Эно с 260 рыцарями выступил против 90 греческих отрядов Феодора Ласкаря, численностью приблизительно в 1700 человек; император приказал своим людям атаковать, поделив их на отряды по 12 бойцов в каждом и одержал полную победу, потеряв убитым только одного человека.

Никогда не начинали боевых действий без подготовки; рыцари высылали вперед, помимо шпионов, легковооруженных конных сержантов, которые проводили разведку и знакомились с местностью; во время осад они стремительно устанавливали контроль над водоемами, обеспечивая, таким образом, своим войскам преимущество. В Дамаске, во время крестового похода Людовика VII, они вырубили кустарники в городских окрестностях и сторожили каналы, питавшие город; наконец, вокруг разбитого крестоносцами лагеря безостановочно циркулировали дозорные патрули, благодаря которым внезапные нападения врага были исключительно редкими; точно так же войсковые колонны на марше охранялись пешими лучниками.

Сохранилось немного сведений о расположении лагерей; на миниатюрах изображены остроконечные шатры в виде палаток, или иногда с двускатной крышей; довольно часто, если была возможность, лагерь разбивали на полях, чтобы пасти там лошадей; в этом случае за разбивку лагеря отвечал маршал. Когда путь пролегал по покоренным землям, вперед высылали вестников, чтобы они подготовили жилье в городе. Установлено, что армии в походе проходили до пятидесяти километров в день.

Отряды поддерживали связь между собой, посылая гонцов и разведчиков; удивительно, но каким бы медленным ни было сообщение между Западом и Востоком, оно оставалось довольно регулярным: с самого начала похода крестоносцы посылали письма либо к папе Римскому, либо попросту к своей семье и получали ответы, что свидетельствует о постоянном передвижении курьеров. Во время самого похода или в пути из одного места на Востоке в другое они активно использовали голубиную почту. После пребывания в Кесарии, где они праздновали Пасху, крестоносцы впервые, если верить Раймунду Ажильскому, подстрелили голубя, несущего письмо эмира Акры к эмиру палестинской Кесарии; впоследствии мы встречаем неоднократные упоминания о голубиной почте: