Читать онлайн «Великий князь Ярослав Всеволодович Переяславский». Страница 37

Английский историк Джон Феннел дал свою версию о возможных причинах смерти князя Ярослава Всеволодовича:

«О событиях, связанных с его второй поездкой в Золотую Орду в 1245 году, сообщается только в двух источниках (в летописи Владимира и у монаха Иоанна де Плано-Карпини), причём с такой предельной краткостью, что любое объяснение этих событий может быть только гипотетическим. Мы знаем только, что Ярослав был вызван Батыем, что он поехал с двумя братьями и тремя племянниками, что был послан дальше, в столицу империи Каракорум в Монголию, что двигался он с огромной свитой, большая часть которой погибла по дороге, и что он либо умер на обратном пути (версия русской летописи), либо бы отравлен в Каракоруме 30 сентября 1246 года вдовой великого хана Угедея (версия Иоанна де Плано-Карпини). исследователи выдвигали различные объяснения. Советский историк В.Т.Пашуто, напрмер, считает, что тот факт, что Ярослав, по-видимому, согласился на переговоры с курией, вполне мог послужить причиной для отравления. Другой причиной могло стать желание великого хана Гуюка и его матери иметь своего собственного ставленника на владимирском престоле. Американский историк Г.Вернадский указывает на «напряженность отношений» между новым великим ханом Гуюком (сыном Угедея) и Батыем, и на возможность того, что Гуюк рассматривал Ярослава как инструмент в руках Батыя и, следовательно, «считал необходимым избавиться от него без лишнего шума».

Русский исследователь Б.Я.Рамм в своей книге «Папство и Русь в Х — ХУ веке» описал гибель князя Ярослава: «После того, как планы феодально-католической экспансии против Руси потерпели крушение — на северо-западе в результате Ледового побоища, на юго-западе после битвы под Ярославом, — на западных границах Руси наступило некоторое затишье. Это отнюдь не означало, что на Западе забыли о Руси или перестали бы интересоваться возможностью обосноваться на ее землях. Дело было в другом. Убедившись в том, что русские готовы дать решительный отпор любой попытке агрессии со стороны Запада (несмотря на значительное истощение внутренних сил в стране в результате многолетней ожесточённой борьбы с татарами), западноевропейские политики прибегли к средствам дипломатического характера, перенесли главное внимание на настойчиво повторяющиеся попытки склонить русских князей к сближению с Западом, особенно к признанию католичества, к заключению унии с римской церковью, что открыло бы агрессорам двери внутрь страны.

Одновременно с переговорами, которые с 1245 года папство вело с галицкими князьями, аналогичные связи оно установило и с другим русских князем. Об этом свидетельствует серия из семи папских посланий, которые все датированы 3 мая 1246 года. В самих посланиях (за исключением одного) имя русского князя не упоминается, а адресате фигурирует почетная формула: «Светлейшему королю Русскому». В одном лишь случае упомянуто имя «короля» — «1оапш» (Ивану). Таким князем Иваном был один из братьев Ярослава Всеволодовича, Иван Всеволодович был князем Стародубским (на Клязьме, близ Суздаля). Можно полагать, что расчёты на помощь Запада против татар были у Ярослава ещё до отъезда в Монголию. Поэтому он перед отъездом мог передать выполнение этого плана своему младшему брату Ивану, сидевшему в Стародубе, уполномочив его на ведение дальнейших переговоров с папой. Этим и объясняется, что папа адресовал свои послания малоизвестному мелкому князю в Суздальской земле, величая его «королём Руси», поскольку тот выступал (в переговорах с папой) от имени великого князя.

Серия майских посланий папы свидетельствует о том, что суздальские князья решили вступить в соглашение с папством, рассчитывая, что этим путём можно заручиться поддержкой для военного отражения новых татарских набегов.

Что же касается церковной унии, то о ней, по-видимому, на Руси серьёзно не думали, во всяком случае, никаких шагов, направленных на изменение существующих церковных порядков, предпринято не было. Папские же уполномоченные, наоборот, стремились к одной лишь унии, отделываясь в вопросе о татарах общими фразами и неопределёнными обещаниями в будущем. Такое различие в основной позиции делало всякое соглашение бесплодным и лишало намеченные с обеих сторон планы какой бы то ни было реальности».

Сохранились некоторые послания, опубликованные А.И.Тургеневым в XIX веке: «Мы охотно идём навстречу твоим желаниям и с готовностью внемлем просьбам твоим… Благосклонные к твоим ходатайствам, мы принимаем тебя лично и упомянутое царство под защиту святого Петра и нашу и утверждаем настоящей грамотой покровительство».

Ни одного ответа на эти послания русского князя нет. Наверное, их и не было. Письма подготовили, чтобы бросить тень на Ярослава — монголы прочитали и убили.

Русский советский историк А.Насонов в своей книге «Монголы и Русь», вышедшей в Москве в 1940 году, дал такое описание этого исторического периода:

«В XII и в первой половине XIII века развернулась борьба за политическое преобладание на территории Восточно-Европейской равнины; в источниках красной нитью проходит соперничество между двумя сильнейшими княжествами — Черниговским и Ростово-Суздальским (или Владимире-Переяславле-Ростовским), стремление двух сильнейших княжеств утвердить своё влияние в других областях и держать в своих руках все важнейшие политические центры и торговые пути.

Известно, что Всеволод распространил свою власть на Киев и сферу своего влияния на Великий Новгород. Он достиг успехов в борьбе с черниговскими князьями за влияние в Рязани, Смоленске и Витебске. Неудачи Всеволода в конце его княжения и перерыв в борьбе создали впечатление, что осуществление в XII веке политических задач, преследуемых северо-восточными князьями, было последней вспышкой догоравшего пламени. Это не совсем верно. Незадолго до нашествия монголов мы наблюдаем новую вспышку, борьба возобновляется. А перед самым нашествием, после того, как Михаил Черниговский вокняжился в Галиче, посадив в Киеве Изяслава, когда Киев стал предметом борьбы между Изяславом и Владимиром, Ярослав Суздальский, князь Переяславля-Залесского, в 1236 году, обладая княжением в Великом Новгороде, двинулся на юг, оставив в Новгороде сына Александра и занял киевский стол. В 1237–1238 годах, в год татарского нашествия, Киев был покинут Ярославом и, вслед за тем, занят Михаилом Черниговским. Михаил встретиться с татарским войском все же побоялся и вскоре (в 1239 году) из Киева убежал в Венгрию. Киев занял сначала Ростислав Мстиславич Смоленский, а затем Даниил Галицкий, посадивший в городе тысяцким Димитрия, которому и пришлось выдержать осаду монгольского войска.

В течение 1237–1242 года армия, посланная монгольским императором, завоевала Севере-Восточную Россию, Киевщину, Польшу, Венгрию и Моравию и вторглась в пределы Австрии и Балкан. Получив известие о смерти императора Угедея, монгольское войско, не потерпев ни одного поражения, двинулось через Молдавию и Валахию обратно на восток. Один из главных военачальников, внук Чингиз-хана, князь Бату или Батый, остановился в Поволжье и присоединил страну «орусов» вместе с Кипчаком и Северным Кавказом к территории своего удела, входившего в состав великой монгольской империи. Русские северо-восточные князья были оставлены в своих отчинах, утверждены в качестве местных правителей. Им пришлось поехать в ставку Батыя, где великого князя Ярослава Всеволодовича, а вслед за ним и других князей Ростово-Суздальской земли пожаловали княжениями и отпустили, «расудив им когождо в свою отчину». На Руси признали, что Русская земля «стала землей Батыя и каана».

Первые годы владычества татар совпали с временем междуцарствия в монгольской империи, когда делами правила вдова императора Угедея — Туракина. При дворе регентши стал пользоваться полным доверием магометанин Абдул-Рахман, прибывший первоначально в Монголию в качестве купца. В самом конце царствования Угедея ему, вопреки настояниям главного министра Елюй-Чуцая был отдан на откуп сбор налогов в Северном Китае. При Туракине его поставили во главе управления финансами империи, и откупная система получила вслед за тем, широкое применение. В правление Гуюка (1246–1248) большое количество купцов доставали разрешения на сбор налогов с провинций в виде платы за поставки на императора. Подобного рода способ сбора податей практиковался при Туракине и Гуюк-каане, по-видимому, и в пределах завоеванной России.

Не видели мы со стороны Орды, в первые десятилетия владычества, попыток изменить и основное направление «внешней» политики Владимирского стола. Интересы Батыя и его ближайших преемников (Сартака, Улагчи) побуждали Орду итти навстречу общеруским притязаниям владимирского князя, поддерживая последнего в его соперничестве с черниговским князем. Интересы эти обусловливались опасностью, грозившей владычеству монголов с Запада, и той позицией, которую занял по отношению к Орде черниговский князь Михаил. В условиях ига получила неожиданное завершение старая борьба за Киев и за преобладание на русской равнине между княжеством Черниговским и великим княжеством Владимирским, продолжавшаяся со второй половины XII века.