Читать онлайн «Исторические записки (976 – 1087)». Страница 20

1. Получив, таким образом, царский скипетр, Никифор Вотаниат всячески старается привлечь к себе благорасположение граждан, особенно после того, как разведал о Вриеннии и о собранных им войсках; ибо знал Вриенния, как человека воинственного, весьма щедрого и в то же время деятельнейшего. Потому-то он, точно как бы на охоте, ловил расположение граждан и, по соревнованию, оказывался более щедрым, чем сколько требовала расчётливость, а от того сделался виновником великих беспорядков в ромейском государстве. Ромейское государство имело два источника доходов, которыми весьма гордилось, черпая из них средства для раздачи наград вельможам и других заслуживавшим внимание лицам.[139] Оба эти источника Вотаниат открыл для всех и щедро расточал из них дары без нужды. Вследствие того, высшие достоинства раздавались не отличившимся, не воинам и не тем, которые были причисляемы к Синклиту, либо другим, чем заслуживал внимание, а всякому, кто просил. То же самое было и с известными у ромеев оффициями; так что расходы стали далеко превышать доход. По этой причине в короткое время оказался недостаток в деньгах; а недостаток их заставил подделывать монету и людям чиновным и должностным нередко отказывать даже в законных царских наградах. Так как наполнявший казначейство сбор денег с Азии отошёл в чужие руки с той поры, как в ней утвердилось владычество турок; да и с Европы собирать их везде было трудно, а прежде безрассудно истрачивались: то в государственном казначействе произошло величайшее оскудение в деньгах. Таким образом, Вотаниат, желая показаться щедрым и приобрести, как сказано, благорасположение города, употребил во зло свою щедрость.

2. Между тем Вриенний, находившийся в Одриссах, узнав, что случилось с василевсом Михаилом и как возмутился против него город, собрал всё македонское и фракийское войско и, взяв с собою союзников, двинулся к Византии. Вотаниат проведал об этом и, опасаясь, как бы Вриенний, подступив к городу с таким войском, не заставил его оставить престол, прежде чем он успел утвердиться на нём, рассудил сперва послать к Вриеннию послов, чтобы через них вступить с ним в переговоры и заключить условия, а потом для отражения его назначить усыновленного от царицы Марии – Алексея Комнина, возведя его в сан доместика западных схол. Но так как Вотаниат не имел собственного войска, то отправил посольство к находившимся в вифинской Никее турецким вождям. Там стояли Масур и Солиман, дети Кутлума. Они тотчас же послали Вотаниату вспомогательного войска не менее двух тысяч, а вслед за тем приготовляли и другое. Прежде чем прибыли эти союзники в Византию, послы к Вриеннию уже отправились. Послами же были Константин Хиросфаки, имевший тогда сан проэдра, человек умный и сообразительный, отличавшийся всеми достоинствами, какими может украшаться муж государственный, и Стравороман, происходивший из Пентаполя фригийского, муж сильный и деятельный, возводивший род свой к предкам царя Никифора. Оба они, отправившись к Вриеннию, встретили его у Феодосиополя, когда он, построив фалангу, был на походе. Еще издали, завидев ряды воинов и красиво построенную фалангу, послы удивлялись как многочисленности, так и стройности войска, и превозносили вождя его. Когда они подошли близко, начальники дружин донесли о них вождю. Тут Вриенний приказал остановиться войску и, взяв с собой избранных военачальников – вождей македонской и фракийской армии, командиров кавалерии и правителей, отошёл с ними несколько от фаланги. Тогда все сошли с коней и стали в ряд; – один Вриенний оставался на коне, который у него всегда был белый. Одежда на нём была не воинская, а царская, и, казалось, придавала еще более красоты этому мужу, отличавшемуся прекрасной наружностью и сильным словом. Послы подошли к Вриеннию и сделали обычное послам приветствие. Державный, ответив им тоже приветствием, принял их благосклонно и потом просил объяснить причину их прибытия. Когда они сказали, что присланы своим державным для предложения мира и союза, Вриенний опять спросил их, на каких условиях просят они мира. Послы изложили все, что было им поручено от василевса, – а говорил при этом Стравороман, который, как кровный родственник государя, был во главе посольства; другой же с ним был отправлен только с целью придать посольству большую силу, как родственник царя по сватовству.

3. Содержание речи послов было следующее: «Я, – говорит василевс, – давно знал твоего отца, как мужественного военачальника, одержавшего много побед над скифами; вместе с ним бывал я в походах и познакомился сперва как с дружинным товарищем. Не менее знаю я, что ты – достойный сын такого отца. Поэтому, возведенный Богом на царский престол, я хочу быть для тебя чадолюбивым отцом. Но будь и ты благодарным, а не неблагодарным моим сыном, забывающим о старческой моей немощи. Отныне ты будешь иметь вторую честь после царя, то есть, честь кесаря, а в непродолжительном времени займешь, вместо меня, и царский престол». Когда послы высказали это, Вриенний, нисколько не задумавшись (ибо был проницателен более, чем кто другой), тотчас отвечал, что он принимает эти условия, охотно соглашается на мир, прекращает междоусобную войну и принимает предложенную василевсом честь; но не хочет один воспользоваться благами мира, а желает доставить участие в них и своим сподвижникам, вождям, воинам и правителям: лишить их выгоды считает он делом нечестивым; было бы крайне своекорыстно, даже скажу более, бесчеловечно, ища своей пользы, отнимать её у других. Итак, он не иначе согласится принять усыновление и достоинство кесаря, как обеспечив прежде вознаграждение этих последних. В заключение Вриенний выразил свое желание, чтобы василевс подтвердил своим согласием все, что он сообщил им, и потом, вышедши из города, в сопровождении патриарха, прибыл к храму Архистратига вышних сил Михаила, находящемуся во фракийском местечке Дамокрании:[140] там должно быть усыновление его, возведение в кесари и обычное возложение на него венца. Когда же послы спросили его, почему не желает он принять это посвящение в столице, – Вриенний отвечал, что он не боится никого, кроме Бога, но из приближенных к василевсу не доверяет весьма многим.

4. После сего послы были отпущены и отправились. Но в пути подверглись, было, они опасности со стороны встретившихся с ними лазутчиков, но были спасены благоразумием начальника их. Прибыв обратно, они донесли василевсу об условиях мира, – и положено было, не теряя времени, выслать с войском доместика схол; потому что на предложенные условия василевс не возлагал никакой надежды. И так, Комнин выступил, им в своем распоряжении союзных турок, прибывших с василевсом Вотаниатом так называемых хоматинцев,[141] небольшой отряд пришедших из Италии франков и фалангу воинов, именуемых Бессмертными.

Здесь необходимо сказать, что это были за Бессмертные. Василевс Михаил, или вернее – евнух Никифор логофет, видя, что восточное войско совершенно уничтожено оружием турок, старался всеми силами набрать новое войско. Для этого он собирал людей, рассеявшихся по Азии и служивших кое-где по найму, надел на них латы, дал им щиты, заставил носить шлемы и копья. Поставив над ними одного из вождей человека умного и способного к обучению воинов (это был Константин Каппадокийский, человек, по своему происхождению, близкий к василевсу Михаилу, вместе с ним воспитывавшейся и походивший на него нравом), он упражнял их и, при его помощи, научил всякому военному делу. Они могли уже твердо скакать на конях и ловко владели оружием. Но, дав им образование внешнее, Константин образовал, кажется, и их души. Желая приучить их к ловкости во время сражения, он снимал с древков острые наконечники и, разделив воинов на отряды, ставил их один против другого и приказывал им, со всей силой, понуждая коней, нападать строй на строй и быстро бросать друг в друга копья.[142] Тем, которые отважнее приступали к этому делу, причислял он к первому разряду воинов; а кто в подобных схватках отличался часто, тех называл бессмертными. Таким-то образом все, поступавшие в эту фалангу, стали носить название Бессмертных.

5. Присоединив их к прочим войскам, Алексей выступил и расположился лагерем у реки, которая, не знаю, как называлась в древности,[143] потому что названия часто изменяются, а ныне она, вытекая из фракийских гор, от туземцев получила имя Алмира. Близ неё на холме сооружена крепость, которой имя Каловрия. Расположившись здесь лагерем, Комнин не стал ни копать рва, ни устроять ограды, ибо хотел не выжидать нападения неприятеля, но, если можно, победить его. С малым числом войска ему надлежало подвизаться против вождей многих, мужественных и опытнейших, над которыми, как солнце над звездами, возвышался провозглашенный василевс. Поэтому, уступая неприятелю в числе и силе войск, доместик схол должен был приготовиться к поражению врагов не одной отвагой, но также размышлением и предусмотрительностью. От посланных лазутчиков узнал он, что Вриенний расположился лагерем на полях Кидокта.