Читать онлайн ««The Soviet Story»: Механизм лжи». Страница 10

Когда я после встречи с комиссией ЦК вернулся в Отдел печати, мне стало известно, что дежурного цензора атакуют иностранные корреспонденты с сенсационными телеграммами об отставке наркома иностранных дел СССР. Некоторые из корреспондентов добивались, чтобы я их принял. Я решил этого не делать, хотя обычно в дни больших событий всегда беседовал с наиболее видными журналистами и помогал цензорам. Однако, вместе с тем, я считал, что не должен вовсе прятаться от корреспондентов именно в этот вечер. Это дало бы повод для предположений, которые я считал нежелательными. При отсутствии каких-либо директив цензор не пропустил бы ни одной телеграммы с комментариями по поводу отставки Литвинова, а это, полагал я, имело бы вредные последствия; широкая печать сразу же подняла бы шум, заговорила бы «о растерянности в Москве» и даже о кризисе. Моим служебным долгом было предотвратить подобную ситуацию.

Все же я выбрал форму, наименее меня обязывающую. В пальто и шляпе я зашел в помещение цензуры, находившееся в первом этаже, с входом прямо с улицы. Обступившие стол взволнованного цензора взбудораженные корреспонденты сразу забросали меня вопросами. Я предупредил, что не имею никаких полномочий комментировать отставку Литвинова и зашел лишь для того, чтобы помочь цензору и облегчить отправку информации. Тем не менее, мне задавались вопросы, и я на них отвечал, каждый раз оговариваясь, что выражаю свое личное мнение»!

Как видим, никаких танков и войск НКВД вокруг здания НКИДа не было — равно как и распоряжения Сталина «очистить синагогу».

Рассказы о том, что в ходе депортаций 30-х — 40-х годов выселяемых перевозили в вагонах для скота по 60–70 человек в вагоне, давно уже стали в общественном сознании «общеизвестной истиной» и, как таковая, были повторены авторами фильма «The Soviet Story». Однако действительности эта «общеизвестная истина» не соответствует. Начнем с того, что перевозки осуществлялись не в «вагонах для скота», а в вагонах, оборудованных для пассажирских перевозок. Вот сделанное очевидцем описание подобного вагона: «В вагоне — железная печка, нары в три этажа, у задней стенки складываются вещи».[71] Разумеется, это не купейный комфорт, но и «скотскими» данные условия назвать невозможно. Следует также учитывать, что в каждый эшелон сопровождал медперсонал, в составах имелись санитарные вагоны для заболевших.[72]

Что же касается численности депортируемых в одном вагоне, то она варьировалась в зависимости от возможностей государства, однако до цифры в 60–70 человек дело никогда не доходило. Например, во время депортации 1941 года из Эстонии в одном вагоне перевозили 30–33 арестованных или 18–22 человека выселяемых.[73] Во время депортации чеченцев и ингушей в марте 1944 года в каждом вагоне отправляли в среднем по 42 человека. Об этом, в частности, свидетельствует докладная записка начальника конвойных войск НКВД СССР В.М. Бочкова от 21 марта 1944 года:

«Докладываю, что к погрузке переселяемых чеченцев и ингушей было приступлено в 5.00 23.2.44 г. Всего принято для конвоирования и отправлено 180 эшелонов по 65 вагонов в каждом, с общим количеством переселяемых 493 269 человек. В среднем по 2740 человек на эшелон».88

Приведенные выше цифры были закреплены позже в «Инструкции начальникам эшелона и конвоя по конвоированию выселенцев» от 2 июня 1949 года, где говорится: «Посадку выселяемых производить из расчета: в двухосный вагон по 22–24 человека и четырехосный 44–48 человек».[74]

Как видим, рассуждения о перевозке по 60–70 депортируемых в одном вагоне являются ложными.

Фильм «The Soviet Story» завершается надписью: «Советский Союз убил более 20 миллионов мужчин, женщин и детей». Нам неизвестно, откуда авторы фильма взяли подобные цифры, однако действительности они совершенно не соответствуют.

Кого, собственно говоря, можно считать «убитым Советским Союзом»? По всей видимости, авторы фильма причисляют к таковым осужденных к смертной казни, умерших в лагерях и в ссылке, а также от голода 1932–1933 годов. Однако последние три категории могут считаться «убитыми» только в том случае, если будет доказано, что Кремль намеренно создавал для них условия, несовместимые с жизнью. К настоящему моменту доказательств подобного не существует.

За последние двадцать лет советская репрессивная политика детально изучена как российскими, так и зарубежными исследователями. Прекрасно известно, что за период с 1918 по 1953 год к смертной казни (высшей мере наказания) было осуждено 862 983 человека.[75] Общее же число осужденных (в том числе на минимальные сроки, высылку и т. д.) за эти годы составило примерно 5,66 миллиона человек,[76] подавляющее большинство из которых впоследствии вышло на свободу. Общее число выселенных и ссыльных за указанный период составило примерно 6 миллионов человек.[77] После смерти Сталина, как известно, размах репрессий резко снизился до «общемирового уровня».

То, что история сталинских репрессий — трагическая страница российской истории, не вызывает сомнений. Однако даже общее число репрессированных советской властью не достигает 20 миллионов. Заявления же о том, что «Советский Союз убил 20 миллионов» и вовсе являются откровенной ложью.

Одно из самых диких заявлений авторов фильма «The Soviet Story» — утверждение о том, что в современной России жертвы сталинских репрессий забыты.

На самом же деле ни в одной стране мира эта тема не исследуется столь тщательно и всесторонне, как в России. За последние двадцать лет были опубликованы сотни сборников документов и монографий о советских репрессиях, тысячи (а может, и десятки тысяч) научных статей.

Исследователи составляют многотомные «Книги памяти жертв политических репрессий». Общественные организации и государственные структуры устанавливаются памятники. В стране действуют законы «О реабилитации жертв политических репрессий» и «О реабилитации репрессированных народов». Президент России регулярно принимает участие в траурных церемониях, посвященных жертвам репрессий.

Если это — забвение, то непонятно что такое память.

Манипуляция видео-рядом — неотъемлемый и очень важный элемент пропагандистских фильмов. «Но я же видел это своими глазами», — говорят потом зрители, не подозревающие, что видели они совсем другое.

В кинокартине «The Soviet Story» манипуляция видеорядом занимает огромное место. Мы уже упоминали о том, что в фильме фотографии пострадавших от голода в Поволжье 1921–1922 годов выдаются за снимки жертвы «голодомора», а в качестве свидетельства советских преступлений в Прибалтике демонстрируются фотографии трупов, изуродованных прибалтийскими коллаборационистами. Однако этим дело не исчерпывается.

Вот, например, сюжет о «совместном параде советских и германских войск в Бресте». На самом деле такого парада не было; был торжественный вывод из города немецких войск, за которым наблюдали советские представители.[78] Неудивительно, что кинохроники «совместного парада» не существует. Однако авторам фильма непременно нужно вбить в голову зрителя, что совместный парад был. И тогда после кадров вывода немецких войск из Бреста вставляются кадры парада советских войск на Красной площади. Буквально несколько секунд, но зритель остается убежденным, что видел и немецкие, и советские войска на параде в Бресте.

Намеренно оскорбительный характер для всех, кому дорога память о победе над нацизмом, носит монтаж кадров парада в честь 60-летней годовщины Победы с кадрами трупов, изуродованных прибалтийскими пособниками нацистов. Эта «творческая находка» авторов фильма прямо направлена на разжигание межнациональной розни — так же, как и демонстрация убитых под звуки российского гимна.

Популярной у авторов фильма оказалась еще одна манипулятивная находка. Сначала они показывают руководителей Третьего рейха, вскидывающих руку в нацистском приветствии. А потом, сразу же — советских руководителей, указывающих на что-то интересное или просто машущих кому-нибудь рукой. Монтаж сделан так, как будто Сталин или Молотов подымает руку в приветствии, аналогичном нацистскому. Разумеется, такую нарезку кинохроники можно сделать для любого политического деятеля от Черчилля или Рузвельта до действующего президента Латвии. Однако зритель не успевает над этим задуматься.