Читать онлайн «История малой россии - 2». Страница 90

Этот случай поразил Малороссиян, они увидели впереди времена Меньшиковские не ошиблись: наступили Бироновские.

Анна Иоанновна обласкала Апостола; вызванный в Москву, он получил Орден Александра Невского; по его ходатайству постои были уменьшены; только шесть драгунских полков остались в Украйне. Члены Генерального суда: Арсеньев и Потемкин были отозваны в Москву; их заместили Афанасий Радищев и Богдан Пассек.

И в тоже время двадцать тысяч козаков и десять тысяч Малороссийских крестьян, по предложению Миниха, были отправлены с Полковником Танским насыпать земляной вал с башнями от Днепра до Донца, для защиты южных провинций от Крымских Татар. «Линия работана многие годы», говорит летопись; «посылано туда ежегодно по двадцати тысяч козаков и по десяти тысяч посполитых. Ими погодно начальствовали Полковники: Прилуцкий Игнатий Галаган, Лубенский Петр Апостол и Киевский Антон Танский; работа сия опять положила многие тысячи народа, безвременно погибшего от тяжестей, зноя и климата; но судя о неизмеримом пространстве работ оных, судя о ширине и глубине рвов и каналов и о их валах и насыпях, премногими наугольниками, баттареями и разных родов крепостями, названными по именам Царской Фамилии и по городам Великороссийским; и наконец, судя, что развернувши все сии изгибы в прямую линию составят они около тысячи верст, надобно заключить, что такая работа, в иных странах была б почтена чудом произведения человеческого и нимало не уступала б Меридову озеру и насыпям Египетским; но здесь только что считается Украинскою линиею; и отобраны к ней многие Малороиссийские земли, заселенна однодворцами и помещичьими крестьянами Великооссийскими. Малороссийские же поселенцы, от прежних и нынешних тяжестей и гонений удалившиесь многими тысячами из жилищ своих, зазваны и оселены на землях Орловских, Курских, Тамбовских и Воронежских, где даны им нарочитые льготы с увольнением от рекрутства и других Государственных повинностей. Напротив того за прием Великороссийских крестьян, разорены премногие Малороссийские фамилии платежем помещикам тем штрафовых денег, вдесятеро больше, чем известная цена, положенная от сынов Израилевых. И поводом сего было то, что помещики оные завели было промысл и, нарочито, подсылали крестьян своих в Малороссию; которые, походив в селениях здешних, под видом заработков, и сделав несколько ночлегов и поденьщины у зажиточных хозяев, возвращались после того к своим помещикам и разсказывали им о своих похождениях; а сии представляли их в войсковые канцелярии к допросам, брали от Воевод сыщиков с инструкциями, наполненными множеством указов, неизвестных, в Малороссии, и взыскивали контрибуцию деньгами, скотом, движимостью, отправляя неимущих в тюрьмы.» Вместо Князя Шаховского, при Гетмане был Семен Григорьевич Нарышкин, когда пришло повеление отправить часть козаков в Польшу под начальство Генерала Ласси. Смерть Короля; избрание вторичное, против желания двора нашего, в Короли Лещинского, призвали Русские войска в Польшу для усмирения конфедератов. Наказный Гетман Яков Ефимович Лизогуб и Полковник Игнатий Иванович Галаган повели козаков своих. Их было двадцать тысяч. Храбрость и предприимчивость Галагана удивляли всех. Между многими делами его, современники описывают одно примечательное, около Слуцка: отряд неприятельский разсыпал перед козаками по полю множество острых гвоздей с тяжелыми головками, которые оборачивались концами в верх, при паденьи на землю. Галаган заметил это; оставил часть козаков перед неприятелем; с остальными зашел в тыл, и погнал его на гвозди; занозив ноги лошадям, Поляки не могли спастись от преследовавших, и были разбиты наголову.

Тогда же изменилась и судьба Запорожцев; по просьбе Апостола и Графа Вейсбаха, Анна Иоанновна их простила, отправила к ним булаву, бунчук, перначь, большую хоругвь, прапоры, литавры и трости; велела им присягнуть в Белой Церкви; подарила им около пяти тысяч рублей и утвердила Кошевым Ивана Белицкого. Напрасно Крымский Хан и Султан старались их удержать за собою: они поселились в Старом и Новом Койдаках и на Самаре, в двадцати пяти верстах от ее устья.

В преклонной старости, изведав много превратности в жизни, видя Украйну и в отдельности и в слиянии с Россиею, современник двух Царей, двоецарствия, двух Императоров и двух из Императриц, — Апостол, дожив век свой в садах Сорочинских, любимый и почитаемый народом, войском и Царями, скончался семидесяти шести лет, от паралича. Его недвижимое имение Государыня утвердила за наследниками. Гетманьше назначила три тысячи пенсии. Он лежит в Сорочинцах, в церкви, им же построенной.

Члены правления. Министерская Канцелярия. Пытки. Орел на кахлях. Войны с Крымцами. Галецкий Гибель его. Ненависти Миниха к Малороссиянам. Постой целой армии. Капнист. Подвиг Малороссиян на Сиваше. Благодарность. Набор скота. Пословица. Моровая язва. Румянцев. Украинский Статгальтер. Кейт. Отзывы об нем Манштейна и Рубана. Неплюев. Миних желает быть Герцогом Украинским. Ответ Императрицы. Неистовства Бирона и брата его. Смерть Анны. Правительница. Елисавета Петровна. Бутурлин. Депутаты. Бибиков. Киев облагодетельствован Государынею. Посещение Императрицею Малороссии. Пышности приема. Фаетон божественный и пегасы. Депутаты в Москву. Насмешки. Ответ Гудовича. Письмо Елисаветы к Горленку. Подвиги запорожцев. Польша действует подкупами и поджигательствами. Саранча. Приезд Разумовского из-за границы.

Избрание нового Гетмана было отложено; Малороссия отдана в управление шести Членам: Князю Алексею Ивановичу Шаховскому, Якову Ефимовичу Лизогубу, Князю Андрею Трофимовичу Борятинскому, Василию Гурьеву, Михайле Тарасьевичу Забеле и Андрею Марковичу Маркевичу.

При них Асаулом был Федор Иванович Лысенко; в случае отсутствия Борятинского заседал Иван Акимович Сенявин.

Указано поступать на основании решительных статей, данных Апостолу; Членам соблюдать между собою равенство: Великороссийским сидеть на право; Малороссийским на лево; на Членов приносить жалобы Сенату; Подскарбиям надзирать за доходами.

«Командование оных Старшин»— говорит Архиепископ Конисский (?) — «хотя по личным оных добротам и благородным характерам было кроткое, справедливое и для Малороссиян утешительное; но бывшая из Членов их отдельная Министерская Канцелярия, или, так называемая, тайная Экспедиция заставляла Малороссиян трепетать в их самых отдаленнейших жилищах. Она была точная отрасль великой оной Санктпетербургской Канцелярии и не переставала, от времени до времени, распрашивать, мучить людей. Дела ее и подвиги значатся в нынешнее время— бредгорячки или помешанных умов; а тогда они были самые важные, таинственные и прибыточные. В ней истязывались и мучились люди, как бы в Римском чистилище, единственно по доносам и всех родов прицепкам и придиркам перехожих квартировавших солдат; а паче из беглецов и других бродяг; а доносы состояли о слове и деле Государеве. И сие слово и дело для злодеев и бездельников было как бы сигнал или лозунг либо талисман на злобу и мщение; и состояло оно из трех пунктов касательных до жизни, чести и благосостояния Государыни, и ее Фамилии. Каждый обыватель, хотя бы он был найчестнейший человек и дознанного поведения, подвергался мучительствам по доносу самого дознанного злодея и бездельника; когда не обдарил его, или, по неосторожности, озлоблял чем такого, то горе уже человеку тому. Бродяга тотчас идет к городскому или сельскому Начальнику и кричит перед ним, что имеет на такого-то слово и дело Государево, — «куй его и меня!». Начальство, не имея власти ничего выпытывать; оцепеневало от одного слова допосителева; закует, бывало, в цепи оговоренного вместе с донощиком, отошлет под крепчайшею стражею, и с видом самого ужасного секрета, в Министерскую Канцелярию; а тамо, — не входя в изследование о состоянии доносителя и оговоренного и о причинах самого доноса, и может ли он быть справедлив; не входя даже в разсуждение: мог ли оговоренный; по разстоянию жительства и по способам сделать какое зло Государыне и ее Фамилии, которых он никогда не видал и видеть не может, но, повинуясь слепо своей инструкции, — определяют доносителя в пытку и когда он в три разные ее приема выдержит и утвердит донос свой, то уже оговоренный безответен и его мучат непременно и умерщвляют. Предание общее, и достоверное повествует о том месте, где была Министерская Канцелярия: «что, ежели бы, перстом руки Божеской, изрыть частицу земли на месте оном, то ударила б из нее Фонтаном кровь человеческая. Известно, что во всяком роде добра и зла есть свои тонкости, ветви и разширения их. Таковые имело и таинственное слово и дело Государево. Сверх трех его пунктов, довольно угнетавших человечество и бывших великим для него бичем, прибавлены еще к ним поиски за честь и достоинство клейнодов и регалий Государственных; и не говоря о многих подробностях на счет жертв таковых изысканий, довольно сего доказательства истины, что один знатный владелец или помещик местечка Горска претерпел великие пакости и истязания за одного орла гербового, на печатях употребляемого. Перехожий через местечко оное армейский Офицер, по имени Иакинф Чекатунов, не довольно утрактованный хозяином, увидел в доме его, на одной печке, по кахлям или изразцам печным, вымалеванного мастером орла. Тотчас арестовал его командою своею и отослал в Министерскую Канцелярию, с доносом, что он жжет на печах своих Герб Государственный, не ведомо с каким умыслом. Министерская Канцелярия, сочтя донос тот полусловом и полуделом Государственным, допрашивала помещика: с каким намерением поставил он на печи своей Герб Государственный и для чего его прижигает? Помещик, поставляя в доказательство свидетелей и свою присягу, хотя извинялся, что он купил печи тую в свободном местечке Городне у гончара тамошнего Семена Перепелки, у которого, между множеством фигур и печных украшений, были лица человеческие и, между животными и птицами, орлы; но чтобы то было священное или заповедное ему, о том и в ум не приходило, а купил он все печи, а между ими и ту зазорную, с единственным и общим умыслом, чтобы зимою согревать горницы. Однако, не смотря на все извинения, орлы стоили помещику хорошого табуна лошадей и коров с денежныди приданным.» Если бы это писал не современник, не знаменитый человек, это было бы невероятно в наше благословенное время.