Читать онлайн «Пассионарная Россия». Страница 58

Он же, Растрелий обязался обучить российских людей, сколько ему дано будет, всему тому, что он сам знает, безденежно; знания же его суть следующая: 1. Аркитектура, снятие планов, и делание фонтанов; 2. Скульптурное из мраморов, порфиров и прочее украшение; 3. Литейное из меди и железа; 4. Литейное же всяких вещей из стали и отделывание оных; 5. Делание из составов на подобие мрамора; 6. Резание штемпелей для монет и деталей; 7. Делание портретов из воску и гипса; 8. Живописное на мраморе и каменьях; 9. Декорации для театров».

По приезде в Петербург семья Растрелли поселяется в бывшем дворце царицы Марфы Матвеевны на Первой Набережной улице. Франческо Растрелли участвует вместе с отцом в создании ряда моделей, а также в строительстве нескольких зданий. Первой самостоятельной работой Растрелли следует считать постройку дворца для Дмитрия Кантемира (1721–1727). Лишь в 1737 г. Растрелли-младший подает официальное прошение о принятии его на государственную службу, а двумя годами позже он получает звание обер-архитектора двора. За многие годы работы в России Ф. Б. Растрелли создал несколько десятков архитектурных произведений, многие из которых и до сих пор являются жемчужинами среди памятников нашего Отечества. Но насколько блистательны были его творения, настолько незавидна была судьба автора. С горечью напишет он: «Служба архитектора в России изрядно тяжела… Архитектор на службе не имеет ничего кроме своего жалованья, без какого-либо другого вознагражденья, всегда допустимого в других странах; но пуще того, архитектора здесь ценят только тогда, когда в нем нуждаются».

Лишь однажды Растрелли получил награждение за работу – в 1762 г. ему был пожалован орден Анны и звание генерал-майора. Совсем незадолго до смерти мастер был избран почетным членом Академии художеств. Жила семья зодчего скромно, занимала небольшое казенное помещение близ церкви всех Скорбящих по Шпалерной улице.

29 декабря 1776 года отмечалось пятидесятилетие С.-Петербургской Академии Наук, учрежденной Петром Великим. Собственно, хронологически пятидесятилетие прошло год назад (27 декабря 1785 года), но празднование передвинулось из-за отсутствия в столице Екатерины.

Главным оратором на академическом празднике был директор академии Сергей Герасимович Домашнев.

Суть речи заключается в том, что явления нравственного мира, действия человеческие представляют такой же неистощимый и в высшей степени важный материал для научной любознательности, как и законы мира физического, раскрывающиеся в изучаемой учеными жизни природы. Основную мысль автора можно бы выразить словами современного нам поэта: «Человечество живет немногих лучших головою».

По окончании речи Домашнева академик Гильденштедт прочел свой мемуар: «О всех в России произрастениях, кои могут заменять многие из чужих земель вывозы и тем усугубить коммерческий перевес в пользу Российской империи».

Потом предложена была для соискания награды, в двести червонцев, следующая задача: указать наилучшие, основанные на точных опытах и положительно доказанные способы для придания Русскому дубу той же или даже большей прочности, какою обладает дуб немецкий и английский.

<…> академик Румовский зачитал по-русски составленное им Начертание физического описания России на основании материалов, добытых академиками во время ученых путешествий по России.

В заключение директор академии провозгласил имена отечественных почетных членов. При произнесении имени великого князя Павла Петровича, все академики встали, чтобы приветствовать его высочество, удостоившего принять звание почетного члена академии. <…>

По провозглашении почетных членов была поднесена их высочествам новая карта Российской империи, составленная академиками, и золотые медали, выбитые по случаю юбилея.

Этим и заключилось памятное для академии празднество первого ее юбилея. Через два дня, 1 января 1777 года, все академики являлись во дворец к императрице, и представили ей двадцатый том повременного академического издания – новые записки. <…>

На столе академического собрания поставлен был бронзовый ковчег, в котором хранятся в академии наук рукописные материалы для знаменитого Наказа, данного комиссии для составления проекта нового уложения. На ковчеге, заключающем в себе собственноручную рукопись Екатерины II, вырезана надпись:

(Из статьи «Пятидесятилетний и столетний юбилеи С.-Петербургской академии наук» М. Сухомлинова) (PC, 1877, т. 18, с. 1 и т. д.)

К другому пятидесятилетию – кончине Петра Великого – предполагалось создание ему памятника, для чего и был приглашен в Россию Морис-Этьен Фальконе в 1766 году, по разным причинам торжество откладывалось, и состоялось 1 августа 1982 года. Вот как описывает это событие француз Пикар в своем письме к князю Александру Борисовичу Куракину, находившемуся за границей (сам Пикар – гувернер, потом друг князей Куракиных):

7-го сего месяца было открытие памятника Петра Великого. Утром этого дня весь двор в торжественном одеянии присутствовал у обедни в Летнем дворце; после обедни Ея И. В-во отправилась в половине первого в Зимний дворец, где она обедала с особами своей свиты; в три часа все гвардейские и пехотные полки, находящиеся в Петербургской губернии в числе семи тысяч человек, собрались, под начальством маршала князя Голицына вокруг памятника; так как они не могли все поместиться на площади, то они расположились шпалерами до самого дома графа Брюсса в Миллионной. Государыня отправилась в ялике из Зимнего дворца в сенат в пять часов по полудни, и когда она вышла на балкон, то декорации, окружающие памятник, рушились; Ея В-во низко поклонилась памятнику; в туже минуту был дан залп из всех пушек крепости и адмиралтейства, а войска, находящиеся при оружии, с своей стороны, дали три залпа. До ухода с балкона Ея В-во пожаловала г. Бецкому золотую табакерку, украшенную бриллиантами, и по медали каждому сенатору. В тот же вечер она уехала в Царское Село, а весь город был иллюминован.

(РС, 1878, т. 22, с. б4)

Первая библиотека для чтения в Москве была открыта лишь сто лет тому назад. Учредителем ее был Любим Рамбах.

Жил он против оперного дома, впоследствии Петровский театр, на Петровке, немного на правую руку, второй деревянный дом. В этом-то доме и была открыта Рамбахом, в 1783 году, первая в Москве библиотека для чтения.

Москва. 18 января 1883 года.

(PC, 1883, т. 37, с. 496)

В известии об издании «Модного ежемесячного сочинения» сказано: «Издается с тем, чтобы доставить прекрасному полу, в свободные часы приятное чтение; посему и будут в том помещаться только такие сочинения или переводы, кои приятны или забавны. Сюда включаются: ироиди, еклоги, елегии, идиллии, песни, епиграммы, загадки и проч., мелкие стихотворения знаменитых российских стихотворцев, доныне еще не напечатанные или вновь ими поправленные. Наконец, сюда включаются сказочки, анекдоты и повести, переводимые из наилучших авторов и на российском языке сочиненные; да приложится и о том старание, чтобы сообщаемо было о новых парижских модах. Словом, все внимание употреблено будет к тому, чтобы сие издание заслужило благосклонность прекрасного пола…»

Из рекомендуемых российским дамам в 1779 году причесок особого внимания заслуживает прическа под названием «Щеголиха на гулянье» («Модный журнал» дает ее подробный рисунок). Щеголиха представлена в коротком платье, с фарбарой, сзади панье (какие носят теперь), обшитое рюшем. На голове волосы зачесаны кверху, притом так высоко, что не только равняются, но даже длиннее (!), чем от талии до темени на голове. Верх головного убора покрыт чем-то тканым, обвит гирляндой из цветов в два ряда; от которых опускаются к шеи два ряда буколь, а третий их ряд находится под самыми ушами, и от них же опускается коса, прикрепленная к корсету на талии; на затылке, под самыми буклями, до половины спины, подчёсан шиньон, в окружности же вся причёска чуть не равняется с подолом юбки!..

(PC, 1873, т. 7, с. 585–586)

Моя мама – во времени – своего рода мостик между мной, живущим в XXI веке, и «любимым мной XIX веком». Мой прадед строил город Дальний в Китае в конце XIX века. Один мой дед в конце XIX века уже командовал Иркутским гарнизоном, а в начале XX века участвовал в первой мировой войне. Одна из бабушек училась в гимназии в одно время с выдающимся русским художником Поленовым, а дед дружил с известным писателем Короленко. Отец родился в 1899 году, но воспоминания об этом столетии сохранились лишь у деда и бабушки, которых я застал и рассказы которых о прошлом с большим интересом слушал в детстве. Мама же – последний в роду человек из этой эпохи – XIX – начала XX вв. Она родилась в 1913 г. и помнила героев этой книги – Николая II, Коковцова, Милюкова, даже Витте, по крайней мере была их современницей. А в конце 20-х годов XX века она играла в кинотеатре «Колизей» во время демонстрации немых фильмов на старом фортепиано… Эпоха в России другая, а кино – немое из той эпохи – XIX начала XX вв.